Затемнение - Энни Соломон

Букинист, твою мать.

Марго вытерла рот тыльной стороной ладони. Пульс почти пришел в норму. Рвота прекратилась, с паникой она совладала. Ни к чему прятаться снаружи. Или притворяться, что ничего не видела.

Закрыла глаза и прислонилась затылком к стене дома. Утренний ветерок холодил разгоряченную кожу. Несколько минут, и Марго выпрямилась, сглотнула и — поскольку ей хватило ума подпереть дверь, чтобы не закрылась, — решительно пошла обратно. Ей осточертело убегать.

Наверху квартира была распахнута настежь. Неужели сама все так и оставила? Наверно. Глупо, вышла из себя… Невозможно позволить себе еще раз до такой степени потерять голову… Только не тогда, когда хочется во всем разобраться. Марго бережно закрыла дверь на замок.

При звуке щелчка возник другой вопрос: а хочет ли она разобраться? Может, стоит просто остаться сумасшедшей. Как говорит народная мудрость? Меньше знаешь — лучше спишь.

Марго направилась прямо в хозяйскую спальню. Она чувствовала себя грязной, вспотевшей, еще и ночь в машине провела. Здесь есть чистая одежда. Примет душ, глядишь, и легче станет дышать.

За пределами комнаты послышался слабый приглушенный шум. По шее поползли мурашки, и мисс Скотт остановилась на полушаге.

В квартире кто-то был?

Сердце подскочило. Распластавшись по стене в коридоре, Марго стала красться в сторону спальни. Быстро заглянула за косяк: пусто.

Снова паранойя на нервной почве?

Медленно, подобравшись, осторожно вошла.

Неясные очертания в зеркале над комодом. Кто-то был здесь. Между комнатой и угловой ванной.

Недолго думая, Марго прыгнула. Бросилась за угол, схватила за руку и заломила. Но вместо того, чтобы обезвредить взломщика, сама оказалась распятой по стене.

— Не в этот раз, — прорычал мужчина.

Коленом он раздвинул ей ноги. Холодное лезвие ткнулось в шею.

— Ты убила Фрэнка Темпла?

Сейчас Марго узнала голос. Этого ублюдка, Джейка Уайза.

— Нет.

Рот упирался в перегородку, и слово вышло невнятным.

— Не пудри мне мозги, сука гребаная.

— Я не… — Она дернулась назад, но ее только сильнее вдавили в стену. Нападавший был выше на три дюйма, сплошные мускулы, и всем весом держал ее так, что не было возможности двинуться.

Клинок ужалил горло.

— Ты убила Фрэнка Темпла?

— Нет.

— Скажи еще раз.

— Нет!

— Кто ты?

Она чуть не засмеялась.

— Кто тебя нанял?

— Никто не на…

— Для букиниста ты чересчур оснащена. Ножей больше, чем у мясника. Фрэнку перерезали глотку. Ты это сделала?

С горла стала капать кровь.

— Ты?

Боже.

— Ты?

— Нет!

— Нет?

— Я не знаю!

— Никто не любит лжецов, Скотти. — Мерзавец схватил ее за волосы и, оттянув голову, шмякнул лбом о стену. — Как, твою мать, ты не знаешь?

Марго заскрипела зубами.

— Я не помню!

— Ты не…

— Не помню. Я не помню!

По-видимому, его на миг ошеломило, и его хватка невольно ослабла. Бесконечно малое мгновение, но подарившее ей шанс.

Что было силы она толкнула Уайза ногой, и он отлетел в сторону. Споткнулся, давая ей свободу действий. Марго развернулась, уклонилась от ножа, заехала противнику по животу, а когда тот сложился пополам, рубанула по шее.

Клинок выпал из его руки, и, хрюкнув, Джейк свалился. Она придавила его коленом. Теперь настал ее черед поиграться с ножичком. Приставила лезвие к его горлу.

— Кто ты?

— Ты сама знаешь.

— Охочий до денег навязчивый джорджтаунский адвокат? Я так не думаю.

— Да пошла ты на хрен.

— Не в этой жизни. Что тебе известно о Фрэнке Темпле?

— Я на него работал.

Что она чуть отпрянет при этих словах, он чуял. Джейк оттолкнул Марго, перекатился и одновременно с ней вскочил на ноги. Они стояли друг против друга, согнув и расставив ноги, руки наизготовку, и тяжело дышали.

Уайз переводил взгляд от лица противницы на клинок и обратно. Мгновенно оценивая ее мастерство и свои шансы, в точности как и она. На стороне Джейка вес, на ее — скорость. Еще вопрос, у кого преимущество.

Но Марго жаждала ответов больше, чем крови. Медленно, ох как медленно она опустила лезвие. Бросок — швырнула оружие за дверь в коридор.

В шкафу было полно ножей, и Уайз находился к ним ближе, но Марго надеялась, что разоружив себя, убедит его сохранить равновесие сил.

Она выпрямилась, попятилась, пока не уперлась в комод и не прислонилась к нему, теперь с совершенно пустыми руками на виду.

— Ты работал на Фрэнка Темпла?

Ее визави кивнул, все еще сохраняя настороженное выражение лица.

— Это значит, ты что — федеральный агент?

— Верно.

Волна страха. Какое, черт возьми, отношение имеет к ней федерал?

— Не хочешь пояснить?

— Ты первая, — предложил Джейк. — Что ты имела в виду, говоря, что не помнишь, убивала ли Фрэнка?

— Послушай, если мы собираемся немного поболтать, выкинь свои предположения из головы. Особенно то, что я убила Фрэнка Темпла.

— Я думал, ты не помнишь.

— Убивала или нет. Я подчеркиваю «или нет».

С циничным восхищением он присвистнул.

— Давным-давно не слышал такой наистраннейшей чуши.

— Добро пожаловать в мой мир.

Джейк потер подбородок большим пальцем, выгадав время на обдумывание.

— Мы можем сесть? Где-нибудь там? — И мотнул головой в сторону двери.

Хитрый ход или настоящий мир? Она всмотрелась в лицо Уайза, и тот поднял руки.

— Глянь, ма, игрушек нет.

Марго кивнула.

— Ладно.

Пятясь, она встала в коридоре и подождала Джейка в футе от брошенного ножа.

Не менее осторожно Уайз прошел вперед и повернулся к Марго лицом в дверном проеме. Так они и двинулись по коридору в гостиную: он спиной, не отрывая глаз друг от друга.

Глава 22

Марго взяла стул, оставив Джейка на диване. Однако села на самый краешек и наклонилась вперед, словно приготовилась, если понадобится, дать деру.

— Мой дом — мои правила, — заявила она. — Ты первый.

— Разве?

— Что «разве»?

— Твой дом.

Она открыла было рот, но снова закрыла. В душе шевельнулась тревога.

— Я не знаю, — наконец вымолвила Марго. — Может быть. У меня есть ключ. — Пробуравила собеседника взглядом. — Чего нельзя сказать о тебе.

Джейк не отрицал сложившееся положение, но и не признавал его. Только помолчал, словно решал, чем можно поделиться.

— Фрэнк Темпл попросил меня последить за тобой.

Приступ удивления.

— Он что?

— Тайно. Ничего официального и только несколько дней. Обещал: «Самое большее — неделю».