Идеальный - Берс Евлоев

в ее жизни появился совсем необычный ученик – Тагир. Но долго с ним заниматься ей не удавалось. Его все время куда-то увозили.

Порой его не бывало дома месяцами. Как позже она узнала, его возили по врачам. Но ее никто не просил уволиться. Зарплату платили исправно, и, чтобы как-то оправдать ее, она начала помогать по дому. Постепенно Фатима настолько привыкла к этой семье, что была готова работать даже бесплатно. Когда окончательно стало понятно, что Тагиру никто не в силах помочь, его оставили в покое. Несмотря на ее усилия, Тагир мало что вспомнил из прошлой жизни. Он хорошо читал, исправно писал, но дальше их учеба не шла. Она понимала, что осваивать сложные задачи по математике, физике у него не получится. Впрочем, такую задачу перед ней никто и не ставил. Для семьи главное было, чтобы он был чем-то занят. Именно на этом настаивали врачи. Как поняла Жанна из дальнейшего рассказа Фатимы, в этом доме побывало несколько женщин, которые нанимались няньками к Тагиру. Но почти все они со временем уходили. Кто-то находил другую работу, кого-то пришлось уволить. Не все могли преодолеть соблазн и не унести чего-то из этого, как полная чаша, дома. Сидеть у воды и не напиться может не каждый. Фатима очень тепло отзывалась о каждом члене семьи, но ни одного хорошего слова не сказала о Тамерлане. На ее просьбу рассказать что-нибудь о нем, она всячески уходила от ответа, но затем объяснила, чем была вызвана эта нелюбовь.

– Он очень хороший сын для своей матери, хороший брат для Тагира и сестер, но на пути к своему счастью, счастью своей семьи ни перед чем не остановится.

«Да, в этом ты права, и я на своем горьком опыте смогла в этом убедиться», – подумала Жанна, но, не промолвив ни слова, продолжала слушать.

– Тамерлан редкого характера человек. С одной стороны, очень добрый, щедрый, с другой – очень жесткий. Я была свидетелем нескольких его ссор. Люди приезжали в этот дом, старались миром уладить возникшую проблему, но он был груб, жестко отвечал отказом. Нельзя таким быть. И очень хорошо, что он в Москве, иначе ты сама смогла бы убедиться в справедливости моих слов.

Для них словно остановилось время: женщины говорили больше двух часов. Фатима, поняв, что перед ней сидит не циничная и бездушная женщина, какой она представляла Жанну вначале, а добрая, умная и такая же простая, как она, продолжала рассказывать:

– Я Тагира очень люблю. Это добрый и светлый человек. Мне для него ничего не жалко, и, когда я делаю намаз, я каждый раз прошу, чтобы Всевышний послал ему здоровье, исцелил его от недуга. Но мне были омерзительны женщины, которые хотели выйти за него замуж, зная, что он болен. Им нужен был не он, а его деньги. Что может быть хуже этого?

– А разве такие были? – удивленно спросила Жанна.

– До тебя Тамерлан засватал одну девушку, я даже знала ее и не могла никогда подумать, что она настолько меркантильна. Но этой свадьбы не случилось. Говорили, что ее родственники были против.

"– Теперь я понимаю, почему ты с первого дня так ко мне относилась", – сказала Жанна.

– Не буду скрывать. Ты мне была не очень приятна. Можно понять, если бы это была какая-то молодая девчонка, у которой образования два класса и коридор, и все мысли о замужестве, деньгах, но мне было обидно за взрослую девушку с высшим образованием. Я только позже поняла, что тебя привезли обманом, а осталась ты, поддавшись уговорам Розы.

«Значит, мою свекровь зовут Роза. Удивительно, я за все это время даже не задумывалась, как ее зовут», – подумала она. А, впрочем, у ингушей не принято по имени обращаться к родственникам мужа, поэтому вряд ли это и пригодится.

– Фатима, все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Я как-нибудь тебе расскажу об этом. А почему ты во второй раз не вышла замуж? Ты же еще молода.

– Знаешь, человеческая жизнь – это как книга. В ней все по главам распределено. Я когда-то заполнила главу под названием «Замужество», там уже места нет. Выходить второй раз не хочу.

Это получится, что я из своей книги делаю черновик. А мне этого не хочется, – ответила она, загадочно улыбаясь.

– Фатима, ты не права. Мне кажется, ты с философией немного заигралась. Нельзя философские законы привносить в свою жизнь. В жизни все по-другому, иначе.

– Да, все настолько сложно, что к этому нужно относиться проще. Посмотрим, может, со временем и поменяю свои взгляды на жизнь. Ведь смогла же из преподавателя философии стать горничной. А знаешь, если вкладывать определенный смысл во все, что делаешь, то это даже становится интересно. Вот я убираю пыль, мою пол и представляю, что очищаю какой-то участок планеты от грязи. Это ведь приятно, видеть плоды своего труда, – продолжала она рассуждать, то ли всерьез, то ли в шутку.

Глядя на нее, Жанна вспомнила, как много у нее было знакомых девушек, которые придумывали для себя какие-то непонятные кодексы поведения в жизни и, не желая им изменять, подстраиваться под реалии современного мира, просто не выходили замуж и получали обидное клеймо «старая дева» или «жеро». А ведь они могли создать прекрасную семью, быть хорошими женами, матерями. Из дальнейшего рассказа своей новой подруги Жанна узнала еще немало подробностей о семье Тагира, но одна из них заставила ее задуматься и спустя какое-то время помогла не только ей самой, но и многим людям. Говоря о Тагире, Фатима вскользь упомянула, что в его жизни была какая-то русская девушка в городе, в котором он учился.

– Я пришла через полгода, после того как Тагир заболел, и становилась невольной свидетельницей многих сцен. Я помню, что Тамерлан говорил о какой-то Людмиле. Он держал большую кипу писем, фотографий. Я всего этого близко не видела, но знаю, что содержание этих писем многих навело на мысль, что болезнь Тагира напрямую связана с этой женщиной. Во всяком случае, Тамерлан ездил к ней. Что там было, я не знаю.

Эта новость насторожила Жанну. Она знала, что кто-то навел порчу на ее мужа, но не могла понять, причем тут эта девушка. Ведь в жизни Тагира была только некая Аза, которую за целый

месяц она ни разу не видела, хотя та и жила напротив их дома. Словно прочитав ее мысли, Фатима продолжала:

–