Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный. - Полен Парис

в том числе в зале Древностей Национальной библиотеки. Там стоит отметить, прежде всего, Суд Париса, Наказание Актеона и несколько прекрасных галантных эмблем. (Прим. П. Париса).

160

См. «Мерлин», стр. 307. (Прим. перев.).

161

«Это была первая мета, каковую при короле Артура носили на шлеме» (рук. 339, л. 61, об.). Это замечание романиста двенадцатого века доказывает, по меньшей мере, что в его время это уже был старинный обычай. (Прим. П. Париса).

162

См. примечание Париса к стр. 139 (Прим. перев.).

163

В оригинале здесь «Лионель». Вероятно, это ошибка, которую мы позволили себе исправить. Лионель не участвовал в поиске и не давал связанной с этим клятвы, поскольку он еще не рыцарь. (Прим. перев.).

164

«Поле из сафьяна и полосы червленые из алого английского сукна. Не так, как носили в те времена, не бывало их ни из кожи алой, ни из сукна» (рук. 339, л. 63). (Прим. П. Париса).

165

Заметим, что этот отважный Идер – король Корнуая, страны, которая, согласно роману о Тристане, никогда не рождала бравых рыцарей. Это доказательство (впрочем, даже излишнее) изначального отсутствия всякой связи между преданиями об Артуровом дворе и о Тристане. (Прим. П. Париса).

166

Ложе использовалось скорее как наши диваны. Не следует путать его с нашей кроватью; иначе дамы из «Ланселота» слишком часто разделяли бы его со своими посетителями. (Прим. П. Париса).

167

Том I, стр.23 (Прим. П. Париса).

168

В средневековой Европе мылись в больших бадьях или чанах, как правило, деревянных (дерево лучше сохраняет тепло). В замках аристократии имелись собственные купальные чаны, а иногда и бассейны; в городах бани были общественными. (Прим. перев.).

169

«Грешники на сем свете не могут прожить, не безумствуя; но весьма доволен своим безумством тот, кто находит в нем благоразумие и честь; и если вы можете найти безумство в вашей любви, это безумство почитается превыше всех иных, ибо вы любите цвет и гордость всего рыцарства земного». (Прим. П. Париса).

170

Здесь видно, как много в легендах переделок, зачастую неудачных. Имя, на самом деле принадлежащее мечу Артура, – Эскалибур. Сначала романисты заменили его на Мармиадуазу, отдав Эскалибур Гавейну. Здесь нам говорят про Секанс, наименее известный из трех мечей. Вообще-то в наших романах редко бывает, чтобы оружию или лошадям давали особые имена. Я припоминаю только эти три меча и коня мессира Гавейна, Грингалета, который в «Ланселоте» даже не назван по имени. (Прим. П. Париса).

171

Кларенс – город в Норгаллии, большой и богатый, где некогда правил король Толас, предок Утер-Пендрагона. Отсюда и этот клич, сохраненный его потомками. Старинный Кларенс был феодальным замком, развалины которого еще видны в городке Клэр (провинция Саффолк, на границе с графством Эссекс). От этого замка производят свой титул герцоги Кларенсы. (Прим. П. Париса).

172

Т. I, стр. 244. (Прим. П. Париса).

173

Рукопись 751, л. 144, добавляет несколько строк, которые наглядно демонстрируют, как перекраивались исходные версии: «И великой повести о Ланселоте вновь должно явиться в конце Персеваля, который есть верх и предел всех повестей о прочих рыцарях. И все они суть ветви о нем (т. е. о Персевале), завершителе великого поиска. Сама же повесть о Персевале есть ветвь возвышенной повести о Граале, вершине всех повествований» (рук. 751, л. 144, об.). Но в Поисках Святого Грааля Персеваль (в более ранней версии называемый Pelesvaus) уже не тот герой, который находит Грааль и завершает последние приключения. Персеваля из последних глав Ланселота, замещает собою Галахад, целомудренный рыцарь, внебрачный сын Ланселота. Вот до какого искажения первоначальных замыслов доводит страсть к продолжениям. И нелегко бывает распознать эти последующие правки, из-за которых критики столько раз попадали в переплет, да простят мне это выражение. Здесь очевидно, что «возвышенная повесть о Граале» создавалась не иначе как путем последовательного добавления ветвей, из которых возникали Мерлин, Артур, Гавейн и Ланселот. Ветвь о Гавейне ныне уже неотделима от ветвей об Артуре и о Ланселоте, по крайней мере, в прозаических романах. Все как будто сходится к тому, что две книги, Артур и Ланселот, изначально были совершенно независимы от Святого Грааля и Мерлина. Желание сопрячь две первые с двумя вторыми как раз и заставляло позднейших обработчиков прибегать ко всякого рода вставкам. (Прим. П. Париса).

174

Сорелуа в нашем романе служит кулисами, как в театре. Действующие лица скрываются там, пока сцену заполняют другие персонажи. Романист отсылает туда Ланселота, чтобы дать нам понять, что он собирается пойти по другому руслу сказания и присоединить новую ветвь к основному стволу. Этих ветвей насчитывается уже пять: 1. Королева в великой печали, 2. Детство, 3. Взятие Скорбного Оплота, 4. Галеот, 5. Шотландская война. Шестую же, которую нам предстоит прочитать, можно было бы назвать «Две Гвиневры и смерть Галеота». (Прим. П. Париса).

175

Isenbrun, или isangrin, смурый, цвета железа. Isangrin – имя волка в романах о Лисе, так же как Brun [Бурый] – имя медведя, Roussel [Рыжая] – имя белки, и т. д. (Прим. П. Париса).

176

Я постарался добросовестно изложить основу этого оригинального проекта Галеота, в котором вряд ли можно усмотреть практическую и рациональную сторону. (Прим. П. Париса).

177

Вариант: под Теслином. (Прим. П. Париса).

178

Вариант: Каэллус. (Прим. П. Париса).

179

В Кардуэле Уэльском (рук. 339). (Прим. П. Париса).

180

Коса эта, очевидно, спускалась вдоль спины, как это видно на шкатулках и стенных росписях одиннадцатого и двенадцатого веков. Далее, на стр. 424, мы увидим, что девица бывала обесчещена, если ей отрезали косы. (Прим. П. Париса).

181

В книге об Артуре (стр. 439) брак был заключен не в Лондоне, а в Кароэзе, и рукой