Время отмщения - Алексей Волков

Мы можем лишь мстить. Если подумать — последнее дело, еще больше раздувающее пожар взаимной неприязни.

Но лица некоторых бойцов дышат довольством. Им явно удалось прикупить в кишлаке чарса, а то и местного самогона — шаропа. Неужели здесь ходят деньги? Продать ведь нам сейчас было нечего. Привычно закрываю глаза на такое нарушение уставов. Бойцы тоже люди, и какая-то разрядка им нужна.

— Товарищ подполковник, что там было с ДШБ? — я стараюсь отвлечься от нехороших мыслей, и заодно прощупать обстановку.

— Слишком десантура успокоилась. Иной мир, тишина, покой, — Хазаев говорит буднично, как о заурядном происшествии. — Вот и поплатились. Вошли в зеленку где-то далеко отсюда, и нарвались на засаду. Несколько бэтээров пожгли в упор, положили человек двадцать, а то и тридцать. Еле вырвались. Потом еще пытались нагнать и разгромить банду. В общем, целый день воевали без особого толка.

Я невольно присвистываю. Потерять тридцать человек, пусть две трети, как водится, «трехсотыми» — непозволительная роскошь. Не зря я так не люблю зеленку! Теперь становится понятным, почему мы вчера так и не дождались вертушек. По сравнению со случившимся, вся наша погоня, включая стычку с пулеметчиком, — всего лишь легкая прогулка.

Перспективы отнюдь не радуют. Раньше я считал, что ничего особо серьезного нас здесь не ждет. Партизанское движение может существовать лишь при опоре на население. Потому разрозненные группы духов, проникшие до нас по эту сторону Врат, пропадут сами собой. Против города они бессильны, сельского населения тут, как уверяли, нет, потому конец их неизбежен. Они в прямом смысле слова вымерли бы с голода.

Раз тут есть не только духи, но и вполне мирные, пусть и самовольные, поселенцы, борьба поневоле затянется. Бандиты всегда получат продукты, не добром, так силой оружия, да и какое-никакое пополнение у них обязательно будет. Следовательно, война затянется, может, не такая масштабная, только где-то обязательно нас будут кусать.

Местные тоже хороши. Нет, чтобы решить проблему своими силами, они просто позвали нас. Бесплатное пушечное мясо, почему бы не воспользоваться случаем? Или в ином качестве мы никому просто не нужны?

Сколько тут вообще кишлаков? Пять, десять, сто? Лимит удивления давно исчерпан, и любой ответ готов принять на веру. И что теперь? Ставка с нашей стороны слишком высока, чтобы просто взять и отказаться от союза. Отдуваться же за все нам.

Хоть бы тогда не темнили, а сказали прямо, что надо! И хоть карты бы приличные выдали!

А еще — другие государства. Может, и тут грозит какая-то война?

Прям, полдень каменного века, мать его за ногу!

— Думаешь, нас на курорт прислали? — в такт моим мыслям произносит Хазаев.

— Угу. За особые заслуги, — отвечаю я.

— В том и дело. Курортов для нашей профессии не бывает. Ничего, хоть Врата теперь перекрыты с обеих сторон. Должны будем справиться. А курорт тут для ученых будет.

И непонятно, кого Хазаев успокаивает, себя, или меня?

Мы — пехота, и наше дело маленькое.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ахор был сравнительно молодым для повелителя не столь уж малого государства, ему шла всего лишь тридцать четвертая весна, но будучи правителем наследным, законным, он готовился к приятию власти с самых юных лет, и потому не терял головы ни при каких обстоятельствах.

Первым его невольным побуждением было немедленно повернуть к городу, однако побуждения и действия — вещи все-таки несколько разные. Вести прямиком в ад своих «тигров» означало подвергнуть их гибели. Гибели напрасной, ненужной, и потому Ахор лишь стоял и смотрел, как все новые столбы дыма обозначают очередное падение вражеской ракеты. Лишь кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев.

Глядя на правителя, постепенно успокоились и воины. Они были готовы ко всему, даже следовать на неминуемую гибель, но понимали, что гораздо нужнее бессмысленной смерти их посвященная мести жизнь. Мертвые не могут отомстить, следовательно, надо оставаться живыми до тех пор, пока не удастся сойтись с врагом на дистанцию выстрела. А там посмотрим, на чью сторону встанет Судьба!

