Невеста генерала Грозы - Соня Мишина

Гремучий, один из мощнейших драконов Имерии, одна из Лап драконьего трона, позорно бежал. Не от врага. Не от проклятых тварей — от нахальной деревенской девицы, посмевшей с ним спорить! Угрожать повторной оплеухой! Но главное — схватить его за ла… за руку.

Гроза и сам теперь не знал, что у него на месте верхней левой конечности — рука или драконья лапа. Спасибо, что удар искажающей магии, выпущенный одной из проклятых тварей, обитающих в болотах на северо-востоке империи, пришелся не в крыло. Иначе бы он никогда больше не взлетел.

А тогда Гроза даже не понял, что произошло. Чешуйки на мгновение вспыхнули несвойственным грозовым драконам грязно-зеленым светом и погасли. В горячке боя он почти не обратил на это внимания. Продолжил кружить над топями, затянутыми ряской, высматривая затаившееся зло. Разя и испепеляя скользкую болотную нежить разрядами небесного огня.

И только потом, когда болото было зачищено, а гнездо с проросшим в нем зерном Хаоса уничтожено, он укрылся в походной палатке, чтобы вернуть себе человеческий облик, и обнаружил, что обернуться-то он обернулся — но не весь. Его левая рука не желала возвращать себе привычную форму и строение.

Суставы опухли и стали уродливо-шишковатыми. Пальцы так и остались когтями. Вместо кожи руку от кончиков пальцев, точнее, когтей, и почти до локтя покрывала чешуя — не его собственная, темно-серая, прочная, а словно рыбья: покрытая зеленоватой слизью, мягкая, тонкая.

Он вернулся в драконью ипостась в надежде, что оборот исцелит его от этой напасти, как исцелял от обычных ран и легких магических повреждений. Но лапа, хоть и увеличилась в размерах, осталась все такой же неправильной. Нездоровой. Перекрученной, словно болотная коряга, и такой же отвратительной на вид. Он обернулся снова и пошел к Болотному.

— Ты можешь что-нибудь с этим сделать? — сунул под нос товарищу искореженную конечность.

— Погоди. Дай погляжу. — Генерал Топь разбирался в магии болотных проклятых тварей лучше всех в империи. — Так… Думаю, я знаю, как это произошло. Твоя рука попала под отраженный удар искажающей магии. А это значит, что искажение произошло дважды. Теперь все магические потоки у тебя до локтя перепутаны. Отсюда и такие проявления. Не знаю, чем тебе помочь…

Генерал Топь попытался подковырнуть чешуйку, заглянуть под нее.

Гроза заскрипел зубами: боль была нестерпимая. Он не знал, с чем ее сравнить. Ни обычный огонь, ни небесный не могли причинить ему вреда. Разве что ледяные стрелы генерала Ледышки при прикосновении к ним вызывали у Грозы похожие ощущения. Хотя и те были, кажется, слабее.

— Молнию этой рукой пустить пытался? — с интересом мага-естествоиспытателя поинтересовался Болотный.

— Нет. Сейчас. — Гроза высунулся из палатки, призвал небесный огонь, пустил его через левую руку — и упал под ноги Болотному, лишившись сознания.

А когда пришел в себя…

— Ты будешь молчать об этом, Топь! Поклянись!

— Но, может, обратимся к Императору?

— И он тут же спишет меня в запас? Отправить на заслуженный отдых? Этому не бывать! Обещай молчать, Топь!

— Ладно. Не представляю, с кем бы еще я так сработался. Обещаю. — Болотный щелкнул пальцами, и над ними мелькнул язычок ядовито-зеленого пламени.

В тот день у одного из людей-воинов, всегда сопровождавших драконье войско в качестве пехоты, герцог позаимствовал кожаные перчатки длиной до локтя. И с тех пор их почти не снимал. Уж точно не при свидетелях. И никому не позволял прикасаться к своей ру… лапе. Это было дико больно. До искр из глаз. До гула в ушах. И больше не пытался посылать небесные зарницы больной конечностью. Спасибо, что для этого хватало второй руки и драконьей пасти.

* * *

…А эта пышнотелая деревенская булка схватила его за самое слабое место! Сжала! Да еще и пощупать пыталась! Вот же неотесанная девица!

Гроза метался среди тяжелых туч, порождая взмахами крыльев все новые смерчи, изрыгал молнии, а гнев все жег и жег изнутри — словно огненная отрыжка.

«Хоть какая-то польза от этого дерьмового настроения — урожай в этом году будет знатным. Утонут, конечно, но с голоду не помрут», — уже предчувствуя недовольство императора и простых селян и горожан, ворчал он про себя.

И только он вспомнил об императоре, как тот сам появился рядом.

Полет Великого Каменного Дракона был ровным, спокойным, величавым. Потоки воздуха покорно стелились под его крылья, не смея потревожить хоть одну чешуйку. Небесные зарницы гасли, не долетая.

— Мой Император? — Гроза мельком глянул на величественного дракона, напоминающего размерами летающий остров.

— Ты пугаешь горожан, Герт. И вымываешь почву из-под фундаментов. Успокойся. Летим в Пещеру Первых, — приказал тот.

— Подумаешь, еще один ливень, — заворчал Гроза. — Боишься, что Совет старейшин опять будет ныть о подтопленных погребах? Как будто у нас нет других забот, кроме их проклятого хмельного брога…

Но ворчал он уже скорее по привычке, как затихающий вдали гром. Его ярость выдохлась. Он чувствовал себя опустошенным. Поэтому даже не подумал спорить и полетел следом за императором к Пещере Первых. Они приземлились у входа в пещеру, обернулись и прошли внутрь.

Пещера была вовсе не пещерой. Скорее, она представляла собой огромный грот, вымытый еще на заре времен в скале. Стены грота были испещрены светящимися рунами и магическими картами Империи в реальном времени. Здесь и там мерцали изображения ключевых точек фронта.

В центре грота стоял массивный каменный стол с магическими панорамами пограничных рубежей. Воздух был наполнен низким гулом магии и запахом камня и озона. Это был мозговой центр обороны Империи. Гроза проводил здесь долгие часы, обдумывая тактику атак и обороны.

— Итак. Что это было? — Император прошел в центр и встал над панорамой, требовательно глядя на своего генерала. — Мне доложили, что ты пытался забрать награду у участницы отбора!

— Ах да! Как же я мог забыть, что во дворце даже у стен есть уши! — повел тяжелыми плечами Гроза. — Зачем ты дал этой девице браслет моего рода, мой император? Чтобы она смеялась надо мной? Ты хоть знаешь, где она работала, прежде чем попасть на отбор?

— Знаю, — огорошил Грозу император. — И о том, как ты рыскал по городу, чтобы наказать ее за оплеуху, тоже наслышан.

— Прекрасно. Похоже, уже вся империя в курсе, что трактирная подавальщица съездила по морде генералу Грозе! — зарокотал Герт, но тут же умолк, остановленный твердым, как алмаз, взглядом.

— Ты знаешь,