История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I - Коллектив авторов

По мере ухудшения военного положения немецкие политические круги все яснее сознавали, что та подлость, которую они совершили в отношении России, поддерживая большевиков, не принесла им пользы, но, скорее, опозорила славное имя немецкого рыцарства, а с точки зрения христианской, явилась и явным грехом. Германское правительство совершило в отношении России то, чего оно, безусловно, не желало для своей страны, а это, нежелаемое – военное поражение и революция, теперь быстро приближались и не без помощи большевиков. Увидев, что в Германии дело идет к революции, большевики развернули исключительно интенсивную подрывную пропаганду. Теперь миллионы марок шли на революцию не из Германии в Россию, а из большевицкой России в Германию. «Вся советская Россия, всеми своими силами и средствами поддержит революционную власть в Германии», – объявлял ВЦИК 4 октября. В конце октября 1918 г. германский МИД впервые высказался за разрыв отношений с большевиками. В меморандуме, составленном в это время в МИД, объявлялось: «Мы, испортившие свою репутацию тем, что изобрели большевизм и выпустили его на волю во вред России, должны теперь, в последний момент, по крайней мере, не протягивать ему руку помощи, чтобы не потерять доверия России будущего». 4 ноября отношения были разорваны официально.

А тем временем англо-американские войска под командованием генерал-майора Мейнарда численностью до 11 тысяч человек высадились в Мурманске, к ним тут же присоединилось до 5 тысяч русских ополченцев. 7 августа отряды Каппеля и чехо-словаки освободили Казань, донские казаки Краснова осадили Царицын. Ленин понимал, что его режим висит на волоске, что немцы ему больше не помощь, что революции в Германии ждать не приходится, да и если начнется эта революция после поражения Германии, большевикам она поможет мало – судьбу России будут решать победители, преданная Лениным Антанта. Своим товарищам по ЦК РКП (б) и Совнаркому он советовал паковать чемоданы, но решил сделать попытку переломить ситуацию. Способов было теоретически два – расширить социальную базу режима, смягчив репрессии и призвав к сотрудничеству меньшевиков и эсеров, но это был отказ от абсолютной власти. Второй способ был в усилении жестокости, в неограниченном терроре против всех, кто не с большевиками, в убийстве одних, в изнурении голодом других, в подкупе золотом и вседозволенностью третьих, в запугивании четвертых. Это был страшный путь, обещавший моря крови и неисчислимые страдания для народа России, проклятия потомков. Он также не давал гарантии победы. Он давал только шанс удержать власть, когда сила немцев таяла на глазах. Ленин и Совнарком избрали этот путь, путь красного террора.

2.2.11. Убийство Царской семьи и членов династии

С 9 марта 1917 г. Николай II вместе с семьей находился под арестом в Царском Селе. Временное правительство создало особую комиссию с целью изучения материалов для предания суду Императора и его супруги по обвинению в государственной измене. Комиссия старалась добыть компрометирующие документы и свидетельства, однако не добыла ничего, подтверждающего обвинение. Но вместо того, чтобы заявить об этом, правительство Керенского решило отправить царскую семью в Тобольск.

Николая II, членов его семьи и сорок пять верных придворных и слуг привезли в Тобольск в начале августа 1917 г. и держали под арестом в губернаторском доме (а часть придворных – в расположенном по соседству доме купца Корнилова). Здесь и застал их большевицкий переворот. В дневнике Государя за 17 ноября остались такие слова: «Тошно читать описания в газетах того, что произошло… в Петрограде и Москве! Гораздо хуже и позорнее событий Смутного времени!» 29 января 1918 г. Совнарком обсуждал вопрос «о переводе Николая Романова в Петроград для предания суду». Главным обвинителем намечался Троцкий. Однако ни перевод в Петроград, ни суд не состоялись.

Перед большевиками встал вопрос: за что судить? Только за то, что он родился наследником и был Императором? А за что судить его супругу? За то, что супруга? А в чем можно обвинить детей Царя? К тому же суд над ними мог быть только открытым. Поэтому получалось, что всех засудить не удастся даже большевицким судом. Но убить Царя и, по возможности, всех членов династии было, безусловно, целью большевиков. Пока живы старые правители, власть большевиков над захваченной ими Россией не может быть твердой. Большевики помнили, что во Франции через 20 лет после революции произошла реставрация династии Бурбонов. В России они собирались править намного дольше 20 лет, и потому всякая возможность монархической реставрации должна была исключаться. Кроме того, убийство Царя ставило кровавую печать на установленный большевиками режим. Новые правители, совершив такое злодеяние, были бы «повязаны кровью», не могли надеяться на пощаду и должны были бороться с противниками их режима до конца. «Казнь царской семьи нужна была не только для того, чтобы запугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет, что впереди или полная победа или полная гибель», – цинично признавался Троцкий самому себе (запись в дневнике 9 апреля 1935 г.).

