Кровь избранных - Кай Дзен

— Мануэль уехал на рыбалку и вернется только завтра. Он так поступает каждую пятницу. Я живу неподалеку. Что ему передать?

— Ничего. — Японец взглянул на карманные часы: приближалось время встречи. — Нам надо идти. Герр Хофштадтер ждет нас через двадцать минут.

На «Горда Рубья» тем временем закончили разгрузку. Стоявший на палубе Налетилич заметил на берегу Дитриха и подал тому знак рукой.

— Артур, они закончили. Благодарю за великолепную работу. Назначенная сумма уже выплачена. У нас до отплытия еще есть время. Выпьем чего-нибудь?

— А почему бы и нет? — Филмор разгладил усы.

Над дверью пивной на цепочке раскачивалась вывеска с надписью «Желтая обезьяна». Когда немец с англичанином вошли, на них никто не взглянул. Однако исподтишка посетители наблюдали за ними очень внимательно. Дитрих и Артур уселись за стол, и Хофштадтер заказал две порции. Бармен наполнил бокалы, и пена поднялась через край.

— Черт возьми, рановато для пива, я же не ирландец какой-нибудь. А, да ладно, надо же отметить. Ну, будем здоровы! — Филмор поднял бокал и чокнулся с Дитрихом.

Немец отпил большой глоток и причмокнул губами:

— Конечно, это не то пиво, что подают в Монако, но тоже неплохое. Теперь, когда первая партия груза почти доставлена по назначению, мне полегчало. Нам еще предстоит проплыть много миль, но главное позади. Плавание по бразильским водам — одно удовольствие. Ни тебе полиции, ни военных.

— Разве что попадется парочка охотников за черепами, — хохотнул англичанин.

— Нет, они плывут в другую сторону.

Секунду собеседники молча глядели друг другу в глаза, потом Дитрих сменил тему:

— А де ла Роса молодец…

Артур допил пиво:

— Сущий дьявол. Если бы не он, на границе у нас была бы куча проблем. Капитан имеет большие связи и знает, кому сколько дать. Видно, всю жизнь занимается контрабандой.

Хофштадтер сделал последний глоток и подозвал бармена, чтобы тот принес еще пару бокалов. Разделавшись со второй порцией, они не спеша поднялись и отправились на пристань.

— Артур, работа с тобой доставила мне удовольствие. Как только понадобится еще материал, я дам тебе знать телеграммой или лично.

Когда они прощались, мимо прошел Понтичелли и отсалютовал, приложив руку к баске:

— Мистер Эйч!

Хофштадтер кивнул и проводил его взглядом до самой «Горда Рубья». Хлопнув Филмора по плечу, Дитрих тоже зашагал к соседнему причалу. Налетилич возился со швартовыми. Увидев штурмбанфюрера, босниец, не выпуская каната из рук, доложил:

— Все в порядке, сэр. Мы готовы к отплытию, ждем только приказа.

Катер Хофштадтера покачивался на волнах, неподалеку начало маневрировать судно де ла Росы.

Неожиданно крупными, как виноградины, каплями пошел дождь. Наспех поздоровавшись с Налетиличем и командой, Дитрих спешно укрылся под навесом. Штурмбанфюрер закурил сигару и, подождав, пока стихия успокоится, отправился на встречу с японцем.

Встречу назначили у старого театра. Отару стоял у входа и изучал драную афишу. На ней был изображен правитель инков, падающий под ударами кинжалов знати. Нацепив очки, Хиро наклонился, чтобы получше все разглядеть. Герман, прислонившийся рядом к стене, чистил ногти кончиком ножа и декларировал:

— Дуй, ветер! Вздымайся, море! Плыви, корабль! Поднялась буря, и положимся на случай.

Хофштадтер расплылся в одной из своих самых очаровательных улыбок:

— Любопытная версия «Юлия Цезаря» Шекспира.

Герман и Хиро обернулись. Дитрих пожал руки обоим.

— Налетилич и его команда отплыли после дождя. Думаю, препятствий не будет. А если что и случится, то босниец не из тех, кто даст себя запугать. Он никому не кланяется, разве что во время молитвы, поворачиваясь лицом к Мекке. — Штурмбанфюреру было весело. — Сегодня вечером отпразднуем в Корумба удачную доставку груза, а завтра вылетим на Мато-Гроссо.

Поглазеть на поединки в баре собралось много посетителей. Дитрих завороженно следил, как боксеры двигаются по освещенному рингу. Раунд близился к завершению. Хофштадтер интуитивно угадал, что победит тот, кому больше всех досталось.

Кровь, сочащаяся из раны над бровью, заливала глаза. После хука в подбородок спортсмен собрал последние силы и нанес апперкот, от которого противник уже не встал. Удар гонга возвестил об окончании боя, и посетители восторженно взревели. Шесть — один.

