Прощай, Калифорния! - Алистер Маклин

– Пахнет, как в самом настоящем борделе.

– Вы часто посещаете подобные места?

– Только когда этого требует служба. – Данн улыбнулся. – Зато здесь нас никто не станет искать. Лично я не стал бы.

Он неожиданно замолчал – перед ним вдруг возникло существо в розовых брюках, которое поставило на столик в их кабинке два стакана и исчезло. Райдер вылил содержимое обоих стаканов в ближайшую кадку с растением.

– Это ему не повредит. Всего лишь чайная ложка виски, щедро разбавленная водой. – Он вытащил из внутреннего кармана фляжку и налил две изрядные порции. – Солодовое. Всегда под рукой. Ваше здоровье.

– Прекрасно. И что дальше?

– На повестке дня четыре пункта. Во-первых, начальник нашей полиции. Только для вашего сведения: мы с Донахью не сходимся во мнениях.

– Я очень удивлен.

– Вы и вполовину не так удивлены, как удивлен сейчас Донахью. Я его немного побеспокоил. Из-за меня сегодня вечером он потерял свой фургон, который свалился с утеса в Тихий океан. Я конфисковал кое-что из его личных вещей и допросил «хвост», который он установил за мной.

– И «хвост» теперь в больнице?

– Медицинская помощь ему точно понадобится. Но в данный момент, я думаю, он докладывает Донахью о провале своей миссии.

– Как вы приперли его к стенке насчет Донахью?

– Он сам сказал.

– Естественно. Что ж, не могу сказать, что это меня опечалило. Но я вас уже предупреждал: Донахью – опасный человек. Как, впрочем, и его друзья. А вам должно быть известно, как ведут себя крысы, когда их загоняют в угол. По-вашему, существует какая-то связь между ним и Сан-Руфино?

– Все указывает на это. Я собираюсь обыскать его дом сегодня ночью. Посмотрим, что мне удастся обнаружить.

– Он наверняка дома.

– Какая разница? Затем я думаю перекинуться парой слов с судьей Левинтером.

– Вот как? Это птица совсем иного полета, чем Донахью. О нем уже говорят как о следующем главе Верховного суда штата.

– Да они с Донахью одним дегтем мазаны! Что вы о нем знаете?

– У нас на него заведено дело, – признался Данн, уставившись в стакан.

– Значит, еще та сволочь?

– Оставляю это без комментария.

– Ну хорошо. Кое-какая информация для вашего досье: сегодня вечером Донахью заявился ко мне с ордером на обыск по столь явно сфабрикованному обвинению, что только судья-мошенник мог его подписать.

– Если я угадаю кто, мне полагается приз?

– Нет. Во-вторых, я рассчитываю на вашу помощь по этому и еще нескольким вопросам. – Райдер достал из большого конверта досье на Карлтона с пометками, которые сделал во время чтения. – Заместитель начальника охраны, один из семи похищенных сегодня. Вот его curriculum vitae[6], или как там вы это называете. Казалось бы, все тип-топ.

– У негодяев все всегда в порядке.

– Вот именно. Армия, разведка, дважды работал в системе охраны до прихода в Сан-Руфино. Поскольку он все время трудился на армию или на Комиссию по атомной энергии, его прошлое не должно бы вызывать подозрений. Тем не менее я хотел бы получить ответ на несколько вопросов – они выписаны на полях. Особенно меня интересуют его прошлые контакты, даже незначительные. Это самая важная вещь.

– У вас есть причины подозревать этого Карлтона?

– У меня нет причин не подозревать его, а это для меня одно и то же.

– Понятно. Такая привычка. Ну а в-третьих?

Райдер протянул другую бумагу – расшифровку стенографической записи Сьюзен, которую сделала Марджори, и объяснил, как он нашел эту запись. Данн перечел ее несколько раз.

– Похоже, вы заинтересовались, – сказал Райдер.

– Странно. Особенно это место: «Никто и ног не промочит». С начала двадцатого века примерно раз в год некоторые люди в нашем штате с уверенностью ожидают второго потопа. Чудаки, конечно.

– А не могут ли вот такие чудаки и организованные преступники наподобие Моро иметь что-то общее?

– Да они абсолютно несовместимы.

– У ФБР есть их имена?

– Конечно. Целые тысячи.

– Тогда забудем об этом. Если вы захотите засадить всех нонконформистов из этого штата, тогда половина его населения окажется за решеткой.

– И может быть, не та, что надо, – задумчиво произнес Данн. – Вы упомянули слово «организованные». У нас действительно есть группы организованных и преуспевающих чудаков.

– Возмутителей спокойствия?

– Нет, просто странных типов, которые умудрились объединиться вполне приемлемым и понятным образом. То есть приемлемым и понятным для них самих.

– И много таких «организованных» групп?

