Вся в белом - Мэри Хиггинс Кларк

— Он явно не глуп и поэтому прекрасно понимает причину подозрений.

— Ну, можно сказать, что ты считаешь его умницей, потому что он видит в Алексе Бакли своего идола.

— А тебе нравится поддевать меня, — ухмыльнулся в ответ комментатор.

— Итак, ты веришь словам Джеффа о том, что он никогда не хотел денег Аманды и не добивался их?

— Скорее всего, да. Ты видела его квартиру… скромную, но комфортабельную. Если бы он хотел чего-то большего, то, конечно, смог бы заработать, оставив работу государственного защитника. Или же мог бы уже добиться официального признания Аманды мертвой, чтобы получить наследство.

После разговора с Сандрой Лори узнала, что законы штата Нью-Йорк предоставляли Хантеру право объявить ее мертвой, не дожидаясь истечения положенных семи лет. Судья мог взвесить все обстоятельства исчезновения и заключить, что исчезнувшая персона почти бесспорно мертва.

— Он может не знать этого, Лори. Адвокаты, специализирующиеся на уголовных делах, не всегда знакомы со всеми входами и выходами, каковые имеются в наследственном праве, — заметил Бакли.

Знал или нет Джефф о том, что имеет возможность унаследовать деньги Аманды без обнаружения ее тела, относилось к числу тех деталей, которые им следовало выяснить до начала съемок. Согласно принятой у них методике, они начинали общение с участниками шоу на мягкой ноте, как делали только что, в квартире Хантера. Но после окончания предварительного исследования, уже перед камерой, Алекс начинал задавать неудобные вопросы.

— Еще раз спасибо тебе за то, что съездил со мной в Бруклин, — сказала Моран.

— Ты могла обойтись без моей помощи. Во всяком случае, Джефф и сам был готов подписаться. И он с уверенностью сказал, что сумеет уговорить на это свою жену.

— Он совсем не ошибся, когда сказал, что я удивлена. По правде сказать, я чуть не свалилась со стула.

— Ты ожидала, что он не проявит желания сотрудничать с нами только потому, что он — адвокат? Не все мы — трудные в общении люди, — сухо улыбнулся Бакли.

— Сандра, мать Аманды, преподнесла его мне как сребролюбивого альфонса. Два его лучших друга — ярко выраженные холостяки. Но мне Джефф, напротив, показался симпатичным и искренним человеком.

— Не хочу даже говорить, сколько у меня было виновных клиентов, способных при необходимости сыграть роль честного человека. Можно «Оскары» раздавать в своем кабинете.

— Не сомневаюсь в том, что ты прав. Но я обязана убедиться в том, что Сандра не перепрыгнула прямо к выводам. Вот почему я всегда с осторожностью беру дела, так сказать, семейные. Слишком легко бывает склониться к предвзятому мнению.

— Я знаю тебя, Лори. Ты всегда стремишься быть объективной.

Появившийся официант принялся расписывать новые добавления к меню. Моран согласно кивала, хотя заранее решила, что именно закажет. Продюсер надеялась, что Алекс не ошибается насчет ее способности сохранять нейтралитет. Она кое-что не сказала ему — а именно то, что нечто в Джеффе напомнило ей Грега. Лори заметила это сходство, когда Хантер упомянул о том, что однажды явился на пресс-конференцию в разных ботинках. Однажды, проведя на дежурстве слишком много часов, Грег тоже вернулся домой в туфлях от разных пар. Но дело было не только в одном этом общем смешном происшествии. Джефф показался Моран человеком легким и душевным уже в тот момент, когда бросил вниз свои ключи из окна. Можно ли так непринужденно подделать эти душевные качества? Лори сомневалась в этом.

Но как он поведет себя в тот момент, когда Алекс начнет гвоздить его вопросами?

23

В двадцати четырех кварталах севернее официант нес три фунта изысканного бифштекса к столику в «Стейкхаусе Кина». Ник Янг осмотрел совершенную корочку на куске мяса и жестом выразил свое одобрение.

Как только их бокалы были заново наполнены мартини и официант удалился от столика, Янг поднял свой бокал, чтобы произнести новый тост.

— А что, почему бы и нет? — согласился с ним Остин Пратт.

— За дураков и за яхты! — отозвался Ник, и оба расхохотались.

В прошлом году они подписались на масштабное международное лодочное чартерное обслуживание, и теперь во множестве мест, где эти двое могли оказаться возле воды, они имели право затребовать на местной пристани небольшое суденышко в личное пользование. Оба друга и в самом деле обожали небольшие яхты со спальными каютами, на управление которыми имели лицензию. Они практиковали это занятие с прошлого лета, иногда вместе, иногда поврозь, и уже провели три отпуска на яхте в Карибском море.

У Ника была сделанная на заказ табличка, которую он всегда помещал над бортом нанятого им кораблика. На ней было написано: «Сначала дамы», и он всегда соблюдал это правило. Общество Янга на яхте разделяли в первую очередь дамы, а не клиенты.

Остин же обнаружил, что лодка представляет собой превосходное средство для развлечения потенциальных клиентов, и приглашал их покататься во время ланча или обеда. Вывозя клиентов, он нанимал капитана управлять лодкой и официантку, разносившую напитки и готовившую угощение. Следуя примеру Ника, Пратт также изготовил знак, который помещал на своих лодках. Для себя он выбрал другое имя: «Одинокий голубь».

Проследив за тем, как его старый друг одним глотком опрокинул бокал мартини, Остин дал знак принести еще один. Внешность Янга, внешность кинозвезды, очевидным образом привлекла внимание двух молодых леди, сидевших за соседним столиком. Впрочем, Пратта смущало, что его приятель слишком много пьет.

Бывали времена, когда питейные запросы Ника его не беспокоили. Однако теперь Остин больше не был невысоким, застенчивым ботанического типа мальчишкой, переехавшим в дом на противоположной стороне улицы в Балтиморе, когда им обоим было по семь лет. И хотя они были ровесниками, Ник сделался для него подобием старшего брата, присматривавшим за ним в младшей школе, так как Пратт был меньше ростом и не так уверен в себе, как остальные дети.

«Никого не удивило, что после того, как Ник подал заявление и поступил в Колби, я сделал то же самое, — подумал Остин. — Ник, совершенно естественно становившийся популярным повсюду, где ему приходилось бывать, постарался включить меня в сферу своей деятельности. Друзья Ника сделались моими друзьями».