Принцесса на измене - Варвара Мадоши

гурьбой. Неплохо обученные ребята, хотя и далеко не элитные наемники, вроде Кэтрин или ее коллег, которых Мишель нанимал для штурма цитадели Темного властелина.

Что меня больше всего беспокоило — это артефактные доспехи: в них явственно сияли магические контуры. Защита от стихийных воздействий — наверняка, да и Нежизнью мне вряд ли удалось бы садануть, не проткни я нападающего сначала мечом. Значит, Мира вынуждена сражаться с этими бандитами без — или почти без! — применения магии. Как-то она там?

Но я выгнал из головы лишние мысли, включившись в бой. К счастью, на подмогу выскочили Рагнины крысы и мышки. Может, и ежик где-то мелькал, в такой толчее не разберешь. Главное, мелкие грызуны карабкались вверх по штанинам, кусались, мешались и стали огромным подспорьем. Нам удалось положить большую часть отряда — двое или трое убегали вниз по улочке, булыжная мостовая гулко отзывалась под подметками сапог.

Я стоял, опустив меч и тяжело дыша, пытаясь сообразить, что делать дальше. Из распахнутой настежь калитки появился матрос, ведя под уздцы лошадь с закрытыми шорами глазами. На лошади по-мужски сидела Хелена (идеальная посадка и осанка!), прижимая к себе маленького Миша.

— Лихо вы их, ваш милсть! — весело сказал матрос. — Мне сказали, вам лошадь не нужна?

— Не знаю, — сказал я. — Скорее всего!

После чего потянулся в пространственный карман. Места у меня там мало, но и Ночку, и не-Ханну одновременно разместить удалось. Рукоять черного кинжала сама легла в ладонь — шершавая, чуть теплая и даже немного мягкая. Огненная руна на рукояти знакомо светилась. (Между прочим, я так и не выяснил, что означает этот символ).

— Привет, милая, — сказал я виноватым тоном. — Извини, что не доставал тебя несколько дней, у нас был шторм, потом суета. Сейчас надо уходить от врагов, ты не могла бы…

Вместо ответа кинжал начал увеличиваться у меня в ладони, заодно становясь тяжелее. Я торопливо положил его на мостовую — и вот уже передо мной стояла огромная черная лошадь с огненной гривой и огненными глазами.

— Ого! — воскликнул матрос. — Ну и ну!

— Так это и есть госпожа Ночка? — вторила Хелена из седла. — Никогда ее прежде не видела.

— Какая красивая! — прошептал маленький Миш.

Действительно, они не встречались: когда мы летали в гости к Аню зимой, Ночку оставили в поместье. Тогда она не выказала такого явного желания отправиться с нами, как сейчас.

И тут Ночка поступила странно. Она вскинула голову и очень четко, ясно поглядела на Хелену и смотрела несколько секунд — хотя никогда прежде не уделяла новым знакомым столько внимания. Затем повернула морду ко мне и положила голову мне на плечо. Я погладил ее по огненной гриве, которая не обжигала мои пальцы.

Из калитки показалась Рагна верхом на лошади — ее огромного Супчика, естественно, мы ни в какой пространственный карман упаковать не могли, поэтому некромантше пришлось ради разнообразия обходиться живой лошадью. По ее собственному признанию, Рагна не особенно хорошо ездила верхом, но отсутствие живого тела и здесь служило ей хорошую службу: она не уставала и не сбивала бедра за неимением таковых, а лошади ее слушались, чуя запах Нежизни. За Рагной следовали еще несколько матросов, перед двумя из них сидели в седлах служанки. Я порадовался такой разносторонней подготовке служащих местного флота — не умей они ездить верхом, нам бы сейчас пришлось намного сложнее.

А еще нам повезло, что бургомистр, видно, стремясь усыпить нашу бдительность, поставил в конюшни аж десяток лошадей для нужд принцессы.

— Так, отлично, — сказал я. — Теперь следуем на соединение с Мириэль…

— Не нужно, — услышал я отрывистый голос жены. — Мириэль уже здесь.

Она спрыгнула со стены поместья, как всегда легконогая и еще больше, чем обычно, похожая на черную птицу. Строгая прическа, ни волоска прочь, собранное выражение лица… Тот, кто знал Миру только в ипостаси миленькой домохозяйки, в жизни бы ее не узнал! А я порадовался: несмотря на возвращение к старому ремеслу, Мириэль сейчас очень мало походила на прежнюю себя — ту, какой она была, когда мы познакомились. Ни усталости на лице, ни злобы в глазах — только сосредоточенность. Опять же, отсутствие тяжелого макияжа тоже помогает.

— Докладываю, командир, — весело сказала она мне. — Один отряд уничтожен полностью, у них с собой были зажигательные смеси. Видно, хотели поджечь нас так же, как корабль. А вот сбить огонь с корабля не удалось. Я действовала на дистанции, не приближаясь. Боюсь, что уже поздно, и его потушить не удастся…

— Сам корабль сейчас все равно не пригодился бы, — сказал я. — Все равно Мишель просил идти по суше на соединение с ним, если что случится. Вот только наши люди. Ты не видела капитана Гранда?

— Нет, — она покачала головой. — И крыло я не успела доделать, слетать туда-обратно на разведку быстро не получится. Андрей, я понимаю, что тебе тяжело оставлять своих, но в этой ситуации наш приоритет — Хелена и ребенок. Боюсь, если мы спустимся к порту, чтобы попробовать им помочь, подняться потом будет гораздо сложнее. Я бы не стала так рисковать.

Хоть Мириэль и назвала меня командиром, ее опыт командования в схожих ситуациях был несравненно больше моего. Я бы скорее предпочел, чтобы командовала она — но тут мешал ее юридический статус. И отношение тех же матросов: за мной они признавали право отдавать приказы, поскольку я был титулованным дворянином и другом Мишеля. Мириэль же с ее экзотической красотой казалась чужачкой.

И все же…

Поколебавшись, я кивнул.

— Да, спасти Хелену и Миша — приоритет. Теперь о тактике. Мне не нравятся эти артефактные доспехи. Они доставили тебе хлопоты? Как ты с ними справилась?

— Какие доспехи?

Ага, то есть группа, которую перехватила Мира, была без них?

Словно бы в ответ на ее слова, мы услышали шум сверху по улице — сказывалась моя неопытность, если уж мы замешкались на выходе, нужно было сразу отправить кого-то занять более высокую позицию! Теперь, если уж нападающие догадались послать еще один отряд, нам придется отбиваться от них, поднимаясь. Иначе не выйдет: нам нужно попасть к перевалу, за которым спуск к перешейку. Альтернатива — обходить по берегу моря, что в несколько раз дольше, отбиваясь на каждом шагу.

Теперь на нас двигался отряд вдвое больше предыдущего — уже не десять