Тринадцать полнолуний - Эра Рок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гарни так увлёкся рассуждениями, что уже говорил сам с собой, пока вопрос Альэры не вывел его из этого состояния.
— Ты хочешь сказать — мы рождаемся не единожды?
Гарнидупс удивлённо посмотрел на девушку, будто забыл о её существовании.
— Пусть это не покажется тебе бредом, просто поверь мне на слово, возможно, даже в не столь далёком будущем, ты сможешь получить доказательства этого. Именно на примере призраков мы можем понять, что потусторонний мир существует, а вот что в нём происходит — знание под семью печатями, тем более для тех душ, что скитаются неприкаянными. Ведь если бы призраки могли нам рассказать о том мире, вряд ли это пошло бы на пользу живущим. Возвращаясь на землю, души каждый раз пополняют свой запас знаний.
— Он опять здесь, — прошептала Альэра.
Гарнидупс оглянулся и сразу увидел скорбную прозрачную фигуру. Несчастный скиталец смотрел на них печально, словно хотел попрощаться, предчувствуя скорое своё исчезновение.
— Вы совершенно правы, сегодня наша встреча будет последней, — Гарни говорил вслух, будто знал наверняка, призрак его слышит, — я попытаюсь вам помочь, по крайней мере, сделаю всё, что в моих силах. Альэра, ты должна мне помочь, сосредоточься, увидим мы — увидит он.
Гарни взял Альэру за руку, ввёл себя и её в нужное состояние транса, и перед их глазами появилась та картина из жизни Густава, когда он попал к колдунье.
Старая ведьма стояла над распластавшимся на полу Густавом и, посыпая ему на голову что-то из чёрного матерчатого мешочка, глухим голосом говорила:
— Ты чувствуешь себя беспомощно, как листок на ветру. Всё происходящее вокруг тебя похоже на методичное разрушение всех ранее ценимых тобой жизненных и духовных идеалов. Святые облики померкли в твоём сознание, не видишь ты конца своим мытарствам. Ты уже предвидишь свой трагический финал и чувства ужаса и неизбежности овладели тобой. Нет уже веры в помощь создателя. Один вопрос рождает твой воспалённый мозг, доводя до предела отчаяния «почему я?». Человек, направивший тебя сюда, показался посланником небес и ты решил, что мне под силу остановить заслуженное возмездие, а ты его заслужил и понесёшь до скончания веков в преисподней. Ты знаешь только свою боль, а ты хоть раз мог представить боль и страдание тех, кто попался на твоём пути. Я помогу тебе здесь на земле, но твоей душе я помочь не в силах, да и мои способности на это не рассчитаны. Через много лет, когда твой астральный дух уже отчается искать помощи, потому что дверь в небеса после твоей смерти будут закрытыми, ты встретишь избавителя. С его помощью, может быть, ты и обретёшь раскаяние и покой. А может тебе повезёт гораздо больше — родиться заново и в новом теле искупить свой грех.
Гарни продолжал сжимать руку Альэры, хотя видение уже рассеялось. Призрак Густава медленно таял, словно наделся ещё что-то услышать. И Гарни не обманул его ожиданий:
— Ты обратился к колдунье и попал не по адресу, грехи надо замаливать, а не стараться их забыть. Бессознательность не контролируется — от себя не убежишь. Истины нет в вине, она в душе. Не один человек не имеет права быть над законом свой души. Для каждого есть время разбрасывать камни и собирать их. Сейчас ты их собираешь. Тебе остаётся только надеяться, а если мы встретились, значит, ты понял это.
Призрак исчез, Гарнидупс и Альэра остались одни. Опять между ними повисла тишина. Альэра мыслями была далеко и от Гарни, и от этого призрака. Ей было абсолютно всё равно, странное чувство тоски жило в ней уже несколько дней. Она никак не могла найти причину этого чувства. Она любила Люциана какой-то странной, невероятной любовью, поглотившей её полностью, но именно в этой любви и было что-то пугающее. Она растворялась в его глазах, словах, жестах. Ей хотелось быть с ним рядом каждую минуту, просыпаться и засыпать в его объятиях. «Как же так? Ведь любовь должна рождать, а я готова умереть за него, если это понадобиться» думала девушка, глядя в одну точку. Гарнидупс по-своему понял её молчание:
— Не переживай, мне кажется, даже в таких случаях не надо терять надежду, — он улыбнулся, глядя на свою названную сестру, — сколько судеб, столько и надежд. Но мне кажется, ты далеко отсюда.
— Ты прав, — кивнула головой Альэра.
— Ну, тогда расскажи мне, о чём ты думаешь.