Земля под ногами порою вздрагивала, извещая об особо мощном взрыве, долетавшие раскаты часто сливались в сплошной гул, но здесь, на седловине, властвовала тишина. Люди безмолвствовали, и их молчание не сулило ничего хорошего тем, кто отдал приказ на уничтожение города.

Обстрел закончился внезапно, точно так же как перед этим начался. Просто перестали вздыматься новые столбы разрывов, лишь дым пожаров валил и валил, окрашивая небо сплошной черной пеленой.

Ахор выждал еще немного и повернулся к предводителю «тигров».

— Джаюд, извести всех о случившемся, — голос правителя был ровен. — Каждый, кто пожелает отправиться в поход, после присяги на Священной книге получит оружие за самую умеренную плату.

Обратного пути после присяги не было.

— Будет сделано, — Джаюд склонил голову.

— Пошли людей в пещеры. Мы возвращаемся в Джелаль.

Почти немедленно раздались соответствующие команды, и большая часть машин стала разворачиваться на седловине. Сделать это в другом месте было бы затруднительно, а здесь — в самый раз.

Совет не ошибся. Вернее, не ошибся электронный мозг, а Совет лишь следовал его предписаниям. Просто электроника смотрела на вещи шире, и даже ошибка была заранее предусмотрена в расчетах, и потому большая часть весьма куцых сил была направлена отнюдь не на защиту Хитхана, по идее наиболее уязвимого города уже в силу его сравнительной близости к границе. Город все равно защитить было гораздо труднее, а вот заставы — более чем реально.

Расчет оказался верен. Даже место было выбрано на удивление правильно. На войне бывает и так.

Бхан решил в первую очередь ударить по соседним заставам.

Он просто не был до конца уверен в возможностях противника, и стремился максимально вскрыть границу. В случае неудачи это давало лишний шанс уйти, если же все пойдет хорошо, облегчало остальным желающим принять участие в давно чаемом Отмщении.

Свою роль в решении сыграла и та легкость, с которой был преодолен казавшийся прежде непреступным барьер равно как и разгром вражеской колонны. Бхан прекрасно помнил рассказы стариков о несокрушимых боевых машинах элостян, но когда это было?

С тех пор потихоньку пали остальные государства из числа тех, кто относил себя к Благодатным Землям, в руках мстителей появилось иное оружие, и где те машины, которыми пугали детей?

Даже перенастроить их оказалось не столь сложно. Во всяком случае, Борес справился с этим без особого труда, и лишь сожалел, что главные пульты захваченной заставы оказались поврежденными. В противном случае он обещал своим недавним соотечественникам намного больше сюрпризов. Но — увы!..

В целом дорога казалась сравнительно легкой. В самом начале еще досаждали леталки. Тратить на каждую крохотную фиговину зенитную ракету быстро показалось накладным. Не так много и было, этих весьма удобных и надежных комплексов. Но уже к обеду воины сумели сбить один аппарат огнем крупнокалиберного пулемета. После этого стрельба по воздушным целям превратилась в своего рода состязание. Еще бы! Попробуйте попасть, когда леталка отнюдь не блещет размерами, так чуть побольше обычной вороны, разве что, размах крыльев солиднее! Но ничего, попадали, да так, что ни одна не ушла. После шестой или седьмой небо окончательно очистилось от рукотворных соглядатаев, хотя расчеты продолжали бдительно следить за каждым сектором раскинувшейся над головами синевы.

Заставы располагались друг от друга далеко, элостяне больше полагались на автоматику, и поселки служили управляющими узлами пограничной линии. Бхан понимал, что успех в первую очередь зависит от быстроты действий, потому сформировал авангард отряда. Без того очень много времени ушло на закрепление прорыва, и теперь требовалось как можно скорее наверстать потерянные дни. В числе захваченных трофеев было девять пригодных машин, и оставалось лишь сожалеть, что грузовыми из них являлась лишь половина, точнее — пять штук. Боресу удалось переналадить их на ручное управление, а уж освоить нехитрую науку кое-кто из отряда сумел быстро.

Впрочем, народу в каждую набилось столько, что создателям это и не снилось. Даже на небольших индивидуальных мобилях, судя по имеющимся сиденьям, рассчитанным на четверых, поместилось по восемь-девять человек — кто на крышах, а кто — в раскрытых багажниках. Замыкающим в небольшой колонне двигался АБК, и потому командованию пришлось ехать предпоследними, прямо перед прирученной боевой машиной.

Основной отряд остался далеко позади, и к бою подоспеть в любом случае не мог, но порою внезапность удара намного важнее его силы…