Две звезды - Ребекка Уинтерз

— Я никогда не забуду о твоем предложении. Спасибо за все, что ты сделал для Филиппа. Ему с таким дядей крупно повезло.

— Тебе известно, как я к нему отношусь. Вообще, я хотел сказать, что организовал катание на санях для всех желающих. Пусть это будет мой сюрприз детям за их чудесное выступление. Увидимся внизу. Оденься потеплее.

Выйдя из комнаты, Рауль остановился на лестничной площадке и отправил Дэсу сообщение: «Она отказалась. Радуйся».

Глава 6

«Можешь ненавидеть меня сколько хочешь, но не говори мне, что тебе не понравилось!»

Кристал все еще сидела на кровати, приходя в себя после произошедшего. Этим умопомрачительным поцелуем Рауль перешел черту и нарушил все правила. Как Эрик однажды отозвался о своем старшем брате?

«Рауль всегда придерживается своих собственных правил. Вот почему он лучший в своем деле».

Но это уже не имеет значения. Только что она отказалась от предложения, от которого спортсменки ее уровня не отказываются.

Кристал ждала — он будет возражать, спорить с ней. Рауль всегда умело приводил доводы и логично все аргументировал. Но он не сказал ничего, чтобы отговорить ее. Он не настоял на своем, и это обескураживало.

Похоже, Рауль интуитивно догадывался о всех глубоких чувствах, которые она пыталась спрятать от него. Иначе бы не было такого крепкого поцелуя.

Пока она размышляла над планом действий на оставшиеся праздники, в комнату ворвался Филипп:

— Мам, тебе стало плохо?

Все, что было нужно ее сыну, — это больше заботы. Она крепко его обняла:

— У меня слегка заболел живот, но сейчас все прошло. А ты знаешь, что ты был лучшим ангелом во всем спектакле? Я так тобой горжусь!

— Спасибо. Дядя Рауль мне тоже так сказал. А сейчас нам надо поторопиться, потому что он берет нас на прогулку на санях.

— Я знаю. Давай собираться.

— Тебе лучше?

Избегая пристального взгляда Рауля, Кристал повернулась к Арлетт:

— Намного. Я, наверное, съела слишком много марципана, впредь буду осторожнее с этим.

— О, бедняжка! Я тебе так сочувствую.

— Сама виновата в своем обжорстве. Раньше, когда каталась на лыжах, я могла потреблять тонны калорий и тут же сбрасывала их. Но то было раньше, а сейчас все это покоится в моем желудке как груда камней.

Все, кроме Рауля, разразились громким смехом. Он один знал истинную причину недомогания, но все же подыграл ей. Тем лучше.

Они попрощались с родителями и, пожелав им спокойной ночи, уехали на двух машинах.

Кристал села на переднее сиденье, рядом с Раулем. Дети забрались назад.

— Куда мы едем, дядя Рауль?

— На ту самую ферму, куда я вас возил раньше, Алберт.

— А ты взял бубенцы? — взволнованно выкрикнул Филипп.

— Конечно. Они в багажнике.

— Здорово!

Ребята помахали девочкам, сидящим в машине Бернарда. Вскоре они добрались до фермы, расположенной на одном из невысоких горных склонов. На утоптанной тропинке их уже поджидали большие сани и еще одни, поменьше. И те, и другие были запряжены парой лошадей. Их извозчики, два немолодых савояра, знаком подозвали их. Горы на фоне затянутого облаками неба выглядели неправдоподобно красиво, напоминая рождественскую открытку.

— А можно мы с Албертом сядем в маленькие сани?

— Не сегодня, Филипп. Вы поедете в больших санях. А мы с твоей мамой — в маленьких. Нам надо поговорить наедине.

Кристал поежилась. Она не представляла, о чем можно было сейчас разговаривать.

— Ладно.

К ее удивлению, Филипп не стал пререкаться.

Рауль вместе с Бернардом под радостные возгласы мальчиков прикрепили колокольчики на конскую сбрую больших саней. Дети с Вивидж и Бернардом забрались внутрь, передавая друг другу теплые одеяла.

— Привет, мам! — Филипп махнул ей.

Сидя в маленьких санях, Кристал помахала в ответ, но ее внимание было приковано к Раулю. Из-под синей спортивной шапки были видны его темные волосы. На морозном воздухе свежий цвет лица еще больше усиливал привлекательность его черт. Он был так полон жизни и невероятно красив!

Она быстро переключила свое внимание на усатого кучера в поношенной альпийской шапке, который повернулся к ним удостовериться, что они удобно уселись. Затем он встряхнул поводья, и лошади, как по сигналу, пошли следом за большими санями. Впереди раздавался радостный смех детей.

Лошади шли неспешным шагом. Были слышны лишь волшебный перезвон колокольчиков и мягкий шелест саней по снежной тропе. Прогулка была столь же очаровательна, как и в то удивительное утро, когда они с Раулем катались на лыжах…

Для Кристал все происходящее сейчас казалось слишком неправдоподобным. Она на миг закрыла глаза и вспомнила сегодняшний поцелуй, полный страсти, как если бы Рауль был ее любовником. Но Рауль не был ее любовником. После Сьюзан у него были другие женщины, с которыми он с удовольствием проводил время. Она знала об этом.

Он поцеловал ее, чтобы пробудить в ней тягу к жизни, а вовсе не из-за чувств. Когда она сказала, что не может принять его предложение открыть здесь лыжную школу, Рауль не стал настаивать. Он воспринял это спокойно, что служило для нее доказательством — для него это был лишь минутный порыв страсти.

— Ты такая задумчивая… Я уже начал беспокоиться, что ты забыла о моем присутствии. — Его низкий голос, казалось, проникал вглубь ее сердца.

Рауль, Рауль…

Кристал устремила взгляд на темнеющее небо. Он придвинулся ближе к ней, и она ощутила его запах, такой знакомый и так ею любимый.

— Если честно, я наслаждалась тишиной. Здесь божественно!

— Ты выглядишь счастливой. Я все больше узнаю в тебе прежнюю Кристал.

— Прежнюю Кристал? — удивленно спросила она.

— Когда я впервые тебя увидел, ты была такой счастливой, жизнерадостной девушкой. Твоим теплом наполнился весь наш дом. Но постепенно я стал замечать — ты меняешься, и мы оба знаем, что тому причиной. С Эриком или без него, но Филипп — настоящий счастливчик! У него такая замечательная мама!

Вот для чего он привез ее сюда! Чтобы сделать ей комплимент как матери. Значит, только для этого…

Кристал пора было перестать об этом думать.

— Спасибо, — прошептала она еле слышно.

— Филипп унаследовал твое жизнелюбие. Когда он рядом, это как глоток свежего воздуха.

Он так эмоционально говорил о ее сыне!

Воцарилось напряженное молчание, поскольку Кристал не знала, что сказать.

— Раз уж ты разоткровенничалась со мной тогда, в «Ше Пьер», — продолжил он, — есть что-то, о чем я тоже должен был рассказать тебе. Что-то, о чем я так и не сказал родным после гибели Сьюзан.