Тринадцать полнолуний - Эра Рок

На выходе из церкви, Гарни столкнулся со старой женщиной, одетой довольно скромно, но аккуратно. Его, как молнией пронзила мысль, что он видел где-то эту благообразную старушку, истово молившуюся на икону богородицы. Гарни остановился и, вглядываясь в удивительно знакомые черты её лица, пытался вспомнить, где могла произойти их встреча. Осенившая догадка почти парализовала его. «Это та колдунья, к которой ходил брат графини. Но что она тут делает?! В церкви?!». Но задавать такой вопрос незнакомому человеку было бы, по меньшей мере, глупо и бестактно. А странная старушка, смерив Гарни взглядом, сощурилась и тихо прошептала:

— В храме божьем все равны, главное, с чем человек в него пришёл. А я пришла за брата свечку поставить, он уже далеко от этой грешной земли и скоро предстанет перед творцом. Хороший был человек, вот только меня не понял, думал, я против божеских законов. Хоть и учёный был мой брат, да видно, не все учения ему были известны. Ну, да бог ему судья, царствие небесное и вечный покой. И Гарни выдал фразу, постановке которой сам удивился безмерно:

— А разве вас не коробит в церкви?

— Эх, милок, глупенький ты ещё, многого не знаешь. Вот и братец мой тоже так считал, а потом одумался, да поздно было, так и не успели свидеться перед его смертью. Кичился своей учёностью, а тебя так и не научил, что бог людей всякими талантами наделяет, в этом мире всего должно быть в достатке. В чьи руки он даёт свой меч правосудия — нам, смертным, знать не положено.

— Вы говорите так, как будто я мог знать вашего брата? Я не понимаю, — Гарни, с недоумением смотрел на старуху.

— Да о нём и говорю, упокой господь его душу.

Черты лица старухи, мгновенно изменились, превратившись в лицо садовника Рудена, и тут же снова приобрели прежний вид. Она, крестясь, попятилась задом к выходу и пока ошеломлённый Гарни замешкался, подхватывая Альэру под руку, исчезла в толпе людей на улице.

— А что такого она тебе сказала, на твоём лице крайнее удивление?

— А она не показалась тебе знакомой?

— Что-то и вправду есть, но я не могу вспомнить, — Альэра нахмурила лоб.

— Эта та ведьма, к которой ходил брат графини Густав, но как она здесь оказалась, за тысячи вёрст от той страны? — Гарни оглядывался, ища взглядом колдунью, — но есть ещё одно странное обстоятельство. Она— сестра того садовника, которого я похоронил позавчера!

— Ну и что? Что в этом странного?

— На первый взгляд ничего, но если бы ты знала всю историю.

— Так расскажи и я буду знать, — заинтересовалась Альэра, от её взгляда не ускользнуло мимолётное изменение в лице старой женщины.

Гарни понял, сейчас, когда он всячески пытается вернуть их прежние взаимоотношения, умалчивать не стоит. Всю дорогу назад, к усадьбе графини, он рассказывал Альэре о садовнике, упуская пока некоторые детали. Альэра, молчаливая и сосредоточенная, слушала очень внимательно, ни разу не перебив рассказчика.

— Конечно, всё это весьма увлекательно, необычно, и ты с такой горячностью всё рассказываешь.

— Ты считаешь, что я выдумываю?

— Да нет, что ты, — Альэра первый раз за долгое время улыбнулась Гарни прежней, открытой и добродушной улыбкой, — что-то подобное я и предполагала, только не могла связать всё воедино. Где-то, в глубине моей души существуют островки памяти, которая сейчас согласна с тобой.

— Ведь это прекрасно! — Гарни почувствовал, как радостно забилось его сердце, — вот и надо дойти до них. Уверяю тебя, скрытое от сознательного восприятия знание дано нам. Вот только не надо совершать ошибок, которые закроют доступ к нему. А ты никак не хочешь меня слушать и принимаешь в штыки мои доводы.

Гарни остановился, развернул Альэру к себе лицом и тут же ощутил, как по его спине потекли струйки холодного липкого пота. Он поторопился с высказыванием и Альэра снова закрылась от него стеной протеста и негодования. Её взгляд стал холоден. Натянувшись, словно струна, она попыталась высвободить свои руки из рук Гарни. Первая попытка сделать это мягко не удалась и она, уже резко, отдёрнула руки.

— Я не хочу говорить на эту тему, — стальные нотки в её голосе резанули слух Гарни.

— Прости, прости меня, — он пытался поймать её взгляд, — ну же, не сердись.

«Не так резко, ты должен быть деликатным и терпеливым, такт и сдержанность, господи, как глупа моя порывистость!» мысленно ругал себя Гарни, глядя вслед Альэре, быстрой походкой удалявшейся от него. Но догонять её почему-то не хотелось, сейчас он не знал, что сказать и в душе возникло чувство бесполезности любых слов. Возможно, именно сейчас, это было первое проявление шестого чувства предвиденья.

