Идеальный - Берс Евлоев

Для семьи это была полная неожиданность. Никто и не мог подумать, что он вел как бы двойную жизнь. Ведь весь город знал, за кем он ухаживает, что он сохнет по Азе. Но про существование этой загадочной Людмилы знают немногие, даже Аза ничего не слышала. Она была просто красавицей, но с характером скверным и неуступчивым. Считала, что если она красивая, то все мужчины должны быть ей покорными. Не знаю, как терпел ее Тагир, я бы не выдержала. Мое глубокое убеждение, что подобное поведение говорит об ограниченности ума женщины. Мало быть грамотным, нужно быть еще и умным.

Она еще немного пошутила, стараясь вывести Жанну из тяжелых раздумий, затем, что-то вспомнив, сказала:

– Один раз в неделю мы убираем два дома по соседству. Они тоже их, точнее, ваши. Так что завтра трудный день, пойду, прилягу. У нас тут своя комната есть. Может, кто-то из женщин остался также на ночь, как и я.

А ты отдыхай. Прости, что прервала твою работу, просто мне было очень приятно с тобой общаться. Ты чудесный и чистый человек, как и твой супруг. Раньше я думала, что только он такой, оказалось, что вы похожи.

Попрощавшись, она, тихо закрыв за собой дверь, ушла. Жанна еще долго сидела за тетрадями, но сосредоточиться на работе уже не могла. Столько нового и неожиданного пришлось ей услышать, и почти все это напрямую или косвенно касалось ее. Этот откровенный разговор позволил обеим женщинам стать ближе. В лице Фатимы Жанна нашла не только подругу, собеседницу, но и помощницу. Бывало, что уставшая за день от капризов Тагира, она просто с ног валилась, не было даже сил проверить тетради, и тогда с удовольствием за нее это делала Фатима. Жанне искренне было жаль, что она, вместо того чтобы преподавать в вузе, вынуждена работать горничной. Но женщине как-то нужно было кормить себя, своего ребенка, а на маленькую зарплату педагога она не могла бы достойно растить малыша. Здесь она получала жалованье гораздо выше. Несмотря на все ее протесты, Жанна стала часто покупать Хасану одежду, гостинцы. Если раньше Фатима в ее отсутствие только по просьбе кого-то могла присмотреть за Тагиром, считая, что это не ее работа, то теперь до прихода Жанны с работы, она, бросив свои дела, могла развлекать его. А Тагир с каждым днем становился все капризней и требовательней.

Однажды он велел купить ему воздушные шарики и надуть их. Почти все домашние целый час, с покрасневшими от усилий лицами, сидели и надували ему шарики. Зато сколько было радости, когда он увидел около сотни разноцветных шариков, почти заполнивших комнату. В другой раз, наблюдая из окна, как дети лепят снеговика, Тагир захотел присоединиться к ним. Пришлось долго его отговаривать, а поэтому слепить такого же во дворе. Но все это были детские шалости по сравнению с тем, что случилось потом.

Жанна продолжала каждое утро ездить на работу. Не пропуская ни дня. Она радовалась успехам своих учеников, которые показывали хорошие результаты. Даже самые отстающие теперь подтянулись, чем доставляли радость и ей, и своим родителям. В один из дней она, пройдя по рядам и убедившись, что все переписали домашнее задание, начала вытирать с доски. Вначале она услышала чье-то хихиканье, но не обратила на это внимания, но затем в классе поднялся громкий смех. Она обернулась, чтобы сделать замечание детям, и с ужасом увидела Тагира, который из-за двери строил детям смешные гримасы. От испуга, что кто-то из

коллег это может увидеть, она выскочила из класса. Ей с трудом удалось уговорить его вернуться в машину и подождать ее там. Не успела она отойти от этого случая, как супруг преподнес ей еще один сюрприз. Иногда Жанна, отпросившись у свекрови, оставалась ночевать у тети. Вечерами Зейнап была одна, хотелось ей чем-то помочь, да и самой от общения с родным человеком становилось намного легче. Няци Зейнап, как всегда, много говорила об Адаме, она не могла дождаться приезда сына, чтобы всерьез поговорить с ним об его женитьбе. Несмотря на усталость, обе женщины не ложились и ждали возвращения Мустафы. Вдруг раздался настойчивый стук в дверь.

– Странно, кто бы это мог быть? – заметно нервничая, сказала тетя, идя к выходу.

– Няци, может, я открою?

– Нет, это, наверное, кто-то из соседей. Мало ли что у них случилось или нужно что, – ответила она, больше успокаивая себя.

Через две минуты она вернулась, немного озадаченная.

– Жанна, там какой-то чудаковатый мужчина тебя спрашивает. Я поинтересовалась, кто он, но он только и просит, чтобы ты вышла. Может, кто из родителей твоих учеников?

– Меня? Странно, кто бы это мог быть…

– Может, я скажу, что тебя нет, ты уехала домой?

– Нет, я выйду. Может, действительно кто-то из детей не пришел домой. Не дай бог, конечно…

Она сразу же узнала Тагира, несмотря на то, что во дворе было тусклое освещение, а на нем надеты шапка и дубленка. В первые минуты она настолько растерялась, увидев его, что даже не знала, что и сказать.

– Тагир, как ты здесь оказался? – испуганно спросила она.

– Меня Ахмед привез. Он в машине сидит, – радостно и невозмутимо отвечал он.

– Но почему ты приехал?

– Я подумал, что ты оставила меня и навсегда уехала. Мне одному очень плохо, поехали домой, пожалуйста. Я больше не буду баловаться, – умоляющее попросил он.

Только сейчас Жанна вспомнила, что накануне он сильно капризничал, стал рвать новые книги, говоря, что в них мало картинок, и тогда ей, чтобы как-то его успокоить, пришлось пригрозить тем, что она уедет. Это действовало моментально. Он снова становился ласковым и послушным.

– Тагир, это же некрасиво. Возвращайся, пожалуйста, домой. Мама, наверное, волнуется. А я завтра в обед приеду. Сегодня не могу, тете нездоровится, ей уколы нужно делать.

Его лицо стало очень серьезным. Слово «укол» на него действовало магически. Если он слышал, что кому-то делают уколы, он считал, что этот человек смертельно болен. Он с жалостью посмотрел на нее.

– Хорошо, но только завтра приезжай домой. Ты мне недорассказала одну сказку.

– Да, конечно, расскажу.

Усадив его в машину и велев Ахмеду ехать домой, она вернулась назад. По лицу тети Жанна поняла, что няци Зейнап догадалась, кто был этот ночной гость.

"– Красивый парень, даже жалко его", – сказала она, не глядя на Жанну.

Это были больше размышления вслух, чем