Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

– А теперь позаботьтесь о носилках для меня, добрый человек! Ваше усердие будет вознаграждено!

Аптекарь, снова поклонившись, направился в задние комнаты дома, разбудил своих людей и послал за носилками.

Наконец четверо из них явились, и Марильяк с помощью аптекаря улегся на носилки и приказал отнести себя во дворец герцога Бофора. Силы, казалось, оставляли его, смерть заглядывала в глаза.

Аптекарь положил на носилки рядом с ним большую бутыль с целительным напитком, и четверо носильщиков понесли теряющего от страха сознание виконта по темным улицам во дворец герцога.

А Роза–Клодина спокойно и неторопливо встала со скамейки, на которой ей посчастливилось осуществить свою месть, и направилась домой. Торопиться ей было незачем и некуда. Она добилась своей цели, она отомстила. Смерть не пугала ее. Что для нее жизнь без Виктора Делаборда?

«Мы увидимся снова на небе! – мысленно сказала она ему. – Осталось совсем немного ждать. Я иду к тебе, Виктор».

Медленно идя по пустынным ночным улицам, она наконец добралась до своей маленькой изящной квартирки и, не раздеваясь, прилегла на софу, спокойно ожидая прихода смерти.

XII. ТАЙНА ПАЖА

В тот вечер, когда произошла роковая встреча виконта с Розой–Клодиной, с острова Жавель отплыла лодка, в которой рядом с гребцом сидел юноша, завернувшийся в широкий короткий плащ. Стройные ноги, обтянутые белым трико и обутые в изящные башмаки с золочеными пряжками, – были явным признаком, что это был знатный или принадлежавший к королевскому двору юноша.

Когда лодка достигла берега Сены, он, поправив широкополую шляпу с пером, протянул гребцу золотую монету и спрыгнул на прибрежный песок. Вокруг не было ни души. Некому было узнать в сошедшем с лодки юноше пажа Леона. Он облегченно вздохнул. И тут же с удивлением едва не отшатнулся – прямо перед ним, загородив дорогу, выросла высокая темная фигура.

Что‑то пугающее было в этом неожиданном появлении.

Паж в одно мгновение окинул высокую фигуру, завернутую в черный плащ, и заметил, что лицо, затененное широкими полями шляпы, похоже, скрывает маску.

Леон знал, что таинственный незнакомец в черной маске много раз являлся королю в Версале и что в последний раз на него устроили бесплодную облаву в садах. Неужели это тот самый незнакомец? Подумав об этом, паж не испытал страха. Его скорее удивило само это внезапное появление.

– Зачем вы встали у меня на дороге? – спросил он.

Человек в черной маске ответил:

– Одно слово, паж Леон. Всего одно слово.

– Вы – тот самый, кого на днях безуспешно разыскивали в садах Версаля, – уверенно проговорил Леон и добавил: – Сойдите с дороги или я позову стражу!

– Вы меня боитесь, паж Леон? – с едва заметной насмешкой спросил человек в черном.

– Нет, я вас не боюсь, – с некоторой долей высокомерия ответил паж. – Просто мне не о чем и незачем разговаривать с незнакомцами, встреченными случайно.

Но человек в черной маске неожиданно спросил:

– Вы были на острове?

– Да, – смело ответил Леон. – Разве это запрещено? И уж не вами ли?

– У кого вы там были и по чьему поручению? – не обратив внимания на дерзкий тон Леона, резко спросил незнакомец.

– Я ведь не спрашиваю вас о ваших намерениях и поступках! Так по какому праву вы спрашиваете меня? Что я там искал и что делал – это моя тайна. Это все, что я могу ответить на ваш странный вопрос.

– И что же вы узнали там, паж Леон? – невозмутимо продолжал незнакомец.

Леон вскипел:

– И это тоже моя тайна!

Черная маска на мгновение умолк, но следующий вопрос поразил пажа:

– Вы были у Адриенны Вильмон?

– Ах вот как! – в замешательстве воскликнул Леон. – Вы знаете девушку с острова?

Черная маска проговорил твердо и уверенно:

– Вам ничего не надо скрывать от меня, паж. Зачем вы ездили к Адриенне Вильмон?

– Я не могу удовлетворить ваше любопытство. Удовольствуйтесь тем, что я скажу еще раз, – это моя тайна, – решительно ответил Леон. – И не утруждайте себя расспросами. Вы от меня ничего не узнаете.

Паж легким кивком дал понять, что разговор окончен и ему пора идти.

– Еще одно слово, паж, – глухо проговорил Черная маска. – Отправился ли король в свое путешествие?

– Вы, очевидно, посвящены в планы его величества не хуже, чем мы при дворе, – усмехнулся Леон. – Впрочем, ладно. Его величество еще в Версале. А теперь позвольте и мне задать вам один вопрос. После безуспешных поисков тогда, в садах, камергер сказал, что все ваши действия направлены только против герцога де Бофора. Это правда?

– Да, – коротко и глухо прозвучал ответ.

– Что ж, тогда другое дело! – оживился паж. – Значит, вы на стороне моей высокой и могущественной повелительницы…

Таинственный собеседник прервал его:

– Если вы ездили на остров, чтобы отыскать Адриенну Вильмон, паж, то постарайтесь, чтобы цель и результат вашей поездки остались тайной и для герцога.

– Не беспокойтесь, – заверил его юноша. – Ни от меня, ни от моей повелительницы никто ничего не узнает!

Леон еще раз вежливо поклонился и, не теряя времени, направился в Лувр, где в большом дворцовом дворе его ждала лошадь, чтобы отвезти назад, в Версаль.

Среди придворных вот уже несколько дней не говорили ни о чем, кроме внезапной новости – о неожиданном желании короля посетить уединенный лесной дворец, купленный им за огромные деньги у герцога де Бофора. Для всех, кроме маркизы Помпадур и самого герцога, оставалось тайной, что побудило короля посетить этот маленький почти заброшенный дворец.

Придворные кавалеры ломали головы над этой загадкой, дамы же довольно быстро сошлись во мнении, что король, без сомнения, назначил там кому‑то тайное свидание.

Дворец Сорбон был мало кому известен. Знали только, что он находится во владениях Бофора. Но что особенно удивляло придворных, так это то, как король готовился к поездке, – словно он собирался на поклонение к святыням и радовался предстоящему поклонению.

Странным казалось и то, что в поездку, кроме немногочисленных слуг, король намеревался взять с собой только своего верного камердинера Бине. Вся огромная свита должна была остаться в Версале. Король явно хотел, чтобы как можно меньше любопытных глаз следило за ним в поездке.

Маркиза Помпадур, конечно, знала причину этой внезапной поездки и не только не мешала ей осуществиться, но наоборот – всячески поддерживала намерение короля, преследуя при этом собственные цели. Она знала о тяжкой вине Бофора и, поддерживая в короле неожиданно пробудившееся чувство к умершей Серафи и ее сыну, рассчитывала, что мало–помалу и не без ее помощи король узнает все и, убедившись в преступной вине Бофора, возненавидит его.