Друиды - Леру Франсуаза

Затем Катбад захватывает девицу во время купания, угрожает ей своим мечом, добивается женитьбы на ней со всем приданым и почестями, и история заканчивается зачатием короля Конхобара и пророчествами Катбада о славном правлении Конхобара. В действительности Катбад предстает друидом или воином в зависимости от обстоятельств: sech la drui side, ba fénnid, «помимо того, что он был друид, он также был воином», — указывает «Лейнстер-ская книга».[233 - Livre de Leinster; 106a, 9.] Но в основе своей — и на это ясно указывает его имя, — воинское достоинство Катбада всегда остается тесно связанным с его персоной, следовательно, с его жреческим достоинством.

Объяснение его поведению дает Цезарь: «По его смерти (верховного друида) ему наследует самый достойный, а если таковых несколько, то друиды решают дело голосованием, а иногда спор о первенстве разрешается даже оружием».[234 - Caes, B. G, VI, 13. — Пер. M. M. Покровского.]

«Друиды обыкновенно не принимают участия в войне и не платят податей наравне с другими [они вообще свободны от военной службы и от всех других повинностей]».[235 - Caes, B. G, VI, 14. — Пер. M. M. Покровского.]

Из всего этого нам следует понимать лишь то, что друиды стояли выше законов и делали то, что им было угодно.

Дивитиак, будучи друидом, командовал корпусом кавалерии,[236 - Caes, B. G, II, 5, 2.] а ирландский друид Мог Руитх носил оружие, столь подробно описанное в «Осаде Друим Дамгайре».[237 - Rev. celt, 43, 75.] В том же повествовании речь в равной мере идет и о «воине со светлыми вьющимися волосами и приятной наружности; это был друид из Медхон Майртине, которого называли Медран-друид».[238 - «Медран», несомненно, связано с «Медрах» (Medhrach) — «приятный, веселый». Rev. celt, 43, 39.]

V. ДРУИД И ЦАРЬ

Ирландия представляет нам и другие свидетельства могущества друида. Улады готовы перебить друг друга из-за ссоры на пиру: «Поручители каждого из них поднялись в ярости, и битва их была такой лютой, что девять человек было ранено, и девять получило кровавые рубцы, и девять человек простерлись мертвыми с той и с другой стороны. Но Сенха,[239 - Этимологически имя «Сенха» означает «историк, знаток генеалогий, знаток древности».] сын Айлиля, встал и простер руку в знак умиротворения: улады замолкли и утихомирились».[240 - Mesca Ulad, ed. С. Watson, p. 6.]

Все без рассуждений подчиняются одному жесту друида. Впрочем, имели ли они право биться на его глазах без его прямого позволения? Этот вопрос можно лишь задавать себе.[241 - См. наст. изд. стр. 115.]

Друиды были окружены величайшим почетом. Ирландский друид на торжественных пирах сидел по правую руку от короля,[242 - O'Curry, II, 4.9.] и король, который нередко был обязан ему своей короной, воздевал ему всяческие почести. Цезарь сам признается, что приказал взять в свои руки власть Конвиктолитаву, которого согласно обычаю города, назвал ему для назначения на вакантные магистратуры посредник от жрецов.[243 - Caes., В. G., VII, 33.] В Ирландии налицо те же представления об отношениях между королем и друидом. Действительно, в эпосе «Ульстерского цикла» мы находим эпизод, где описывается, как в результате проклятия богини со всеми воинами провинции случились родильные схватки, и защищать границу остался один герой Кухулин. После ожесточенного и чрезвычайно продолжительного сражения, он, придя в изнеможение, посылает своего отца Суалтайма просить о подмоге в Эмайн Маху: «С тем и отправился Суалтайм предостеречь уладов на своей единственной лошади, по прозвищу Серый из Махи. Вскричал он, лишь только приблизился к Эмайн:

— Мужей убивают, женщин уводят, скот похищают, о улады!

Не услышав в ответ ничего от уладов, встал он против Эмайн с другой стороны и снова молвил:

— Мужей убивают, женщин уводят, скот похищают, о улады!