После смерти Рудена-Юлиана прошло девять дней. За это время Гарни изучил почти всю толстую книгу-журнал, исписанную мелким аккуратным почерком. Колоссальное число изречений, удивительная точность, скрупулёзность описаний событий прошлого, настоящего и будущего и выводы, выводы, выводы. «Конечно, если жить одному, в пустыне, можно жить по этим правилам, но жизнь в земном мире диктует свои правила и законы. Как совместить всё это?» думал Гарни. Ответа пока так и не было. Ангел разговаривал с ним только один раз за это время, когда Гарни, прочитавший очередную запись, восхищённо забегал по своей комнате.

— Гениальные догадки могут посетить и тебя, если ты будете настойчивы. Всё очень просто, так было задумано изначально, но человеческий род сам усложнил себе задачу, а теперь пожинает плоды своей глупости.

— Но разве у меня хватит сил достучаться до каждого?! Огромное количество людей, живущих в подлунном мире — жизни не хватит даже на то, чтобы уделить несколько секунд каждому человеку? — Собственно говоря, этого и не требуется. В один миг изменить жизнь действительно не возможно. Накопленный тысячелетиями опыт ошибок искупить за одну жизнь — мечта фантазёра. Но наставить на путь истинный несколько человек — уже большая удача. И пусть они, в свою очередь, помогут своим близким. Очень легко читать проповеди обращённым, гораздо трудней убедить непосвящённого поверить в искренность и правдивость твоих суждений.

К дому графини подъехал экипаж. В нём сидел молодой человек, во взгляде которого была тоска и растерянность. Он не торопился выходить, будто раздумывал — ехать ли дальше или, всё— таки, набраться смелости для встречи с человеком, знакомство с которым должно было многое изменить в его жизни. Лакей терпеливо ждал решения прибывшего и когда тот, сам приоткрыл дверь и задал свой вопрос, указал рукой в сторону сада. Молодой человек решительно вышел из экипажа и направился в глубь графского парка.

Гарнидупс, услышав шаги, повернулся и без труда увидел фиолетовое свечение, плотным облаком окружавшее молодого человека. Отложив тетрадь Рудена в сторону, Гарни встал для приветствия.

— Мы не были представлены друг другу, но, тем не менее, я позволил себе вольность нарушить ваше уединение и покорнейше прошу выслушать меня, — испытывая сильное нервное напряжение, молодой человек сжал трость с такой силой, что она хрустнула.

— Прошу, садитесь и постарайтесь успокоиться.

— Эвелин Мон, — представился юноша и присел на край скамьи, — несколько дней назад, в церкви, ко мне подошёл старик и без предисловий и объяснений назвал мне ваше имя и ваш адрес, уверяя при этом, что вы сможете помочь мне в той ситуации, в которой я оказался волей судьбы. Моя честь и достоинство посрамлены. Я вижу единственный, мгновенный выход из этого кошмара, пока позор не начнёт уничтожать меня постепенно.

— Почему вы решили, что покончить с собой — единственный выход?

— Откуда вы знаете о том, с чем я живу уже несколько дней?

— Вас предали ваши компаньоны, всё ценное, что было в вашем доме, заложено у ростовщика и он уже дал понять, что не намерен ждать ни дня. В мире таких ситуаций неисчислимое множество, не вы первый не вы последний. Ваш прожект, который вы мечтали воплотить в жизнь, замечателен. Но в одиночку эту работу было не осилить, вы правильно решили — нужны единомышленники. Но, увы, всякое хорошее дело могут испортить неуступчивость, алчность, гордыня. Крах начнётся с подозрительности и духовной порочности людей, которые в самом начале были соратниками. Будут забыты законы общего начинания и каждый начнёт считать себя первоначальным источником идеи, а, следовательно, будет добиваться главенствующей роли. До хрипоты все будут доказывать свою значимость и незаменимость. Кто-то решит, что данной ему первоначальной власти маловато, другому не понравятся проценты вознаграждения. Третий, не имеющий таланта вести переговоры, с пеной у рта будет возмущаться, что именно он должен быть представителем вашей компании и встречаться с людьми. Склоки так захлестнут всех, что время на дело уже не останется. И когда придёт решающий момент, все участники, не надеясь друг на друга, погубят грандиозный проект. Есть ли способ излечиться от этой заурядной человеческой глупости? Есть, только тому, в чью голову приходят хорошие идеи, помощников надо проверять неоднократно, сколько бы времени на это не потребовалось. Ведь когда дело начнёт набирать обороты времени на проверки уже не будет. Каждый должен выполнять свою работу, не задерживая других, тогда вершина будет взята, цель будет достигнута, и дело не погибнет на корню.