Сточное время - Владимир Холкин

Артем, у которого фильм поначалу вызвал приступ дикого ржания (особенно сцена высадки десанта на школьный двор), последние минуты слушал очень внимательно. Бред голливудских сценаристов и раньше принимал довольно прихотливые формы, но здесь был какой-то особый случай. Советские оккупанты устраивают в Америке капища и совершают языческие обряды. Нет, такое запросто не придумаешь, даже выкушав ведро ЛСД. И почему это так похоже на Светкины материалы для диссертации?

— Где вы такое раскопали? — спросил Артем. — И как называется, кстати?

— Сейчас скажу. — Феликс взял футляр, в котором хранился диск. — Только здесь по-английски. Сиси… Ссы…

— Чего-чего? Какие сиси? — Артем отобрал у него коробочку. Яркой обложки не было, просто бумажка с надписью фломастером от руки. — А, понятно. Scythian Dawn.

— Ну и что это значит?

— Скифский рассвет, — пояснил Артем. — Кстати, что-то знакомое. Что-то такое было, только очень давно. Фельетон какой-то… В «Советском экране», что ли? Не помню уже. Короче, был похожий фильм в девяностых или даже в восьмидесятых. Тоже, естественно, америкосы сняли. Точно, точно…

— Ну, ремейк, наверно, — пожал плечами Феликс.

— Ага, ремейк. Только оригинал назывался Red Dawn. Красный рассвет, а никакой не скифский. Там у них были нормальные злобные коммуняки…

Артем задумался. А ведь правда! Он видел немало голливудских поделок про феерических советских злодеев, но здесь было что-то новое. Где портреты Владимира Ильича, где тосты за руководящую роль партии, после которых герой выпивает залпом пол-литра спирта и закусывает стаканом? Вместо этого — идолы и славянские боги, да еще и знакомый крылатый песик…

— А что это за неведомая зверушка на танке выла? — спросил Артем.

— Ну, ты спросил! — фыркнул Феликс. — Ты здесь логику ищешь? Нормальное киношное чудище. Служебная собака Баскервилей. Или что-нибудь в этом роде.

— А почему она с крыльями?

— А почему Супермен в плаще и в плавках поверх трико? Для эстетики. Чтобы зрителей проняло. Ну и нарисовали.

— Это Симаргл, — неожиданно вмешалась девчонка. — Языческий бог. Просто он такой, не совсем обычный. С клыками, когтями. И еще он летать умеет.

Артем с уважением посмотрел на полуголую комсомолку. Феликс, напротив, ни капли не удивился такому проблеску эрудиции и одобрительно похлопал соратницу по коленке.

— А зачем Симаргл в Советской армии? — спросил Артем у Анечки.

— Чтобы америкосам страшнее было.

— Это что, в фильме сказано?

— Нет, сама догадалась. — Она подмигнула и соблазнительно потянулась.

— У нас особый метод просмотра, — хмыкнул Феликс. — С полным погружением. Попробовать не желаешь?

Он кивнул девице, и та, лениво поднявшись, достала из стола пластмассовый цилиндрик размером с палец.

— Что-то знакомое, — заметил Артем.

— Ну, еще бы, — сказал Дубов. — Полстраны пользуется. Только для других целей.

— Дай посмотреть.

«Карандаш для ингаляций», — гласила надпись на этикетке. Круглая эмблема — ободок красный, а в центре желтая звезда на зеленом фоне.

— Вьетнамская «звездочка»? Бальзам от насморка? Издеваешься?

Феликс заржал, довольный произведенным эффектом.

— Он самый. Ну и, конечно, с небольшим добавлением. Крышу сносит на раз.

— Да пошли вы на фиг, токсикоманы, — сказал Артем.

— Все культурно и без последствий, — обиделся Дубов. — Мы же тебе не в вену предлагаем ширяться. Или там, не знаю, в верхний наружный квадрант ягодицы.

Комсомолка при этих словах хихикнула.

— Даже марки глотать не надо, — гордо закончил Феликс. — Покажи ему, Аня.

Девчонка ободряюще улыбнулась и отвинтила крышку. Артем поморщился — аромат был не тот, что запомнился еще с детства, а какой-то странный. Сейчас он, скорее, отдавал гарью, нагретым железом и еще чем-то, что не сразу поддавалось распознаванию. «Запах смерти вокруг», — вспомнились вдруг Артему слова из стихотворения. Запах есть, это точно, ну а кровищи на экране, пожалуй, больше, чем в каком-нибудь «Рэмбо». Как это понимать? Он дополз до очередной отсечки в этом нелепом квесте? Первая звезда была на мемориале, вторая — вот она, на этикетке вьетнамского бальзама от насморка. «Как-то все это несерьезно, — подумал Артем. — Детский сад. А третья где будет — на рулоне туалетной бумаги?»

