Невеста генерала Грозы - Соня Мишина

счастью, не слишком долго. Скоро паж открыл перед нами двери, пропуская нас вперед.

― Дальше сами. Мне в это крыло вход запрещен. Но тут уж не заблудитесь. Справа за поворотом лестница на второй этаж, ― подсказал он нам напоследок и сорвался на бег. Видимо, торопился вернуться к занятиям, от которых его оторвали.

А мы с Лейлой наконец-то оказались в знакомой части дворца.

И встали у дверей покоев, в которых жила Лейла. Мои были дальше по коридору.

― Встретимся за ужином? ― заметив, что подруга как-то не торопится расставаться, спросила я.

― Ри, а можно, я к тебе? Боюсь, соседка меня покусает, когда увидит… это. ― Она показала свой браслет.

― А ты ее заморозь, чтоб не кусалась! ― пошутила я. ― Но, знаешь, я и сама не хочу расставаться. У меня еще и печенье осталось из таверны. Так что идем. Только возьми что-нибудь переодеться. Я подожду тут, на пороге.

― Да! Я сейчас! ― обрадовалась Лейла.

Открыла дверь, оставила меня на пороге и шустрой змейкой заскользила по комнате, собирая нужные вещи. Соседка Лейлы, судя по плеску воды из купальни, принимала водные процедуры. Мы с Лейлой ушли раньше, чем она успела закончить, и отправились ко мне.

Правда, у меня тоже была соседка, и она уже успела освежиться.

― И где вы пропадали, леди Горнфельд? ― Она поправила на лице кусок ткани с прорезями для глаз и рта. От ткани пахло чем-то странным, вроде сыворотки из-под простокваши. ― Я уж думала, вас выгнали с отбора…

― Не дождетесь! ― воинственно заявила я и вытянула из-за спины скрывшуюся за мной Лейлу, обращаясь уже к ней. ― Ну, кто первым мыться ― ты или я?

― У меня все собрано! ― Лейла показала сверток в своих руках.

― Тогда иди. ― Я направила подругу в нужную сторону, а сама заглянула в шкаф, где появлялись выстиранные, высушенные и отглаженные вещи, отправленные в прачечную.

Мое единственное приличное платье висело там ― еще более нарядное, чем прежде.

― Ты теперь всех к нам в купальню водить будешь? ― рассерженно зафыркала на меня Элоди, стоило Лейле скрыться за дверью помывочной.

― Только тех, кому со мной по пути, ― легко отмахнулась я. ― А что тебя беспокоит? Убирать не тебе, а уж всяких благовоний и притираний там на десяток таких, как мы, хватит!

И тут Элоди разглядела браслет у меня на руке.

― Леди Горнфельд? ― Она привстала на своей кровати и уставилась на испещренный молниями камень браслета с благоговейным трепетом. — Это у вас что? Очень похоже на артефакты рода Грозовых…

― Если верить Его Императорскому Величеству, ― я дала понять, что сомнений в том, что я скажу дальше, быть не может, — это и есть Грозовой браслет.

Элоди не выдержала, одним движением ладони стянула маску с лица, скомкала ее и отбросила в сторону.

― Император? Ты говорила с императором⁈ ― Она плюхнулась обратно на попу. На этот раз ― совсем не изящно. По-простому.

― Да. Мы с Лейлой были у императора. Он вручил нам браслеты.

― Но за что⁈ ― отказывалась понимать Элоди.

― Может, за умение не проходить мимо чужой беды? ― хмыкнула я. ― Наверное, даже драконы хотят иногда, чтобы к ним проявили сострадание.

― Сострадание? К генералу? Но… это же Гроза! Его боятся, ему подчиняются, перед ним трепещут! Как к нему можно испытывать сострадание? Это все равно что жалеть ураган или извергающийся вулкан! ― Элоди размахивала руками, будто дирижировала сама себе.

А я слушала и поражалась: как можно сравнивать живых драконов с какими-то бессердечными штуками вроде гор или ветра? Но, как говорится, если нужно объяснять — значит, объяснять не нужно. Поэтому я только пожала плечами:

― А почему бы и нет? Урагану, может, тоже несладко приходится? Все время крутиться-вертеться, ни минуты покоя. Я бы с ума сошла!

Элоди поперхнулась воздухом. Выпила водички. Почесала аккуратно выщипанную бровь, с которой свисала капелька слизи, похожей на слюнку младенца.

― Я не понимаю, ― вздохнула она. ― Меня учили музыке, поэзии, танцам целых пятнадцать лет! А вам хватило один раз проявить сострадание? Вы должны написать мемуары! «Как я получила драконий артефакт, не умея играть на арфе». Это произведет фурор! Или вызовет бунт… Ой, я уже сама не знаю!

Пока Элоди продолжала выплескивать недоумение, я собрала все, что мне было нужно, чтобы отправиться в помывочную, и присела на краешек кресла: ноги от усталости уже еле держали.

― Мемуары? Да я записку без трех ошибок не напишу! ― Я с опаской покосилась на бюро у стены напротив, где стояла чернильница и лежала пачка дорогих чистых пергаментов. ― Лучше я научусь этим артефактом пользоваться. Как думаешь, если я шарахну молнией по струнам арфы, она сыграет мелодию? Или просто арфа сгорит?

― Мне кажется, мне нужно прилечь. Или выпить очень крепкого чаю. Все, что я знала о мире, о драконах, о том, как добиться успеха… все это оказалось неправдой. Вы просто взорвали мой мозг, Альриана!

― А вот чай и нам с Лейлой не помешает, ― согласилась я. ― Закажем? На троих? Я после стычки с генералом есть хочу, как волк!

― Вы о той стычке в таверне? Слухи о ней дошли даже до дворца! Но она была вчера! Или… постойте, вы видели генерала сегодня?

― Ну да. Столкнулись на пороге тронного зала, ― я небрежно мотнула головой. ― Кажется, генерал тоже в курсе, что о том случае известно последней поломойке в столице.

― Ох! И он вас не съел после этого? Я поражена!

― Я большая. Даже для его драконьей светлости. За один раз не проглотишь. А ты не забудь снять с лица свой маскировочный слой от поражения. Не думаю, что этим оружием получится завоевать дракона.

Я отправила на кухню сигнал, что в наши покои следует подать чаю на троих, а Элоди смочила неизвестной жидкостью салфетку, откинулась на подушки и стала снимать с лица остатки слизи.

― А знаешь, Альриана, ― она покачала головой и вздохнула. ― В вас обеих что-то есть. В тебе, в Лейле. Вы точно не оставляете равнодушными. Может, это и есть ваш секрет? Мне надо подумать. Очень хорошо подумать.

Тут из помывочной выбралась и сама Лейла ― свежая, румяная, в банном халате поверх ночной рубашки.

―