И аз воздам - Ирина Чернова

— Лерия, — тон стал опять сухим и холодным, — я бы хотел попросить тебя, чтобы здесь никому не стало известно о… наших отношениях там, в Арсворте.

— Отношениях? — это резануло еще сильнее, чем сказанное раньше о Лешике и квартире, на секунду не хватило воздуха и в горле встал сухой комок. — Отношения? А разве у нас были какие-то отношения, господин Крайден? Вы… вы что-то перепутали. Извините, я пойду в свою комнату. Когда надо будет ехать на суд, сообщите мне. Всего хорошего.

Орвилл дернулся, но остался сидеть, закрыв глаза, а я вышла, стараясь не налететь на что-нибудь по пути. Надеюсь, Мирина не стояла посреди коридора, потому что от слез и обиды я вообще ничего не видела.

Слезы высохли быстрее, чем я думала, оставалось только лежать на кровати и размышлять о случившемся. Поначалу я была уверена, что причиной размолвки послужили наши препирательства в конце, а именно мое мнение о здешних порядках. Ко всему прочему я еще и Лиенвира сюда притерла, что подтвердило негативное отношение к их родоплеменному строю, да и сам Орвилл немало удивился моей осведомленности об этом факте из жизни Эллентайна. Не надо было говорить об этом, но слово назад не засунешь, как бы не хотелось. Я вон тоже чуть ли не с пеной у рта доказывала, что у нас вовсе не так уж плохо, как показалось наблюдателю со стороны, аж на кресле подпрыгивала да отвар глотала, а Крайден сидел, как замороженный, только слова цедил сквозь зубы. Может, у него аутотренинг так лучше проходит? Наверное, привык у себя на службе со всеми спокойно разговаривать, и здесь так же себя повел…

Погоняв воспоминания, я все же пришла к выводу, что отношение Орвилла изменилось гораздо раньше, чем произошли вышеупомянутые препирательства, только я этого поначалу не заметила, искренне радуясь встрече. Оскорбился, что сбежала и бросила его одного без сознания? Да, признаю, надо было еще побегать в том тумане, тогда бы я все равно его нашла, но ведь та парочка бежала явно за мной, а не за ним! Смалодушничала, а теперь пытаюсь оправдаться перед собой? Осознавать подобное в отношении себя было чрезвычайно неприятно, но деваться было некуда и я сделала для себя заметку при ближайшей возможности все-таки поговорить об этом с Орвиллом. Может быть, он действительно не хотел, чтобы здесь было что-то известно о нас, но зачем было так холодно об этом говорить? Мог бы и по-человечески объяснить, я вполне в состоянии понять, когда со мной разговаривают, поясняя причины. Да какие там причины, что я о себе возомнила? Сама повесилась на Крайдена, он-то и шага навстречу не сделал, не была бы под действием трех бокалов, ушла бы тогда из его кабинета восвояси и все было бы нормально! На кой ляд я ему нужна, это он правильно рассудил, одна морока со мной и только. Воспитание другое, для меня тут все чужое, да и находиться мне в Лионии осталось всего ничего, только до заседания Совета. Силой меня тут удерживать не станут, дадут медаль или почетную грамоту и досвидания, Валерия Павловна, адью, только спасибо не забудьте сказать, что спину вам в порядок привели да лысину зарастили!

При воспоминании о покинувших меня горестях я моментально полезла удостовериться, что волосы растут и никуда уходить не собираются, а спина позволяет сгибаться так, что я со всего маху ткнулась носом в колени. Стук в дверь и фальцет Мирины оторвал меня от размышлений и в столовую я спустилась уже без малейших признаков рыдательного состояния.

За обедом-ужином Орвилл держался сухо и холодно, разговаривали мы исключительно по делу и обращались друг к другу, как на королевском приеме, разве что не расшаркивались. Стоило отметить одну положительную сторону этого состояния — что бы я не говорила, все вопросы решались моментально, как будто он поставил себе целью не спорить ни о чем. Задала вопрос о сумке, забытой в трактире толстого Берна, и тут же выяснилось, что она лежит где-то, откуда ее доставят завтра мне лично в руки. Спросила, в чем мне ехать на суд и в ответ узнала, что завтра с утра прибудет целая команда с некой госпожой Эллиной, которая должна состряпать платье, да еще и не одно. Вежливые уверения, что мне вряд ли понадобится столько одежды, вызвали холодное недоумение со стороны хозяина и еще было обещано внимание обувщика. Замечание, что у тетушки Уты остался вполне приличный туалет и туфли, не возымели никакого действия. Мирина, опять мельтешащая по оси кухня-столовая, тоже вела себя чрезвычайно корректно, как будто и не она сегодня утром бурно возмущалась моим присутствием в доме Крайдена. Неприязнь у нее пропала, как утренний туман, и под конец она вдруг предложила мне побаловаться чем-то сладким, настойчиво подсовывая изделия местных кондитеров. Безусловно, я отказалась, но не потому, что боялась напиханного туда мышьяку, а по причине банального обжорства, чем глубоко огорчила экономку. Под конец, вежливо осведомившись о качестве еды и дальнейших пожеланиях, Орвилл отчалил восвояси, я же посидела еще за столом, отпиваясь принесенным аналогом чая и лениво побрела наверх, изнывая от бездеятельности. Впрочем, все произошедшее за день дало о себе знать и я завалилась спать гораздо быстрее, чем все остальные обитатели этого дома.

Маленький закрытый экипаж весело подпрыгивал по мостовым Делькора, направляясь к зданию суда. Ну что, второй заход? Весь прошедший день вокруг крутились портнихи, надоевшие мне до чертиков, но огрызаться на них было верхом хамства — они делали свое дело, мне же надо было молча терпеть и ждать результата. Результат был неплох, признаю, даже перед зеркалом покрутилась с удовольствием, рассматривая историческую работу. Если бы не длинный подол и затянутая шнуровка, то и жить было бы можно… а так вот сижу, как аршин проглотила, даже вздохнуть иногда с трудом получается!

Орвилл сидел рядом, точнее, не рядом, а на пионерском расстоянии, сухой и прямой, как та самая доска, разве что изредка цедил что-то на предмет поведения в тот или иной момент. Слушала я его вполуха, потому что все равно полностью ничего не запомню, а если что понадобится, подскажут. Потому и ехали молча, все обсуждения закончились уже давно и впереди было просто Дело — рассказать о том, что я слышала в Арсворте полгода назад. Это в первый раз я волновалась, тыкалась Крайдену в плечо, а он предлагал отпраздновать по окончании… сейчас волнения не было никакого, сижу себе, как кукла, ни радости ни печали, одно равнодушие. Даже мысль, что увижу настоящего короля и кучу магов, не вызвала никакого отклика. И чего это я раньше боялась, что в зале будет много народу и все на меня станут глядеть? Не понимаю…

— Лерия, ты хорошо запомнила, что я тебе говорил? — голос Орвилла стал каким-то неприятным и скрипучим, — не забудь присесть и поклониться, когда тебя вызовут для дачи показаний.