Пользуясь тем, что Артем отвлекся, Аня быстрым движением поднесла цилиндрик к его лицу. Он не успел отстраниться и сделал глубокий вдох.

Артем почувствовал жар, который зародился где-то в районе горла и начал волнами распространяться по телу, как будто ему вкололи хлористый кальций. Стало трудно дышать, а потом ему показалось, что противоположная стена колыхнулась, и по ней пробежала рябь, словно по поверхности водоема. Комната удлинялась, превращаясь в колодец, на дне которого плескалось ночное небо, а экран телевизора стал мерцающим отражением огромной незнакомой луны.

Глава 5

Никто не помнит, когда на планете с тремя лунами был найден первый Колодец. Ясно только, что случилось это в незапамятной древности, когда полудикие племена, бродившие по просторам материка, еще не имели привычки записывать столь важные даты. Или хотя бы высекать их на камне. По той же причине мы не знаем имени человека, ставшего пионером новой цивилизации. Наверно, это был какой-нибудь патлатый шаман, объевшийся ядовитых грибов. Кому еще удалось бы увидеть то, что недоступно для обычного зрения? Он обладал, несомненно, изрядной смелостью, этот наркоман в вонючих звериных шкурах, если не бросился наутек, когда из земли поднялся столб холодного света, уходящий куда-то за облака. А потом это холодное пламя дрогнуло, ощутив чужое присутствие, и к наблюдателю потянулся тонкий и как будто живой отросток.

А может, не шаман это был. И грибы к рассвету новой эры отношения не имеют. Что мы, в конце концов, знаем о внечувственном восприятии в его тогдашнем, неотшлифованном виде? Может, у первопроходца заиграл седалищный нерв, предупреждая о новых, незабываемых впечатлениях. Главное, что кто-то из племени сумел нащупать Колодец и зачерпнуть оттуда порцию неведомой силы. Он понял, что, пропуская эту силу через себя, может разгонять облака, раздвигать горы и замораживать реки. Правда, пока что, скорее, теоретически. Поскольку управление потоком энергии требует незаурядной сноровки, на приобретение которой может уйти полжизни. Впрочем, спешить уже было некуда — Колодец безраздельно принадлежал ему.

Да, такова была природа Колодца. Он замыкался на человека, который сумел его распечатать. Впрочем, хозяин, при желании, мог поделиться силой и с другими людьми. Так сказать, делегировать полномочия. А со смертью хозяина власть над Колодцем переходила к его потомкам.

Все это, конечно, выяснилось не сразу. В любом случае, первооткрыватель и его соплеменники решили остаться возле Колодца, справедливо рассудив, что такими подарками не бросаются. Может быть, они и стали первым оседлым племенем на планете? Этого мы утверждать не будем. На равнинах и так достаточно мест, где можно кормиться круглый год за счет охоты и примитивного земледелия. Почвы исключительно плодородны, густых лесов почти нет. Корчевать ничего не надо, выжигать тоже. Паши и сей, устраивай залежи, перелоги…

Но пока не все племена прониклись этой идеей и продолжают невозбранно кочевать по планете. А еще по ней бродят отдельные группы охотников, собирателей и разведчиков, не считая всяческих изгоев и отщепенцев. И некоторые из них натыкаются на Колодцы. Да, совершенно верно — Колодец был не один. Их оказалось довольно много. Ровным счетом четыреста двадцать семь в пределах материка, если, забегая вперед, использовать современные данные. Плюс один на Закатном архипелаге и еще один на храмовом острове. И тридцать два в океане. Почему-то на воде их гораздо меньше…

Большинство людей проходило мимо Колодцев, ничего при этом не замечая. Но изредка попадались такие, кто чувствовал биение силы. И имел достаточно смелости, чтобы впустить в себя холодный огонь, идущий из недр земли. Один за другим Колодцы обретали хозяев, которые, в свою очередь, выбирали, с кем поделиться силой. Появлялась новая знать, ускорилось социальное расслоение. Поселения у Колодцев — эмбрионы будущих замков — все больше обособлялись. Завоевательные походы теряли смысл. Если вблизи своего Колодца ты практически всемогущ, то возле соседнего тебя раздавят в лепешку.

В общем, не успел загнуться первобытно-общинный строй, как планета уже погружалась в романтику феодальной раздробленности (если, конечно, можно назвать раздробленным то, что и прежде не являлось единым целым).

Хозяева Колодцев, запершись в своих вотчинах, изучали способы применения силы. Грубые кратковременные воздействия могли быть очень эффектны, позволяя, например, метнуть молнию или сбросить кусок скалы на голову неприятелю. То есть с разрушением проблем не было. Но как использовать силу для созидания?