Синдзи-кун. Тетралогия (СИ) - Хонихоев Виталий

– Горо‑сан! Возьмите свой сэндвич! – хмурится Кеко‑сан: – я знаю, что вам не нравятся сэндвичи с ветчиной, я вам взяла с тунцом. А с того происшествия с Броком и бандой Виверн – уже лет десять прошло, пора бы уже и позабыть. Тем более, что Брок‑сан жив и здоров. Да, руку оторвало, но он же даже на юбилей СКПУ в прошлом году приходил, ему такой протез классный сделали умельцы из отдела исследований паранормальных технологий. Вы кушайте лучше. А то можем и заехать к нему на выходных – наверняка он не против будет перекинуться парой слов.

– Спасибо, Кеко. – он берет сэндвич у нее из рук. Теплый. Да, думает он, откусывая кусок, о чем им разговаривать? Двум старым, сломленным этим городом людям? Хотя… у него еще осталась бутылка «Старого Супера», пятилетнего американского виски, которое, говорят, делают с использованием способности Леди Лак из Вирджинии и поэтому купаж получается исключительно удачным – каждый раз. Надо будет действительно заехать к старому ворчуну на выходных, права Кеко.

– Ну. – говорит он, расправившись с тунцом: – что там у тебя? – они уже давно решили, что здание СКПУ прослушивается сверху донизу и если Кеко хотела сообщить ему одну из своих «абсолютно логичных теорий», то они встречались где‑нибудь вовне рабочего кабинета Горо. Поэтому они выехали за город, туда, где рядом с большой парковкой у торгового центра – стоял небольшой киоск «Сэндвича Джо». Преклонение перед всем американским – от колы и бургеров с сэндвичами, до манеры красить волосы в яркие цвета и надувать пузыри жвачки – немного раздражало старшего инспектора, который все‑таки был консерватором, хотя и не признавался себе в этом. Поэтому место встречи – раздражало его. Его раздражало почти все. Все, кроме Кеко‑тян.

– У меня новости от информатора. – говорит Кеко, продолжая жевать свой сэндвич: – который в Братстве.

– Ааа… – кивает Горо. Он помнит этого информатора. Молодой и нервный супер, который выбрал себе оперативный псевдоним «Багровая Лилия». По его, Горо Такэды, скромному мнению такой вот псевдоним настоящий мужчина вряд ли себе выберет, но новомодные тенденции захватили весь мир и Сейтеки не исключение. Багровая Лилия также обладал удивительным (пропадающим совершенно зря) талантом писать отчеты в художественном стиле. Сперва СКПУ пытался бороться с этим злом, указывая, что в отчетах о происшествиях за месяц о динамике настроений среди суперов Братства неприемлемы выражения вроде «лепестки цветов увяли на моих глазах» или «любовь, что может быть прекрасней и ужасней одновременно», но потом все как‑то привыкли к этому, а психологи в Токио даже сказали что подобный тип отчета дает больше чем сухие строчки и даже придумали протокол под такие вот отчеты. Как‑то там – «протокол экслибрис», якобы эмоциональный рисунок такого отчета выдает информацию на порядок более важную чем цифры опасных суперов и их ранги. Сам Горо с этим был в корне не согласен, потому что цели и задачи СКПУ в том, чтобы предотвращать и искоренять угрозы, а не заниматься художественной литературой, но кто будет слушать старого сыщика?

– И что говорит наш уважаемый Багровая Лилия? У него разбито сердце? Отцвели хризантемы в саду? – спрашивает Горо, вытирая жирные после сэндвича пальцы салфеткой.

– Это насчет команды Сумераги‑тайчо. Ваша теория подтвердилась. – говорит Кеко и Горо тотчас включается в разговор.

– А ну‑ка, дай сюда! – он отбирает у Кеко пухлую пачку бумаги и листает ее. Так, дата, время, оперативный псевдоним, отчет… в местное отделение СКПУ… ага, вот начало.

Это случилось сразу после обеда. Слух о том, что вернулась Темная Ио и привела с собой новенького рекрута – пролетел по лагерю словно синий зимородок. Мы столпились у Дома Учителя, в ожидании встречи с новеньким. Да и на Темную Ио тоже хотелось взглянуть, давненько ее не было видно, еще с тех пор, как она была выбрана в агенты влияния и внедрена в какую‑то местную школу. Тогда мы еще не знали, что это не Темная Ио и новый рекрут, а эмиссары Имперских Эскадронов Смерти. Впрочем обо всем по порядку. Учитель вышел встретить новичка – как всегда. Учитель никогда не задирал свой нос в общении с другими, не вел себя высокомерно и не позволял более сильным задирать слабых. Его нос с горбинкой и сеточка морщин вокруг глаз выдавали его веселый характер даже когда он хмурился и отчитывал кого‑нибудь из нас…

– Да здесь… на три страницы только про Учителя написано! – говорит Горо, пролистывая отчет: – он ему просто оду поет.

