Город злодеев. Королева зеркал - Эстель Лор

– Я хочу тебе кое-что показать, – говорит она, меняя тему. – Не против?

– Я сделаю почти всё, что угодно, если ты перестанешь надо мной издеваться.

– Ш-ш-ш, – говорит Белла и закрывает мне глаза руками. – Просто позволь этому случиться.

Мне хочется её ударить, но вместо этого я смеюсь.

После очередного сильного рывка я чувствую, как пространство вокруг нас становится больше. Белла заводит меня в бальный зал, где Наследники Шрама обычно прятались от магических обязанностей и расслаблялись. Тут высокие потолки и узорные колонны; лепнина на потолке, похожая на свадебный торт, и шторы из парижского розового атласа. Я понимаю, где нахожусь, потому что в воздухе смутно пахнет пузырьками и волшебной пыльцой – остатками магии. В этом месте произошло столько волшебства, что оно до сих пор не исчезло до конца, и повсюду видны его следы.

Белла убирает руки от моих глаз, чтобы я могла видеть.

– Великий призрак, – шепчу я.

Я смотрю на самую сложную, самую подробную ментальную карту из всех, которые я когда-либо видела. По всей стене развешаны фотографии людей, газетные статьи, распечатанные электронные письма, и всё соединено между собой шнурами так, что это похоже на паутину. Она простирается до самого потолка высотой почти в пять метров. Карта не идёт ни в какое сравнение с каракулями, которые мы делали в кабинете в участке. Рядом стоит лестница на колёсиках – такие обычно встречаются в библиотеках, но здесь её раньше использовали, чтобы помогать клиентам спускаться с потолка. Белла забирается на неё, чтобы поправить фотографию в паре метров от пола.

Когда она спускается, то упирает руки в бока.

– Это мой шедевр, – Белла указывает на карту. – Как я и думала, Королевский город – это цитадель коррупции, и мне нужна всего пара крошечных улик, чтобы это доказать.

– И под крошечными ты имеешь в виду...

– Я их достану, – огрызается Белла. – Я найду способ. Тайное всегда становится явным. Это непреложная истина. Они занимались грязными делами и должны предстать перед правосудием.

– Белла, – осторожно говорю я, – я не думаю, что это истина. Люди всё время совершают плохие поступки и не попадаются. Посмотри, сколько нераскрытых дел... Убийств, за которые людям никогда не придётся отвечать. А политики всегда пользовались своим положением. Это печально, но так устроен мир.

Белла сурово смотрит на меня.

– И чего тебе не хватает? – сдаюсь я.

– Во-первых, нужно найти доказательства сговора. – Она указывает на шнур, который связывает шефа с Кайлом и Лукасом Аттенборо. – Кайл и Лукас экспериментировали на детях-Наследниках, верно? Ты знаешь так же хорошо, как и я, что Кайл не мог просто пританцевать в Шрам, раскрыть его величайший секрет, купить здание и построить туннель, соединяющий его лабораторию со «Страной чудес» так, чтобы никто об этом не знал. Как он нашёл источник магии? Как получил разрешение на строительство своей лаборатории? Кто построил ему этот туннель?

– Я не знаю, – говорю я.

– Ставлю на шефа. – Белла смотрит на меня.

– Она никогда не бывает в Шраме. Едва ли даже признаёт, что она Наследница.

– Вот именно. Это идеальное прикрытие. Но ты права, ты права, я не могу этого доказать. Но мы точно знаем, что она мошенница. Мы сами видели. Она подкупила парня с татуировкой. Она подставила Калеба. Она сделала всё, чтобы снять нас с этого дела, когда мы только начали его раскрывать. По-моему, этого достаточно, чтобы подозревать шефа Ито. – Белла переводит дыхание. – И потом, есть ещё Дэлли. Мне жаль, но у меня есть чувство, что он тоже в этом замешан.

– Туннель трудно не заметить, – соглашаюсь я. Дэлли – самый дружелюбный, самый артистичный человек в районе. Он так занят, планируя мероприятия и управляя баром, что я не могу представить, чтобы он интересовался подобными интригами. Но я должна признать, ситуация и правда выглядит так, будто Дэлли причастен.

– Ещё есть Джек Сент, – продолжает Белла.

– Отец Малли? Но он никогда бы не позволил ставить эксперименты на Малли.

– Верно. Возможно, что-то пошло не так, но Джек вполне может быть вовлечён, потому что он самый богатый человек в Шраме.

– Точно. И он дружит с шефом.

– Именно. Разве он не говорил что-то о том, что они друзья детства?

Я скольжу взглядом вверх и вниз по стене: по фотографиям, картам Шрама и всего Королевского города; я смотрю на фотографии Малли, Джеймса и Урсулы и возвращаюсь глазами к шефу, Безумному Шляпнику, Кайлу, Лукасу, Джеку Сенту. Тут же висят газетные статьи за последние несколько дней – все только о злодеях, Дозоре, драках в Шраме и митингах; электронные письма, которые выглядят как переписка между Беллой и полицейским управлением; и запросы на документы из архива. Наконец я останавливаю взгляд на своей фотографии, от которой идут шнуры к каждому из перечисленных людей. Я связана со всеми. В некотором смысле я нахожусь в самом центре событий.

– Это ещё не всё, – говорит Белла.

– Удиви меня.

– Знаешь, на днях я лежала, обложившись несколькими упаковками мороженого...

– С какими вкусами?

– Неважно.

– Вкусы, – настаиваю я.

– Если хочешь знать, я люблю ванильное.

– Жуть какая.

– И клубничное.

Я бросаю на неё быстрый взгляд.

– Дело в том, что, пока я ела упомянутое мороженое, я поняла, что всё это дело – одна гигантская афера.

– Всё это дело?

– Дело злодеев, Дозор, восхваление Калеба и выгораживание Кайла Аттенборо. Всё это куча гнилого, вонючего мусора. Поэтому я начала проводить расследование, на которое у меня не хватило бы времени, будь я на работе. Впервые в жизни у меня появились свободные дни. Точки начали соединяться, и всё перестало быть непостижимым хаосом. – Она снова смотрит на карту и обводит её рукой. – Вот что я поняла. – Белла постукивает ногой, переводя взгляд с меня на стену и обратно.

– Ты сейчас очень сильно меня беспокоишь, – говорю я.

– Хорошо, смотри! – Белла перетаскивает лестницу и карабкается наверх. – Вот шеф, – она указывает на ряд ниже. – А вот все полицейские и детективы, в коррупции которых мы уверены. Ещё вот, – она подскакивает и рисует в воздухе широкие невидимые круги. – Это люди, которые