Снова не дождался он ответа уладов и вот почему: гейс воспрещал уладам говорить прежде своего короля, а королю прежде друидов. Направился тогда Суалтайм к камню заложников в Эмайн Махе и в третий раз воскликнул:

— Мужей убивают, женщин уводят, скот похищают!

— Кто похищает, уводит и убивает — спросил тогда друид Катбад.

— Айлиль и Мэдб разоряют вас, — отвечал Суалтайм, — уводят ваших жен, юношей и сыновей, похищают стада, лошадей и скотину. Лишь один Кухулин смиряет и сдерживает войска четырех великих провинций Ирландии в проходах и ущельях Конайлле Муиртемне… Если тотчас не отомстите вы за него, уж никогда вам не сделать того до скончания времен.

— Достоин тот смерти и гибели, кто так говорит с королем, — молвил друид Катбад.

— Воистину так, — сказали улады.

Тогда в гневе и ярости ушел от них Суалтайм, ибо не услышал желанного ответа. И случилось так, что поднялся на дыбы Серый из Махи и поскакал прочь от Эмайн, а щит Суалтайма выскользнул из его рук и краем своим отрубил ему голову».[244 - «Livre de Leinster», folios 93в1-94а10 / Пер. В. Шкунаева. Похищение быка из Куальнге.]

Свидетельство этого текста подтверждается в одной из версий «Недуга уладов»: «У уладов существовал запрет говорить прежде своего короля, и существовал запрет королю говорить прежде своих друидов».[245 - Ed. С. Watson, р. 11. «Ogam», XII, 497.]

Эти отрывки из ирландских повествований полностью подтверждают то, что Дион Хризостом говорит в одном своем пассаже, где речь идет, также, о персидских магах, египетских жрецах и индийских брахманах: «Кельты также имели подобных мудрецов, опытных в искусстве прорицания и во всякой другой мудрости, которых они называли друидами. И без них не было позволено царям ни делать что-нибудь, ни принимать какие-нибудь решения, так что в действительности они управляли, цари же, сидевшие на золотых тронах и роскошно пировавшие в больших дворцах, становились помощниками и исполнителями воли их».[246 - Dion. Chrys., Or., XLIX.]

Отношения между друидом и королем верно отражены этим определением, и нетрудно убедиться в том, что царская власть у кельтов пребывала в тени и, если можно так выразиться, под покровительством друидского жречества. В отношении Галлии, по правде сказать, даже трудно говорить о королевской власти. Речь здесь идет, скорее, по выражению Цезаря, о непрочной и фрагментарной царской должности, (regia potestas),[247 - Caes., В. G, VII, 32.] о власти, которая являлась не более чем магистратурой. Пояснения Цезаря, хотя и весьма разрозненные, заслуживают все же немалого внимания. Наиболее важное из них содержится в «Галльских войнах Цезаря», в отрывке, посвященном отцу Верцингеторикса Кельтиллу, который был убит, «поскольку добивался царской власти».[248 - Caes., B. G., VII, 4.] Другое относится к самоубийству царя эбуронов: «Царь другой половины эбуронов — Катувалк отравился ягодами тиса, который в большом количестве водится в Галлии и в Германии».[249 - Caes., B. G., VI, 31. — Пер. M. M. Покровского.]

Следовательно, у эбуронов было два царя, которые делили подвластную им территорию, так же, как и те ирландские царьки, которые правили лишь несколькими племенами.

У народа эдуи, наиболее могущественного в Галлии во время Цезаря, существовала не многим отличавшаяся система: «Тогда Цезарь созвал эдуйских князей, которых было много в его лагере. В их числе были, между прочим, Дивитиак и Лиск. Последний был в то время верховным правителем, который называется у эдуев вергобретом, избирается на год и имеет над своими согражданами право жизни и смерти»;[250 - Caes., В. G., I, 16, 5. — Пер. M. M. Покровского.] и: «К нему явились послами князья эдуев с просьбой помочь их общине в это особенно трудное для нее время: положение ее очень опасно; эдуи издавна обыкновенно избирают только одного высшего сановника, который в течение года пользуется царской властью, а теперь у них два таких сановника, и каждый из них утверждает, что он избран законным путем».[251 - Caes., B. G., VII, 32. — Пер. M. M. Покровского.]