– Я там закладками отметила и маркером выделила. – говорит Кеко: – конечно можно все подряд читать, но он действительно … многословен.

– Это еще мягко сказано. – ворчит Горо: – вот смотри, опять про Учителя и его скромность, про то, что он никогда не выбирал себе наложниц, а довольствовался теми, которые община для него выбирала… это что за бред?

– Так у них было принято… – пожала плечами Кеко: – симпатичные девушки считали честью разделить ложе с Учителем. Несимпатичные тоже, но у них было мало шансов. Кроме того, есть намеки на то, что Учитель не чурался и мальчиков.

– Аматэрасу, как я ненавижу такие вот секты… – Горо играет желваками: – институциональное насилие и промывка мозгов. Этот Учитель – точно не менталист?

– Официально его способности не установлены. – говорит Кеко: – вы же сами смотрели.

– Ну да. – Горо интересовался Учителем и его маленькой армией буквально несколько месяцев назад, даже запрос в Антимагию посылал. Однако как ему было сказано, СКПУ занимается именно угрозами и чем масштабнее угроза – тем резче и быстрее реакция СКПУ и Антимагии. Что же до Братства, то общий рейтинг угрозы суперов, которые входили в него – очень низок. Братство объединяло изгоев в мире людей – по причине наличия способностей и изгоев в мире суперов – по причине слабости либо прямой бесполезности этих самых способностей. Супера, которые могли только менять форму и цвет родинок на теле, или непродолжительное время парить во сне, или непроизвольно проглатывать собственный язык. Им не было места в человеческом обществе, несмотря на усилия государственной пропаганды о том, что супер – тот же человек. На взгляд Горо, государственная пропаганда, те же Императорские Игры – совершали одну значимую ошибку – они рекламировали суперов с мощными способностями, суперзвезд в мире магов, сверхлюдей.

А вот такие вот, обычные люди со своими, часто никчемными способностями – оставались за рамками пропаганды, фильмов про героев и злодеев, рекламных роликов и песен. И, конечно, они были фриками. Общественное мнение воспринимало их не как «суперов, к которым мы должны относиться толерантно», а как «странных типов, которые может еще и детей едят». Как результат – большинство таких вот фриков проживало в государственных общежитиях и за государственный же счет. Но те, которые не хотели мириться с прозябанием в интернатах и общежитиях – те приходили в Братство. Мало кто из суперов со стоящими способностями вступал к ним – потому что супера с стоящими способностями были нарасхват.

Тот же Плазменный Шнур, например, или Акира Огненная Сестра – сразу же были примечены местным гокудо и уж оябун не скупился ни на деньги, ни на подарки или даже на власть. Старый Джиро, впрочем, сам себя перехитрил и его правая рука, Акира – ушла в команду Сумераги‑тайчо. И зная, то, что он сейчас знал, Горо даже не мог ее винить. Что такое работа под мелким оябуном, который почти всевластен в этом городе, но только в этом городе. Быть одной из всадниц Апокалипсиса, вступить в Эскадрон Смерти – это не про деньги. И даже не про славу. Это про абсолютную власть и защиту от любых посягательств. Навсегда.

Горо перевернул несколько страниц, пропуская цветистые дифирамбы справедливости, щедрости и человеколюбию Учителя, а также его скромности и прочим душевным качествам. Нашел место, выделенное желтым маркером Кеко и погрузился в чтение.

Старый Монах был силен. Да что там говорить, он был просто чудовищно силен, как‑то раз я видел, как он в доли секунды поднял над всем лагерем каменный купол и держал его не меньше пяти минут. Потом его попросили убрать купол, потому что стало совершенно темно и многие перепугались. А уж подбросить человека в воздух каменным столбом, или там превратить в кашу двумя каменными глыбами – не составляло для старого Монаха никакого труда. Поэтому я был шокирован, увидев, с какой легкостью этот молодой человек (тогда я еще не знал что это сама Сумераги‑тайчо, переодевшаяся в мальчика) – убил Монаха. Только что Монах стоял и разминал свою могучую шею, готовясь наказать наглеца, и в следующую секунду – его голова лопнула, словно воздушный шарик. Воздушный шарик с кровью.