Книжный клуб «Детективы по вторникам» - Пьерджорджо Пуликси

– Ничего. Безупречная репутация, – ответил Карузо.

Начальник кивнул и перешел к списку жертв тройного убийства в Саронно:

Самуэле Паттери: 69 лет, родился в Нуоро, проживал в Саронно. Род занятий: полицейский в отставке. Погиб от выстрела из огнестрельного оружия с близкого расстояния. Примечания: бывший главный инспектор Паттери служил в квестуре Кальяри девятнадцать лет, в квестуре Ористано – три года, а остальные годы до пенсии – в полицейском участке в Бусто-Арсицио. С недавнего времени страдал острой формой бокового амиотрофического склероза. На момент убийства был почти полностью парализован и находился в инвалидной коляске. Отец Элены и Риккардо Паттери, убитых аналогичным образом в ту же ночь в его доме.

Элена Паттери: 38 лет, родилась и проживала в Кальяри. Род занятий: культурный посредник. Погибла от выстрела из огнестрельного оружия с близкого расстояния. Примечания: в последние месяцы два раза в неделю летала из Кальяри в Саронно, чтобы навещать отца, страдающего серьезной формой бокового амиотрофического склероза. В возрасте от 23 до 35 лет жила в Саронно с отцом и старшим братом. Три года назад переехала в Кальяри по работе.

Риккардо Паттери: 39 лет, родился в Кальяри, проживал в Саронно. Род занятий: продавец в оптике. Погиб от выстрела из огнестрельного оружия с близкого расстояния. Примечания: в последние месяцы, сменив сестру Элену, заботился об отце, страдающем серьезной формой бокового амиотрофического склероза. В возрасте 24 лет покинул Кальяри и переехал в Саронно вместе с отцом и сестрой.

– Эти тоже чисты? – спросил Порку.

– Как слеза, – ответил Карузо.

– Наш бывший коллега, Самуэле Паттери… Вы проверили его служебное досье? Может, у него есть скелеты в шкафу или заклятые враги?

– Ничего, доктор. Судя по его безупречному досье, он был образцовым инспектором.

– Хм-м, – пробормотал начальник. А потом произнес, постучав ногтем по документам: – Их объединяет лишь то, что все они родились на Сардинии. Немного, но уже что-то. Убийца – очевидно, что это один и тот же человек, – не поленился слетать в Саронно, чтобы убить троих. Почему? Что-то личное? Жажда мести?

– На мой взгляд, жертв должно связывать нечто большее, чем происхождение. Именно эта связь позволит раскрыть дело и, как мы надеемся, найти убийцу. Но наши проверки ничего не показали. Главным связующим звеном может быть…

– Избавь меня от своих догадок, Карузо, и раздобудь реальные доказательства. Расследование убийства не терпит условного наклонения. Все должно быть четко: у меня есть это, произошло вот это, сукин сын вот этот, потому что он… и так далее. Понятно?

Следователи кивнули.

– Если этот ублюдок – при условии, что это один и тот же человек, – отправился на материк, чтобы убить троих, он же не мог пересечь Тирренское море вплавь? Значит, нужно тщательно проверить списки всех пассажиров, которые летали из Кальяри в главные аэропорты Ломбардии в последние недели. То же самое относится к пассажирам кораблей и паромов.

– Я уже позаботился об этом, доктор. Направил формальный запрос на доступ к данным через заместительницу прокурора, – сказал Карузо.

– Ого, значит, последняя клетка твоего мозга не умерла от одиночества, чего я так боялся. Прекрасная новость, – съязвил начальник. – Сколько времени вам дала Д’Амброзио?

– Слишком мало, – ответила Анджела.

– Сделайте так, чтобы его хватило… Небольшой совет: пока вы ждете списки пассажиров, еще раз выслушайте показания выживших и постарайтесь раздобыть новые подробности. Этот ублюдок – не призрак, а живой человек. Он должен допустить ошибку. Начните с их показаний и не возвращайтесь без новостей. Без конкретики… А теперь проваливайте. Пойду задабривать начальника квестуры. Хорошей охоты.

Глава 45

Анджела умоляла Марцио снова встретиться с Лоренцо. На самом деле ей не пришлось долго уговаривать, потому что по совету «следователей по вторникам» владелец книжного и сам собирался договориться о новой встрече с мальчиком. Ему хотелось проверить, не вспомнит ли Лоренцо новые подробности теперь, когда потрясение немного унялось. По крайней мере, на это надеялись участники книжного клуба.