— А разве тебе это ещё интересно? — Альэра повернулась к Гарни и, глядя ему в глаза, усмехнулась. — Конечно, дорогая, как ты могла подумать иначе, — Гарни опешил от её неприкрытой иронии, — всё, что с тобой происходит, мне очень важно. Альэра, для тебя не секрет, наше появление на земле было, по меньшей мере, странным. Неужели ты думаешь, что так рождаются все?
— Плоды воображения бывают такими необычными, — Альэра была настроена продолжать разговор с сарказмом.
— Пусть даже так, — Гарни встал, — но подойди хоть к кому и спроси, может ли он так реально всё увидеть и даже почувствовать? Вряд ли кто-то ответит тебе положительно. Я согласен с тобой, первоначально всё выглядело, как вымысел, но сколько раз мы могли убедиться в истинности? Мы не имеем право на сомнения и ошибки, дар предвиденья дан нам именно для этого. Если ты что-то видишь и чувствуешь независимо от меня и моего присутствия, расскажи, вместе разгадаем подсказки.
Альэра вздрогнула, вспомнив сон о двух мужчинах, как одного из них интересовало ожерелье, подаренное матерью Ингрид. Слова почти сорвались с её уст, когда она прикрыла рот рукой, не давая им волю: «глупости, ведь ни Гарни, ни Люциана ни разу не обращали на него внимания. Это был просто сон». А Гарнидупс, словно прочитал её мысли, и сам завёл разговор о том, кто занимал все мысли Альэры.
— Я сейчас скажу что-то такое, что вряд ли понравиться тебе, — он сел рядом с девушкой и взял её за руку, — не думай, что я не заметил, как ты смотришь на сына дворецкого. Просто послушай меня, он — зло, зло во плоти человеческой и обманывает тебя. Он хочет овладеть твоим сознанием, чтобы весь твой вековой опыт души повернуть вспять. Он совсем не так мил и добр, как может показаться на первый взгляд. В нём много таких качеств, которые способны разрушить даже крепкие стены веры. А мы не можем себе этого позволить. Он способен на всё — от лжи до убийства. Он распутник, соблазняющий не только плоть, но и душу. А его ещё не родившийся ребёнок убьёт собственную мать, женщину, с которой Люциан состоит в греховной связи.
Гарни выпалил всё на одном дыхании, боясь, что Альэра прервёт его и не станет слушать. И был прав, девушка вскрикнула, как от удара и вскочила на ноги:
— Ты в своём уме?! Как ты можешь мне такое говорить?! Ты совсем не знаешь его?!
— Отнюдь, я слишком хорошо его знаю, — Гарни покачал головой, — и уверяю тебя, это знание не даёт мне покоя. Совершив ошибку, ты можешь погасить искру божью, данную тебе при рождении и тогда не останется ничего, что может осветить твой путь. Много времени придётся провести в темноте и на века застыть на месте. Бог не сможет найти тебя в чёрном лабиринте, ведь ты сам потушил свой маяк. Остановись, прислушайся к своему сердцу.
— Вот именно его я и слушаю, — Альэра прямая, как натянутая струна, сделала шаг в сторону, отвернувшись от Гарни, — оно меня никогда не подводило.
— Я могу показать тебе, кто он на самом деле.
— Нет, я не хочу ничего ни видеть, ни слышать. Это моя жизнь и я хочу прожить её так, как хочу. Я больше не хочу возвращаться к этому разговору.
— Да, он очень постарался, ты уже даже говорить со мной не хочешь, но давай попытаемся хотя бы наладить наши прежние отношения, ведь я очень люблю тебя, ты — моя душа, моё сердце и мне очень не хватает твоего тепла. Гарнидупс подошёл к девушке и попытался взять её за руки. Но та, обняв себя за плечи с такой силой, что побелели костяшки пальцев, не глядя на Гарни, тихо сказала:
— Я подумаю над тем, что ты сказал, но не сейчас.
Она медленно пошла по тропинке, продолжая сжимать свои плечи, а потом побежала, словно хотела как можно быстрее удалиться от Гарни, ставшего, в одночасье, таким далёким. «Я проиграл это сражение, он — победитель» с горечью подумал Гарнидупс. Ему нестерпимо захотелось пойти в церковь, услышать запах ладана и треск церковных свечей.
На удивление, в церкви было всего несколько человек, сидевших далеко друг от друга. Знакомый силуэт сидящего старца сразу бросился в глаза Гарни.
Руден-Юлиан, прикрыв глаза, сидел на скамье рядом с входом. Не оглядываясь, он похлопал ладонью рядом с собой, приглашая Гарни присесть.
— Не говорите ничего, сегодня скорбный день в далёком будущем. Ушёл очень хороший человек, много сделавший для всех. Он ушёл умиротворённым и успокоенным. Посидите молча, отдавая дань его памяти.
Гарнидупс и не думал ослушаться, прекрасно зная характер своего учителя. Он опустился на скамью и про себя начал читать молитву, соответствующую этому случаю.