Су́чки. Секс, эволюция и феминизм в жизни самок животных - Люси Кук

только кроткими. Считается, что самки никогда бы не стали искать себе другого партнера, ведь это грех! Напрямую мне этого не говорили, но было ясно, что они все так думают».

На заседании Американского орнитологического общества известный профессор этологии скептически заявил Говати, что восточные сиалии из ее исследования, должно быть, были изнасилованы. Она объяснила мне, что это невозможно физически. У самцов восточных сиалий нет пениса. У обоих полов есть многоцелевое отверстие, называемое клоакой, которое используется для переноса гамет и испражнений. Чтобы произошло оплодотворение, и самец, и самка должны вывернуть среднюю часть своей клоаки так, чтобы они соприкоснулись: биологи называют это «клоакальным поцелуем». Это проделывается, пока самец опасно балансирует на спине самки, и самка может прекратить любые нежелательные шалости, попросту улетев.

«Певчим птицам не нужно движение #MeToo, – объяснила Говати. – Самцы физически не могут оплодотворить самку без ее согласия».

Последующее десятилетие ознаменовалось шквалом исследований отцовства птиц и волной доказательств, которые больше невозможно было игнорировать. И все же каким-то образом самки птиц оставались решительно застенчивыми в глазах (мужского) орнитологического сообщества. В конце концов, согласно Дарвину – Бейтману – Триверсу, самки ничего не выигрывают от многократных спариваний и даже теряют: считалось, что если социальный партнер ее поймает, то неверная самка рискует быть брошенной или, что еще хуже, убитой. Таким образом, несмотря на невозможность изнасилования, продолжало преобладать мнение о том, что самки птиц – вынужденные жертвы биологической прерогативы самцов осеменять все направо и налево.[14] Даже такие орнитологи, как Тим Биркхед, обсуждали, как самки птиц страдают от принудительных внебрачных совокуплений и как они бы могли обманом заставить самца быть моногамным.

«Чем больше обсуждается эта странная пуританская идея, тем более несостоятельной она кажется», – написала Сьюзан Смит, профессор биологических наук в колледже Маунт-Холиок, штат Массачусетс, чье многолетнее изучение черношапочных гаичек сыграло важную роль в изменении сложившейся ситуации. В течение четырнадцати сезонов размножения она отмечала, что 70 % любовных дел у самок происходили вскоре после рассвета на территории самца, занимающего более высокое положение, чем ее социальный партнер. Это выглядело подозрительно, будто самки птиц, живущие вместе с мистером Середнячком, тайком отправлялись к своему соседу, мистеру Великолепному, за наилучшими генами.

Ключевое исследование Смит было дополнено работой канадского орнитолога Бриджит Статчбери, профессора экологии Йоркского университета в Торонто. Мы созвонились по скайпу, и она рассказала, что изначально была согласна с устоявшейся историей о самках в роли жертв. До тех пор пока в начале 1990-х годов не начала прикреплять радиопередатчики к спинкам капюшонных вильсоний.

Статчбери обнаружила, что самки вовсе не жертвы: они активно оповещают самцов о своем плодородии при помощи специального чириканья, которое позволяет самцам по соседству понять, что самка готова к спариванию с дополнительной парой. Отслеживая передвижения самцов, Статчбери задокументировала, что их визиты на соседние территории совпадали со свободным временем у самок и их призывным чириканьем: приходи и получи это!

«Самки производят много шума, когда они фертильны, – сказала мне Бриджит, – поэтому они либо совсем глупые, либо участвуют во всем добровольно». Самки капюшонных вильсоний также покидали свою территорию, уходя на поиски местных талантов, но только во время фертильного периода. Так они делали, заслышав трели самцов. Самки, пару которых составлял кроткий и мало поющий самец, чаще всего покидали свою территорию и искали приключений с более громкими партнерами. Последующий анализ ДНК показал, что самые громкие самцы произвели на свет больше всего потомства.

Это были тщательно собранные доказательства того, что самки птиц полностью управляют своей половой судьбой и отцовством своих яиц. Команда Статчбери изо всех сил пыталась опубликовать новаторскую статью. «Все рецензенты писали нам, что мы попросту ошиблись», – сказала она мне.

Рецензенты научных статей анонимны, но учитывая, что в то время в этой области было не менее 80 % мужчин, о половой принадлежности комментаторов нетрудно догадаться. Особенно если учесть обоснования, которые они приводили.

«У нас был рецензент, который написал, что мы “слегка глуповатые”, потому что единственная причина, по которой самки так чирикали, заключалась в том, что мы (исследователи) находились на их территории и наблюдали за ними. Человек решил, что самки птиц на самом деле чирикали на нас».

Статья Статчбери была наконец опубликована в 1997 году и вошла в число подобных исследований, посвященных обыкновенным лазоревкам и древесной американской ласточке, у которых тоже выявили так называемых моногамных самок, активно ищущих совокуплений с более привлекательными самцами, чем их прилежный социальный партнер, кормящий потомство. Вместе эти публикации возвестили новый рассвет. «У большинства видов птиц, вероятно, самки контролируют успех совокупления и переноса спермы», – весьма торжествующе написала Марион Петри, профессор поведенческой экологии Ньюкаслского университета, в обзоре исследований птичьего отцовства в 1998 году. Это простое заявление никогда бы не попало в печать всего десять лет назад.

Распутные самки певчих птиц вызвали «революцию полиандрии», которая потрясла мир поведенческой экологии.

Самки по всему животному миру начали отвоевывать контроль над своей половой судьбой и право выбора отца для будущего потомства у якобы доминирующих самцов. Методы тестирования ДНК привели к выявлению ряда других неверных самок – от ящериц до змей и омаров. Полиандрические тенденции были обнаружены в каждой группе позвоночных, а среди беспозвоночных полиандрия была признана скорее нормой, чем исключением. Истинная половая моногамия «пока смерть не разлучит нас» оказалась чрезвычайно редкой и встречается менее чем у 7 % известных видов.

«Поколения репродуктивных биологов предполагали, что самки моногамны с половой точки зрения, однако теперь понятно, что ученые ошибались», – признал Тим Биркхед в своей книге «Промискуитет» в 2000 году.

Общественность наконец-то признала, что самки могут активно искать совокупления с несколькими самцами. Но причина этого поведения до сих пор остается источником разногласий. Парадигма Бейтмана – Триверса предусматривает, что самки ничего не выигрывают от «чрезмерных» спариваний, поэтому их похотливые похождения не имеют смысла для приверженцев этого «универсального закона».

«Что самки от этого получают по-прежнему остается загадкой», – прокомментировал Биркхед во время нашей поездки в Бемптон-Клиффс,[15] где мы наблюдали за птицами.

Безнравственные тонкотелые обезьяны

Не всех распущенность самок приводит в такое недоумение. Я совершила паломничество в сельскую Калифорнию, чтобы встретиться с одним из моих академических идолов – известным американским антропологом Сарой Блаффер Хрди, почетным профессором Калифорнийского университета в Дэвисе. Техаска шести футов ростом, которой сейчас за семьдесят, она по-прежнему очаровательна и встретила меня распростертыми объятиями и специально приготовленным пирогом, а потом устроила экскурсию по ореховой ферме, которой она управляет со своим мужем Дэном, коллегой-академиком. С большой