Решением ВЦИК от 6 апреля 1918 г. Николай II был вместе с семьей переведен из Тобольска в Екатеринбург. 19 мая в протоколе ЦК РКП (б) появилась запись, что переговорить с уральцами о дальнейшей участи Николая II поручается Якову Свердлову. В конце июня в Москву для обсуждения вопроса об убийстве Царя прибыл военный комиссар Уральской области, самый влиятельный большевик Урала – Исайя Исаакович Голощекин (товарищ Филипп), которого Свердлов и Ленин прекрасно знали по совместной подпольной работе. Голощекин, как и многие уральские большевики, жаждал расправиться с Царем и его семьей и не понимал, почему в Москве медлят.

В ночь с 12 на 13 июня под Пермью чекисты во главе с Г. И. Мясниковым убили Великого князя Михаила Александровича и его секретаря англичанина Брайана Джонсона. Убийство пытались скрыть; объявили, что Михаил похищен белогвардейцами, позже говорилось о самосуде народа, но, конечно же, это была специально организованная Лениным акция – «генеральная репетиция цареубийства» и, возможно, мера устрашения для Николая II, чтобы он был более сговорчив в планировавшихся большевиками и Вильгельмом переговорах свергнутого русского Царя с германцами.

2 июля на заседании Совнаркома было принято решение о национализации имущества семьи Романовых. Решение тем более странное, что все их имущество уже несколько месяцев как было присвоено большевиками или разворовано «революционным народом». Скорее всего, именно на этом заседании и было принято решение, определившее участь Царя и его семьи. 4 июля охрана дома особого назначения была изъята из рук Уральского совета и передана ЧК. Вместо слесаря Александра Дмитриевича Авдеева комендантом дома назначен Янкель Хаимович (Яков Михайлович) Юровский – чекист и «комиссар юстиции» Уральской области. Он сменил всю внутреннюю охрану. Арестанты думали, что эта смена произошла, чтобы прекратить кражи их имущества, которые при Авдееве были заурядным явлением. Кражи действительно прекратились, но не об имуществе Романовых заботились в Москве. 7 июля Ленин распорядился, чтобы между председателем Уральского совета Александром Белобородовым и Кремлем была установлена прямая связь «ввиду чрезвычайной важности событий». 14 июля в Екатеринбург вернулся Голощекин с полномочиями привести смертный приговор в исполнение. В тот же день он сообщил в исполкоме Уральского совета «об отношении центральной власти к расстрелу Романовых». Исполком утвердил решение Москвы. О том, что необходимо готовиться к убийству Николая II, Голощекин сообщил Юровскому. 15 июля Юровский приступил к подготовке убийства. 16 июля состоялось официальное решение президиума Уралсовета «о ликвидации семьи Романовых». Командир военной дружины Верх-Исетского завода П. З. Ермаков должен был обеспечить уничтожение либо надежное сокрытие трупов.

В убийстве приняли непосредственное участие 12 человек. В том числе – Я. М. Юровский, Г. П. Никулин, М. А. Медведев (Кудрин), П. З. Ермаков, П. С. Медведев, А. А. Стрекотин, возможно чекист А. Г. Кабанов. Об остальных участниках убийства следственная комиссия и 1918–1920 гг. и 1991–1998 гг. не смогла найти никаких сведений. Известно только, что в группу входило 6–7 «латышей», то есть плохо говоривших по-русски людей североевропейской внешности. С пятью из них Юровский говорил по-немецки. На стене дома Ипатьева следователь Соколов обнаружил надпись на венгерском – «Верхаш Андраш. Охранник. 15 июля 1918». Два «латыша» стрелять в девиц отказались и были удалены из группы. Удивительно, что не сохранилось ни имен, ни должностей, ни послужных списков этих людей, по всей видимости, хорошо проверенных в ЧК. Убийство Царя ведь готовилось на «государственном уровне». Только один из этих «латышей» объявился впоследствии и рассказал о своих «подвигах». Им оказался австриец Ганс Мейер, бежавший в 1956 г. из ГДР. Есть подозрения, что он действовал в 1956 г. по заданию КГБ. Впрочем, его признания вызывают у историков большие сомнения. В убийстве последнего русского Царя и его семьи далеко не все еще ясно.