Детектив Замка Хэльдиборн (Сказки про домовых) - Игорь Всеволодович Гиркин

я тебе смогу, конечно, парень… Да вот беда: домового твоего тоже гнать придется… Он своими поступками беду в твой дом накликал! Связан он теперь со Злыднем невидимыми крепкими нитями. Нельзя прогнать беду безвозвратно, оставив в Доме первопричину ее появления!» — категорично предупредила старушка и, не ожидая ответа, принялась расстилать на полу пеструю шаль с множеством хитро завязанных по краям узелков…

Что и как наворожила ведунья, мне не ведомо. Мы, коты, в человеческом волшебстве неважно разбираемся! Но Слово было сказано и, как не упирался Злыдень, как не цеплялся липкими холодными лапками за стены и за все, за что можно ухватиться, вылетел он со двора, словно камушек, пущенный мальчишкой из рогатки… А Дай-Каш и упираться особо не стал: услышав речь волшебницы, сам понуро побрел за порог, перед дверью остановился, с тоскливым вздохом обернулся последний раз на свою славную теплую печку, еще раз вздохнул и прошел сквозь дверь наружу…

Деревеньку, на окраине которой стоял Дом Решикрута, с трех сторон окружал Огромный Дремучий Лес. Всего пара десятков дворов, а вокруг — на тридцать верст — ни жилья, ни дорог… И в каждой усадьбе уже есть свой домовой… Можно, конечно погостить у кого-нибудь денек-другой… Хотя не всякий Маленький Хозяин впустит к себе соседа, но пара добрых приятелей у Дай-Каша в селении имелась… Ну, хорошо, а дальше что? Сколько ни шляйся меж двор, а кончится все одним — придется под забором ночевать… Ну, на месяц-другой сил еще хватит, а потом, если не найти пристанища, то маленький дух просто исчезнет… растворится в огромном враждебном мире… Но где же его найти, пристанище это! В лесу нет даже заброшенной сторожки, в которой не жил бы свой собственный домовой!

С такими вот невыразимо грустными мыслями брел Дай-Каш по лесной тропинке куда глаза глядят… Зябкий осенний ветер раскачивал огромные сосны и ели над его головой, рвал с крохотных плеч вытертый шерстяной плед, пронизывал ледяным дыханием до косточек… Безмерное, непредставимо глубокое отчаяние овладело домовиком! Низко склонив головку, плача мелкими угольками и тонкими струйками сажи (они в те далекие времена у домовых вместо слез из глаз текли), шел он, спотыкаясь, все глубже и глубже в чащу…

— «Мияу-у! Старый знакомый, уф-ф-фпш-ш-ш! Куда это ты, мяу, направляешься?!» — прямо перед Дай-Кашем, загораживая дорогу, воинственно выгнув спину, прижав ушки и злобно хлеща хвостом по тощим ободранным бокам, вырос Серый Кот.

— «И какую это гадость ты за собой на хвосте в наш лес тащиш-ш-шь?!?» — кот вдруг перевел взгляд за спину Дай-Каша и вздыбил шерсть на спине и загривке.

Домовик удивленно обернулся. И впрямь! Примерно в пяти человеческих шагах сзади по тропке полз на всех шести своих тонких прозрачных лапках проклятый Злыдень! «Вот напасть!» — всплеснул руками несчастный изгнанник, осознав, что ситуация еще хуже, чем он думал за минуту до того. Конечно же, остальные домовики свои владения охраняли бдительно и ни в какой другой дом чудище противное проникнуть не смогло — даже к жадному и злому, вечно пьяному бродяге Ушловреду — в его развалюхе тамошний бывший домовой давно сам злыднем стал и конкурентов не терпел! Вот и тащится теперь за своим хозяином порождение тьмы, потому как привязано невидимыми нитями дурного поступка… А, значит, если от него не избавиться, то хоть тридевять земель обойди — никто не приютит! А если, каким то чудом, попадется на пути незанятый Дом, то вместе с ним, с домовым, туда сразу же залезет и беда!

— «Уходи! Убирайся! Отстань от меня!» — в отчаянии замахал ручками Дай-Каш, хотя понимал, что всё бесполезно — никуда чудище не денется… так и будет за ним ползать, выпивая последние силы. Злыдень, конечно же, это тоже понимал — присел на свой рыбий хвост, мерзко ощерился зубастым ртом и, не обращая внимания на кота, ответил издевательски:

— «Вот говорил я тебе — давай вместе из твоего хозяина кровь пить?! — Говорил! Сейчас бы припеваючи в избе жили — нас обоих та ведунья прогнать бы не смогла — силенок у нее не хватило бы! А теперь, кричи — не кричи, а выбор у тебя не велик. Или я тебя доем недели за две — так, что от тебя одно привидение останется, или одумаешься, наконец!»

— «То есть как, одумаюсь?» — опешил домовенок.

— «Как-как!?! Согласишься таким же злыднем стать!» — прошипел Злыдень: «Посадишь меня на закорки и отвезешь к Большой Дороге — сам я так быстро до нее не доберусь, как ты сумеешь… Там, по осеннему времени, частенько кареты и всякие повозки господские катаются. Люди в каретах нередко сидят злые, жадные, да нехорошие. Ты, как домовой, их хранителям и берегиням, если таковые у них еще водятся, на минутку глаза отведешь, а потом мы оба в коляску прыг! И всё у нас получится! Жить будем в большом красивом доме (а то и во дворце), крови пить вдосталь, расти и размножаться!»

— «Не бывать тому! Я честный домовой! Пусть и сделал гадость, но лучше пусть ты мои косточки обгложешь, чем сам злыднем стану! Заведу тебя сейчас в самую чащобу и там останусь, чтобы ты выбраться никогда из лесу не смог!» — таких благородных слов Дай-Каш еще в жизни не говорил, и (поскольку Справедливость была тут как тут) был немедленно за них вознагражден.

— «Вот, значит, дело-то как обернулось?» — раздался из-за спины домового голос Серого Кота: «И ты тоже в переделку попал, печной сиделец! Выгнали тебя из дома, как и меня? Да еще и с этим Злыднем в придачу?»

— «Слушай, а как ты-то его сразу увидел?» — удивился Дай-Каш: «Я вот долго колдовал, чтобы разглядеть гадость эту, а ты с первого взгляда определил!»

— «А что удивительного?» — пробурчал кот, не сводя зеленых глаз со Злыдня, незаметно подползавшего поближе к домовику: «Мы, коты, от природы наделены способностью нечистую силу видеть! Любую сразу чуем! Самого хитрого демона разглядеть для нас — пара пустяков!»

— «А избавиться от него ты мне можешь помочь?» — с внезапной надеждой спросил Дай-Каш.

— «Еще чего! Ищи дурака!» — злорадно отозвался вместо Серого потихоньку приближающийся Злыдень: «Именно ты ведь устроил так, чтобы Хозяин кота из дому на мороз выгнал? — Ты! Ты ведь нисколько об этом не жалел, а только радовался? — Ты! А с чего кот теперь тебе помогать станет? Да ни в жисть! Говорю тебе — сажай меня скорее на закорки и беги к Большой Дороге! Чую