Столкновение миров - Стивен Кинг

«…что самый маленький главный человек в лютой картине — обычно режиссер…»

Его тело нуждалось в продолжительном сне. Ему необходим был отдых.

«…что вермут — это пародия на хороший мартини…»

Ричард молча следовал за ним. Он брел так медленно, что Джеку приходилось останавливаться на обочине и ждать, когда тот догонит его. Маленький городишко, который должен быть Сторивилем, виднелся где-то в полумиле впереди. Несколько низких белых домиков маячили с обеих сторон дороги. «АНТИКВАРИАТ» — виднелось сверху одного их них. Позади домишек над перекрестком висел вспыхивающий светофор. Джек увидел кусок надписи «…МОБИЛЬ» над автозаправочной станцией. Ричард так низко опустив голову, что она почти покоилась на груди, плелся позади. Когда Джек подошел ближе, то увидел, что его друг плачет. Джек положил руку на его плечо.

— Я хочу, чтобы ты узнал кое-что, — произнес Джек.

— Что?

Его маленькое, покрытое слезами лицо было вызывающим.

— Я люблю тебя, — произнес Джек.

Ричард отвел взгляд и уставился на дорогу. Джек держал руку на плече друга. Ричард взглянул вверх, прямо на Джека, и кивнул. И это было именно то, о чем Лили Кавано Сойер однажды сказала ему:

— Странник Джек, иногда бывают моменты, когда не нужно раскрывать рот, чтобы всем были видны твои кишки.

— Мы на правильном пути, — сказал Джек. Он подождал, когда Ричард вытрет слезы. — Кажется, кто-то должен встретить нас на этой автозаправочной станции.

— Может быть, Хилтер? — Ричард рукой вытер глаза.

И через секунду он снова готов был продолжать путь, и они вместе вошли в Сторивиль.

Это был кадиллак, припаркованный в тени автомобильной станции, с телевизионной антенной, торчащей сзади. Он казался огромным, как трейлер, черным, как смерть.

— О Джек, де-еееее-рьмо, — застонал Ричард и вцепился Джеку в плечо. Глаза расширились, губы задрожали.

Джек почувствовал, как адреналин снова поднялся в крови. Это не взбудоражило его. Просто он почувствовал себя смертельно усталым. Это было уже слишком, слишком, слишком.

Сжимая темный хрустальный мяч, в который превратился Талисман, Джек направился вниз по холму туда, где находилась автомобильная стоянка.

— Джек! — слабо выкрикнул Ричард где-то позади. — Какого черта ты здесь делаешь? Это один из НИХ! Такая же машина, как и в Тейере! Такая же, как в Понт-Венути.

— Паркус сказал идти туда, — ответил Джек.

— Ты сошел с ума, приятель, — прошептал Ричард.

— Я знаю это. Но все будет хорошо! Вот увидишь. И не называй меня «приятелем».

Дверь кадиллака распахнулась и мускулистая нога, обтянутая поблекшей голубой тканью, появилась. Замешательство перешло в ужас, когда они увидели носок черного ботинка, заканчивающийся так высоко, что сквозь него виднелась волосатая лапа.

Ричард запищал, как полевая мышь.

«Это был Вулф, отлично», — Джек знал это еще до того, как парень обернулся. Ростом он был почти семь футов. Волосы у него были длинные, с посеченными концами и не очень чистые. Они прядями свисали на воротник. В прядях застряла пара колючек. Потом огромная фигура повернулась, Джек увидел блеск желтых глаз — и сразу же ужас перешел в радость.

Джек помчался к огромной фигуре, не обращая внимания на служащего бензоколонки, на зевак перед входной дверью главного универмага. Волосы откинулись со лба, его боевые ботинки хрюкали и квакали; глаза сияли, как Талисман.

Предельная частота: не может быть! Круглые очки без оправы, очки Джона Леннона, и широкая, дружелюбная улыбка.

— Вулф! — кричал Джек Сойер. — Вулф, ты жив! Вулф, ты жив!

Он был на расстоянии пяти футов от Вулфа, когда поскользнулся. И все-таки Вулф с легкостью и осторожностью подхватил его, радостно улыбаясь.

— Джек Сойер! Вулф! Посмотри на это! Все, как предсказал Паркус! Я здесь, в этом Богом забытом месте, которое воняет, как дерьмо в канализации, и ты тоже здесь! Джек и его друг! Вулф! Отлично! Великолепно! Вулф!

Именно запах Вулфа подсказал Джеку, что это был не его Вулф, как и то, что он находится с тем в определенных отношениях…

…Определенно, очень близких.

— Я знал твоего младшего брата, — сказал Джек, находясь все еще в крепких, но нежных объятиях Вулфа. Теперь, видя его вблизи, он понял, что этот старше и мудрее. Но такой же добрый.

— Моего брата Вулфа, — сказал Вулф и опустил Джека на землю. Он протянул руку и осторожно прикоснулся к Талисману кончиком пальца. Его лицо выражало осознанную почтительность. Когда он коснулся его, появилась одна яркая искра, пролетела в ТЕМНОЙ ГЛУБИНЕ, как промелькнувшая комета.

Он вздохнул, взглянул на Джека и усмехнулся. Джек улыбнулся ему в ответ.

Теперь подошел и Ричард, глядя на них обоих с удивлением и непониманием.

— В Территории есть и хорошие Вулфы, так же, как и плохие Волки, — начал было Джек.

— Много хороших Вулфов, — подчеркнул Вулф.

Он протянул Ричарду руку. Ричард сперва отшатнулся, а потом пожал ее. По выражению его губ, когда Вулф пожимал ему руку, Джек понял, что он ожидает повторения случая, происшедшего когда-то с Геком Бастом.

— Это молочный брат моего Вулфа, — с гордостью произнес Джек. Он откашлялся, не зная, как выразить свои чувства о брате. Понимают ли Вулфы сочувствие? Является ли это частью ритуала?

— Я любил твоего брата, — произнес он. — Он спас мне жизнь. Кроме Ричарда, он был моим самым лучшим другом, клянусь. Я сожалею, что он умер.

— Сейчас он на луне, — сказал брат Вулфа. — Но он вернется. Все уходит, Джек Сойер, как луна, и все возвращается, как луна. Пойдем, хочу уехать из этого вонючего места.

Вулф был расстроен, но Джек понял его: автомобильную станцию окружал запах разогретого бензина.

Вулф направился к кадиллаку и распахнул переднюю дверцу, как шофер. «Кем он был на самом деле?» — подумал Джек.

— Джек? — Ричард выглядел испуганным.

— Все нормально, — ответил Джек.

— Но куда…

— Я думаю, к моей матери, — сказал Джек. — Через всю страну в Аркадия Бич, Нью-Хэмпшир. Едем первым классом, пошли, Риччи.

Они направились к машине. На одной стороне широкого заднего сиденья был потертый футляр от гитары. Джек почувствовал, как сердце снова замерло у него в груди.

— Спиди! — он повернулся к молочному брату Вулфа. — Спиди тоже едет с нами?

— Не знаю никакого другого торопыгу. У меня был дядя — торопыга, но скоро он сломал себе лапу, несясь на бешеной скорости. Вулф! А теперь он больше не может пасти стада.