Герман вскочил и захлопал в ладоши:

— Скоро начнется второй поединок, который, надеюсь, будет поинтересней. — Немец сел, махнул юному гарсону в длинном переднике и спросил: — Мальчишка понял или нет?

Отару был единственный, перед кем стояла полная рюмка. Едва японец допил ее, как тут же, словно по волшебству, появился официант.

— Парнишка поворачивается быстрее, чем ты думаешь, Герман.

Хофштадтер впервые за последние годы чувствовал себя легко и свободно. Его так и подмывало шутить, смеяться и не думать о том, что их ожидает дальше. Штурмбанфюреру хотелось, чтобы время в этом баре с его шумными клиентами и боксерами никогда не кончалось.

Он взглянул на приятелей. Хиро был, как всегда, безмятежен. Дитрих уже научился его понимать и знал, что Отару здесь тоже по-своему отдыхает, даже развлекается. Ему вспомнилась партия в го при первой встрече: казалось, прошла целая вечность.

Здоровяк Герман вдали от драки всегда был благодушен.

Вдруг Хофштадтер с удивлением поймал себя на мысли о Фелипе. Ему захотелось, чтобы она присутствовала здесь. Страстная и загадочная креолка с глазами цвета корицы. Все женщины, что были в его жизни до этой девушки, казались теперь старыми выцветшими фотографиями. Он рассмеялся, вспомнив разбившую ему когда-то сердце балерину из Любека: соломенные волосы, глаза как лед.

Погрузившись в мысли, штурмбанфюрер стукнул ладонью по столу. Не поняв, в чем дело, Герман тоже захохотал и стукнул кулаком. Ром от удара тут же выплеснулся из рюмок. Японец сначала, наклонив голову, глядел на одержимых демоном европейцев, но потом приступ смеха одолел и его. Отару никогда раньше так не потешался. Он высоко поднял рюмку, немцы тоже, и накатившее на всех беспричинное веселье было скреплено стекольным звоном.

20

Воды Такуари, Бразилия,

август 1944

Де ла Роса развалился в гамаке у штурвала, потягивая мате. Филмор и Понтичелли впервые видели его отдыхающим. «Горда Рубья» неспешно продвигалась вперед. На палубе у левого борта один из моряков ловил рыбу допотопной деревянной удочкой, с камбуза доносился запах вареного мяса и лука.

Артур, в темных очках и с хлыстиком под мышкой, следил за медленным течением реки.

— Какого черта… — Появление Джорджа нарушило покой на судне. — И сколько еще мы должны плестись на этой посудине?

Человек с удочкой обернулся. Понтичелли улыбнулся ему и рявкнул:

— Чего пялишься? Боишься, что рыбу тебе распугаю?

Тот не ответил и снова забросил снасть в серую воду Такуари.

— Утихомирься, старина, — успокоил его Филмор. — Наш человек в Корумба сообщил, что Хофштадтер, Отару и Герман направляются к самолету. Вчера они слегка припозднились. Ром, бокс… Когда пришвартуемся, сможешь послать сообщение.

Понтичелли высморкался и уставился в носовой платок.

— И что я передам? Как мы плывем на развалюхе с вонючими югославами?

— Передашь, что все нормально. Наше второе подразделение тактично следует за нами на маленьком торговом судне. Как только станет возможно, наши люди проследуют дальше по суше, а потом на рыбачьей лодке. Удрать они не посмеют… И потом, за ними летит самолет штурмбанфюрера. Там же не новички какие-нибудь, а спецы из УСС, лейтенант Понтичелли. Или ты уже не доверяешь своей организации?

— И что с того? Я этих людей совсем не знаю. Может, среди них есть и немцы. Мне несколько лет назад доводилось сопровождать в Россию Гелена, нашего связного.

Филмор иронически фыркнул:

— Если в УСС все такие, как ты, Америка может спать спокойно. Или я ошибся?

— Нет, не ошибся, и не будь ты моим непосредственным начальником в этой операции, я бы…

Бросив многозначительный взгляд на Джорджа, Артур подошел к рыбаку:

— Клюет?

— Нет, сеньор.

— Филмор, ты мне не ответил. Сколько еще времени нам тут болтаться?

— Ровно столько, сколько нужно, чтобы скоординировать действия. И перестань орать, черт побери! Рыбу распугаешь.

«Груз направляется из порта Суарес на север по реке Рио-Парагвай тчк О и X в полете тчк Наши агенты следуют за ними тчк»

Мато-Гроссо — большой лес, огромная территория, покрытая густой растительностью.

При виде бескрайнего зеленого моря Отару побледнел и полез в карман. Дитрих видел, как Хиро открыл коробочку, вытряхнул пару пилюль на ладонь и сунул в рот. Он не стал ни о чем спрашивать и, когда японец немного успокоился, обратился к нему: