Синдзи-кун. Тетралогия (СИ) - Хонихоев Виталий

– Просто… неожиданно было. – говорит она: – а ты, оказывается такой извращенец.

– А то! – с гордостью говорю я. Отрицать факт – долго и муторно, придется пояснять что такое «извращения» в моем понимании и пусть я уверен, что теоретически эта прекрасная особь Мацумото – владеет материалом, все же подобное может и в шок повергнуть. Неподготовленную аудиторию.

– Скажи, а кто эта девушка у тебя дома? Твоя любовница? Извини, если личный вопрос…

– Моя любовница? Скорее мой друг и даже наставник. – отвечаю я, вспоминая Майко.

– Она так откровенно одевается… не подумай, что я ханжа, но у вас такие отношения…

– Ну, что сказать. Вот я уверен, что у тебя, Акеми есть парень. – говорю я, продолжая идти рядом с ней вдоль стоек с украшениями: – но это же не мешает тебе проводить время со мной. Более того, я – как человек деликатный – не спрашиваю тебя кто этот парень, какие у вас отношения, один ли он у тебя и когда вы последний раз виделись.

– Но откуда ты знаешь?! – Акеми останавливается и впивается в меня требовательным взглядом: – ты шпионил за мной?!

– А надо? – хмыкаю я: – у такой девушки как ты просто обязан быть парень. Хотя бы для того, чтобы ты отбивалась им от других парней. И даже, если бы у тебя его не было – ты бы никогда в этом не призналась, а при первой возможности – обзавелась бы им. Следовательно – он у тебя уже есть. Думаю, ваши отношения как раз строятся на том, что ты над ним доминируешь, выплескивая свой внутренний бунт против системы клана – в невинные сексуальные забавы. Вот поэтому я верю тебе, что ты – Госпожа и не верю, что ты можешь быть Рабыней. Слишком уж ты рабыня в реальной жизни.

– Но… но я не об этом спрашивала!

– Акеми, ну как я могу с тобой обсуждать мои взаимоотношения с другими людьми? Подумай, если бы я так делал, это бы означало что в разговорах с другими людьми я бы обсуждал наши с тобой отношения. Ты бы этого хотела? Вот.

– Просто она так себя вела… – бурчит Акеми, принимая вид невинного цветочка.

– Майко? Она может. – улыбаюсь я. На неподготовленного человека Майко может производить сокрушительное впечатление.

– А почему ты считаешь, что у моего брата и Юки ничего не выйдет? – задает вопрос проницательная Акеми.

– Я так не говорил.

– Но думал! У тебя на лбу написано! – тычет мне в лоб пальчиком Акеми.

– Думал, да. – сознаюсь я: – но кто я такой, чтобы выносить оценочные суждения…

– Нет, ты скажи. – упорствует Акеми: – нам это важно.

– Хм. Ну хорошо. Давай присядем. – мы садимся на лавочку возле бутика. Мне не нравится ходить по магазинам. Никогда не нравилось.

– Я не психоаналитик, но по‑моему, ты и Юки – вы очень похожи. Снаружи вы скованы правилами приличия, хорошего тона, поведения в обществе, внутренним моральным кодексом, инструкциями по применению и прочим бредом. Вы – как взрыв гранаты, обернутый в сотни тысяч правил и норм. Долго ли вы будете выдерживать эту борьбу между собой настоящей и той, которая должна быть правильной? Ты – которая готова отказаться от личного счастья и жизни ради того, чтобы быть верной дочерью клана, безупречным инструментом дяди Минору и она – которая была готова на такие же жертвы, лишь бы никто не подумал, что она неблагодарная и плохая дочь и человек, который не держит своего слова. Долго ли вы сможете удерживать тот взрыв негодования, гнева и отчаяния, который давит вас изнутри? Кстати, самый печальный ответ на этот вопрос – если вы сможете делать это всю жизнь.

– Правила нужны. – отвечает мне Акеми: – без правил наступил бы хаос и анархия.

– Никто и не спорит, что правила нужны. – соглашаюсь я: – но как мы узнаем, какие правила действительно нужны, а какие – надуманы?

– Правила установлены умными людьми. Старшими клана. – возражает мне Акеми. Ага, думаю я. Аргумент – загородиться авторитетами. Тут все просто – отрицаешь авторитет Старейшин – еретик и слушать тебя не надо. Соглашаешься – значит надо слушаться.

– Ты знаешь, что такое карго‑культ? – спрашиваю ее я. Акеми вытягивает губы трубочкой и воздевает глаза вверх, пытаясь вспомнить. Отрицательно качает головой.

– Во времена последней войны многие острова Меланезии использовали как аэродромы подскока, базы обеспечения флота и попросту как пункты обороны. Представь себе людей, которые жили на этих островах – никому не нужные, аборигены с копьями и луками. – говорю я: – и вдруг приплывают люди в форме, вырубают леса, строят взлетно‑посадочные полосы, возводят вышки наблюдения, машут флажками и с неба падают стальные птицы. В стальных птицах – все, о чем может мечтать человек – ящики с оружием, с консервами, с алкоголем и еще много всяких вещей. А потом война кончилась. Люди в форме забрали свои вещи, оставили пустые бочки и ящики и уплыли. К этому времени аборигены за это время уже привыкли к тушенке из банок, виски и жевательной резинке. И что они сделали? Они повторили то, что делали люди в форме – вырубили леса и построили взлетно‑посадочные полосы, поставили вышки и людей с флажками. И стали ждать, когда с неба упадут стальные птицы с тушенкой, виски и жевательной резинкой. Не стоит и говорить, что на их аэродром не сел ни один самолет, хотя они очень старались.

– Глупые люди. – говорит Акеми: – самолет нельзя призвать, выровняв землю и поставив вышку.

– Но они‑то об этом не знают. Кстати, а ты знаешь, кто именно управлял всем этим выравниванием земли и постройкой аэродромов? Старейшины.

– Но…

– Самые мудрые люди племени, конечно же.

– Но ведь…

– Людьми, которые устанавливают правила. И именно этими правилами и было установлено что вместо того, чтобы выращивать маис или там охотиться – надо вырубать деревья и стоить взлетно‑посадочные полосы. В результате племя – голодает и слабые умирают от голода, но старейшины установили правила. – закончил я поучительную историю. Акеми не смотрела на меня.

– Так что правила, это не всегда хорошо. И не всегда верно. А зажимая себя в тиски ты добьешься только того, что у тебя что‑нибудь лопнет. Или артерия в мозгу, или терпение.

– Какая … интересная история. – говорит Акеми, поднимая на меня глаза: – спасибо.

– Да пожалуйста.

– Кстати, нас с Атсуши хотели отозвать. Ну как отозвать. Ты, наверняка понимаешь, что мы с ним не сильно‑то рвались сюда. У нас в Токио была жизнь. Нормальная жизнь, а не так, как тут. – говорит Акеми.

– Понимаю. – киваю я. Действительно, понимаю. Взяли из насиженного места в какой‑нибудь элитной школе для кланов и сослали в провинцию. Само по себе стресс, так еще и задачи поставили заведомо невыполнимые.

– Дядя Минору говорит, что сюда люди Митсуи были направлены, что надо операцию сворачивать.

– Правильно говорит. – киваю я.

– Но мы с Атсуши решили остаться. – говорит Акеми: – помочь тебе. И Юки. Потому что это будет правильно.

– Не думаю, что это разумно. – хмурюсь я.

– Это необходимо. – говорит Акеми и прижимается ко мне поближе: – смотри, уже сейчас за тобой кто‑то следит. Не оборачивайся!

Я поворачиваюсь туда, куда она смотрит и вижу любопытные лица, которые смотрят на нас из‑за ближайшего столика в кафе. Читосе, Акира и Майко. С ними – Линда. Все – в черных очках. На них оглядываются прохожие.

– Точно. – вздыхаю я: – следят.

Глава 8

POV Линда, девушка в черных очках

Первым делом – всегда эффективность. Сперва – выполнение задания, убедиться, что все прошло как надо, а уж потом – все остальное. Так ее учил отец, так ее учили в Академии, так ее учили в армии. Поэтому, только пройдя ситуацию несколько раз – она позволила себе сесть со всеми вместе за столик в кафе и напялить на себя нарочито аляповатые черные очки.

Она знала, как пройдут следующие несколько минут – она уже прожила эту ситуацию лежа на крыше соседнего здания со снайперской винтовкой, второй раз она прожила ситуацию – следуя за Юки и Атсуши, третий – находясь неподалеку от входа, контролируя людей, которые входили в развлекательный центр. Она прожила эти несколько минут уже трижды и все прошло без происшествий, не появились боевые тройки Митсуи, не напали остатки Братства, даже мелких происшествий не было. Можно было спокойно вздохнуть и одной своей вероятностью  – присесть за столик с остальными.