– Я уже давно не видел этого списка. Примерно сотни две.

– Жалкая горстка. Небось, ни перед чем не останавливаются?

– И используют все возможности. Я достану список. Но это не то, что вас интересует. Теперь о Моро. Имя, безусловно, вымышленное. Могут быть обезображены или повреждены руки и правый глаз. Все понятно. А что там у вас идет в-четвертых?

– Это скорее личное, майор. – Райдер положил на стол фотографию и листок бумаги. – Я хочу, чтобы этому человеку обеспечили безопасность.

Данн внимательно посмотрел на фотографию.

– Прелестная девушка. Явно не ваша родственница, так в чем же дело?

– Это Пегги. Моя дочь.

– А! – Данна было не так-то легко сбить с толку. – Видимо, миссис Райдер – настоящая красавица.

– Вы очень любезны, – улыбнулся Райдер. – Моя дочь – студентка второго курса университета в Сан-Диего. Вот адрес квартиры, которую она снимает вместе с тремя другими девушками. Я пытался дозвониться до нее – это номер ее телефона, – но никто не отвечает. Уверен, ваш человек быстро выяснит, где она находится. Мне бы хотелось, чтобы о происшедшем она узнала от меня, а не по радио или телевидению в какой-нибудь переполненной дискотеке.

– Нет проблем. Но это не все, как я понимаю. Вы ведь просили обеспечить безопасность?

– Они уже взяли мою жену. Если Донахью в этом замешан – я узнаю обо всем через час, – тогда Моро и его друзья могут иметь на меня зуб.

– Просьба необычна.

– Необычны и обстоятельства.

Данн явно колебался.

– У вас есть дети, майор?

– Черт побери, конечно есть. Сколько лет вашей Пегги?

– Восемнадцать.

– Столько же, сколько моей Джейн. Это шантаж, сержант, чистой воды шантаж. Ну хорошо, хорошо. Но, как вам известно, я должен работать в тесном взаимодействии с Донахью. Вы ставите меня в сложное положение.

– А в каком положении я, как вы думаете?

Тут Райдер поднял глаза на обладателя розовых брюк, который приблизился к их столу и обратился к Райдеру:

– Вы мистер Грин?

– Да. А как вы узнали?

– Звонивший попросил позвать крупного мужчину в темном костюме. Вы здесь единственный крупный мужчина в темном костюме. Я провожу вас к телефону.

Райдер последовал за розовыми брюками и взял телефонную трубку:

– Мальчик мой, я не крупный, а хорошо сложенный. Что нового?

– Раминов был здесь и уже удалился. Его повез слуга. У Раминова все еще идет кровь. Наверное, поехали к какому-нибудь костоправу.

– А Донахью дома?

– Не могу представить, чтобы Раминов целых пять минут разговаривал со слугой.

– Встречаемся на углу Четвертой и Хоторна. Минут через десять – пятнадцать.

Райдер вернулся за столик, но не успел он сесть, как розовые брюки вновь возникли перед ним.

– Вас опять к телефону, мистер Грин.

Райдер вернулся через минуту, сел и снова достал свою фляжку.

– Было два звонка. «Хвост» отчитался перед Донахью. Отправляюсь туда через минуту. – Под озадаченным взглядом Данна Райдер осушил полный стакан. – Второй звонок был от Джона Аарона. Знаете его?

– Из «Экземинера»? Знаю.

– Ассошиэйтед пресс и Рейтер обрывают телефонные провода. Им позвонил некий, господин. Ни за что не догадаетесь, каким именем он назвался.

– Моро?

– Вот именно. Заявил, что он устроил налет на Сан-Руфино, о чем они, разумеется, ничего не знали. Сообщил точные цифры похищенного урана-235 и плутония и предложил всем заинтересованным лицам проверить эти данные на указанной станции. Кроме того, назвал имена и адреса всех заложников и предложил всем заинтересованным лицам связаться с родственниками похищенных и проверить эти данные.

Данн сохранял спокойствие.

– Примерно этого вы и ожидали. Ваш телефон сейчас, наверное, надрывается от звонков. Были какие-нибудь угрозы?

– Нет. Думаю, он решил дать нам время, чтобы мы сами представили, какие могут быть осложнения.

– Аарон не сказал, когда будет обнародована эта новость?

– Не раньше чем через час. Теле– и радиостанции в панике. Никто не знает, розыгрыш это или нет, и никому не хочется становиться самыми крупными идиотами на Западе. И даже если эта информация правдива, никто не уверен, что не нарушит инструкции о национальной безопасности. Лично я никогда не слышал ни о каких подобных инструкциях. Видимо, все надеются получить подтверждение и разъяснение со стороны Комиссии по атомной энергии. Если они его получат, то в одиннадцать часов вечера сообщение пройдет по всем каналам штата.