Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

дереву наверху стены комплекса, Сюэ Сянь со скучающим видом наблюдал, как молния ударила в землю у его ног, разбивая кусок каменной плитки и разбрасывая обломки. Он даже не моргнул.

Весь комплекс грохотал и трясся. Лишь спустя долгое время все постепенно успокоилось.

Сюэ Сянь поднял глаза и разочарованно посмотрел на небо. Даже с помощью талисмана он смог нанести только один удар.

Но была какая-то польза от всей этой громоподобной суматохи. Казалось, что в массиве образовалась волосяная трещина. Прежнюю жуткую тишину теперь нарушал легкий сквозняк: он принес с собой слабые звуки неизвестного происхождения, шумы, которые быстро заполнили весь двор.

Ясно, что Сюэ Сянь был не единственным человеком в комплексе.

Внутри массива застрял кто-то еще. Просто, когда их привели в ряд, их разбросало в разные стороны, и они не замечали присутствия друг друга.

Сюэ Сянь дернул вьющийся стебель плюща, стелющегося по стене. Откинувшись на ветку, он лениво крутил стебель между пальцами. Дракон закрыл глаза и сосредоточился на шуме, доносившемся к нему из тонкой трещины. Среди сбивающих с толку слоев звука в комплексе он, казалось, разглядел что-то, что выделялось среди всего остального.

Через некоторое время он подумал, что знает, что это может быть…

Колокольчик?

— Нет… — Сюэ Сянь щелкнул зубами и нахмурился.

Шум вплетался в завывание ветра, как будто доносился издалека — или каким-то образом удлинялся тонкой трещиной.

Он немного напоминал четырехгранные медные колокольчики, которые фермеры прикрепляли к воловьим повозкам, но часть звука тоже отличалась.

Медный колокол…

Медная монета?

Внезапно звук стал ясным. Действительно, это определенно был звук подвески из медной монеты, ее монеты мягко звенели друг о друга.

«…» Глаза Сюэ Сяня распахнулись. В его руках стебель плюща, который он мучил, сломался пополам.

В это короткое мгновение звук ударяющихся друг о друга медных монет, казалось, стал намного ближе.

Судя по тому, что слышал Сюэ Сянь, звук теперь исходил прямо из-за стены комплекса.

Узкая дверь в конце коридора вдруг скрипнула. Все еще играя с уничтоженным стеблем плюща в руке, Сюэ Сянь поднял глаза.

Молодой монах, облаченный в религиозные одежды из белой конопли, молча шел к нему.

Сюэ Сянь почувствовал холод, просто увидев монаха в таком тонком одеянии посреди морозной зимы — и вдобавок ко всему, одеяния, казалось, сами были покрыты слоем инея. Только когда Сюаньминь прошел весь путь до стены и снова привязал свою медную подвеску к бедру, Сюэ Сянь понял: этот лысый осел никогда не издавал ни звука при ходьбе.

Итак… этот звяканье медных монет… Он делал это специально?

Сюаньминь стоял перед стеной и беспристрастным взглядом осматривал Сюэ Сяня сверху вниз.

Человек, сидевший на стене, был очень привлекательным, как меч, аккуратно вставленный в ножны. Но он был более худым, и из-за своей черной мантии он казался сверхъестественно бледным, придавая ему вид смертельно больного человека. Это резко контрастировало с яркой резкостью его поведения. В целом, его аура была наполнена противоречиями и тайной.

Когда выражение лица Сюэ Сяня было нейтральным, это делало его обманчиво спокойным.

Сохраняя нейтралитет, Сюэ Сянь какое-то время смотрел на Сюаньминя. Наконец, он не мог не закатить глаза.

— Почему именно ты… — сказал он.

Он скомкал сломанный стебель плюща в комок в руке и сердито раздавил его.

Этот человек действительно заслуживал хороших побоев, так как он вел себя неподобающе, даже когда сидел на стене, и, посмотрев некоторое время на Сюаньминя, он настоял на том, чтобы бросить в монаха раздавленный стебель плюща.

Сюаньмин покачал головой. Он поймал «оружие» в воздухе и изучил его.

— Что это был за пронзительный гром только что?

Сюэ Сянь поднял брови и спросил:

— Ты не собираешься спросить, кто я?

Когда лысый осел схватил его, он сначала был клочком мха на земле, а потом превратился в бумажного человечка. Монах никогда раньше не видел его в человеческом обличье.

Сюаньминь раскрыл свою тонкую ладонь, в которой он все еще держал изобличающие доказательства действий Сюэ Сяня — этот свернутый стебель плюща.

Сюаньминь от природы был невыразителен и ненавидел говорить, и у него всегда было ледяное, непроницаемое выражение лица. Но этот жест имел ясное значение: такое озорство могло исходить только от одного человека. Даже если бы Сюэ Сянь сгорел дотла, Сюаньминь все равно узнал бы его.

Сюэ Сянь: «…»

Сюаньминь выбросил стебель плюща. Он снова спросил Сюэ Сяня:

— Ты все еще не объяснил про гром.

— О, — ответил Сюэ Сянь. — Ничего особенного. Я просто сообщал всем, где нахожусь, чтобы вы могли прийти и найти меня.

Сюаньминь: «…»

Этот удар грома был достаточно мощным, чтобы обрушить небеса на землю. Он был оглушительно громким и достаточно мощным, чтобы вселить страх в сердце любого наблюдателя — как будто тот, кто вызвал его, хотел полностью разрушить комплекс Лю.

Но оказалось, что все это было просто для того, чтобы издать простой звук и предупредить других о своем присутствии.

Когда лысый осел услышал это, его застывшее, морозное выражение лица, казалось, впервые показало признак сломленности.

Это было весело для Сюэ Сяня. Он расслабился и поддразнил:

— Э? Значит, ты следовал за этой молнией до самого меня? Тогда это было вовсе не пустой тратой времени. Хорошо, что ты так быстро пришел.

Сюаньминь какое-то время молча смотрел на него, а затем холодно сказал:

— Тогда не было бы необходимости искать выход из этих восьми дверей. Мы даже смогли бы сэкономить деньги на наших гробах.

— Как может религиозный человек [k] говорить о таких земных вещах, как деньги? Ты лысый… — Сюэ Сянь поморщился и удержался от слова «осел». С серьезным лицом он сказал: — Разве это не оскорбительно для Будды?

[l] Здесь Мусули снова обращается к ногам Сюэ Сяня как 废 (fei4), буквально «отходы/отходы».

Сюаньминь: «…»

Этот нэчжан сотворил гром по небесам, но имел наглость сказать что-то подобное.

— Только что ты говорил поиске Восьми Дверей. Ты их нашел? — Сюэ Сянь просил. — Если да, то отлично. Возьми меня с собой. Если нет, то забудь о своем страхе перед ударом молнии. Я могу попробовать вызвать еще один удар грома. Надеюсь, я смогу разбить этот массив.

Говоря это, он действительно думал: О, лысый осел, пожалуйста, скажи мне, что ты его нашел. У меня был только тот молниеносный талисман, и теперь его нет.

К счастью, Сюаньминь не разочаровал его. Он кивнул и сказал:

— Теперь ты можешь спуститься со стены.

Он повернулся и ушел.

Его белое монашеское одеяние развевалось позади, словно облачко. Всего в нескольких шагах он был уже довольно далеко от стены.

Через некоторое время Сюаньминь остановился и повернулся, чтобы посмотреть на Сюэ Сяня, который все еще сидел на стене.

Сюэ Сянь небрежно