Если преступник действовал из мести, как полагал брат Раймондо, почему ничего не сказал перед тем, как убить своих жертв? Возможно, он действовал по заказу… Об этом думал Марцио, следуя за полицейским в штатском по коридору охраняемого дома. Ни Лоренцо, ни Сильвана ничего не сообщили в своих показаниях. Монтекристо решил попытать удачи теперь, когда с момента последнего преступления прошло несколько дней.

Агент провел Марцио в гостиную, где Лоренцо играл с Хендриксом, его бостон-терьером. При виде слабой улыбки мальчика у Марцио потеплело на душе: да, Лоренцо не смеялся до упада, но эта улыбка так отличалась от ледяной маски отчаяния, которую Марцио видел на его лице в прошлый раз.

– Привет, Лори. Познакомишь меня со своим другом?

Глаза ребенка засияли от радости. Он бросился в объятия Монтекристо в знак благодарности за то, что учитель снова навестил его.

– Как его зовут?

– Хендрикс. Папе нравился этот музыкант, поэтому он выбрал такое имя.

Марцио кивнул.

– Чудесный щенок.

– Здравствуйте, Марцио. Хотите кофе?

– Илария, добрый день. Ко мне можно на «ты», – сказал Марцио, пожав психологу руку.

– Хорошо. Ты приехал как раз вовремя.

Монтекристо вопросительно уставился на девушку.

– На следующей неделе я возвращаюсь в школу, – пояснил Лоренцо, погладив щенка. – У меня накопилось столько домашки. По итальянскому и истории я уже все сделал. Но вот по математике…

– Понятно. Неси тетрадку и учебник. Я тебе помогу. – Бывший учитель подмигнул. – Кое-что я еще должен помнить.

Глава 46

Марцио любил своих учеников, как детей, которых у него не было. Школьники тоже обожали его, потому что чувствовали его интерес и искреннюю любовь за гранью простого преподавания.

Разбирая с Лоренцо задания по математике, Монтекристо вспомнил, как ему нравилось преподавать и как он скучал по этой работе. Он научился продавать книги – хотя и понимал, что ему не хватало терпения и дипломатичности. И все же его настоящей страстью, талантом, который определял его как личность и приносил огромную радость, было преподавание.

Расправившись с последней задачкой, Лоренцо отложил учебник и поблагодарил учителя.

– Не за что. Ты ведь знаешь, я всегда рад помочь… Послушай, Лори. Когда мы виделись в последний раз, я сказал тебе, что помогаю полиции поймать убийцу…

– Человека с песочными часами, – ответил ребенок.

– Да. Прежде чем мы отправим его за решетку и ты сможешь жить более…

Не говорить о трагедии, которую пережил с Лоренцо, было непросто. К тому же Марцио не привык юлить, хотя теперь это было более чем необходимо. Мальчик пришел ему на помощь.

– Я понял, синьор Монтекристо, – сказал Лоренцо. – Если вы не поймаете убийцу, я останусь под программой защиты свидетелей.

Всего за несколько дней его словарный запас пополнился полицейскими фразочками, которые совсем не подходили такому маленькому ребенку.

– Ты абсолютно прав.

Лоренцо кивнул.

– Как я могу помочь?

Марцио перевел взгляд на психолога, и женщина кивнула в знак одобрения.

– В прошлый раз, когда я просил тебя описать события той ночи, я спросил, не сказал ли незнакомец что-нибудь тебе или твоему папе после того, как… выстрелил. Помнишь? Ты ответил, что он ушел молча. Попробуй еще раз вспомнить. Мы должны быть уверены, что он ничего не говорил.

Лоренцо сосредоточился.

– Я знаю, как сложно возвращаться к этим воспоминаниям, но они очень важны для нас.

– Закрой глаза и попробуй сфокусироваться на чем-то конкретном, Лоренцо, – предложила психолог. – Подумай о цвете стен в гостиной, о видеокамере, о том, что привлекло твое внимание.

Мальчик послушался: закрыл глаза и нахмурился, пытаясь вспомнить смутные детали.

– Дул ледяной ветер, и у меня по коже бегали мурашки, – сказал он через несколько секунд. – Окно на балконе было открыто, и шторы дрожали на ветру.

– Хорошо. Сосредоточься на этом ощущении холода, – ответила Илария, сжав руку Лоренцо. – О чем еще тебе напоминает этот холод?

– О горячей крови мамы. Когда преступник выстрелил, ее кровь брызнула мне на лицо. Холод и тепло, такие разные ощущения.

Монтекристо видел, как по лицу ребенка побежали слезы. Как ему не хотелось заставлять Лоренцо возвращаться в ту