Эксгибиционист. Германский роман - Павел Викторович Пепперштейн

class="p1">На одной из центральных улиц огромного европейского города сдавалась большая квартира. Превосходная, кстати, квартира – в роскошном доме, выстроенном в начале двадцатого века, с гигантскими окнами, смотревшими в тенистый двор, где по утрам влажно шелестели старые и прекрасные деревья.

Квартира с четырьмя просторными комнатами, вся белоснежная, если не считать полов, покрытых благородным дубовым паркетом. С длинным коридором, пролагающим свой путь от прихожей до кухни. Короче, очень пристойная квартира.

Так случилось, что по небрежности квартирного агента два человека, пришедшие осмотреть квартиру, оказались в ней одновременно. Люди эти прежде никогда не встречались, но было в них нечто вроде бы общее: оба осмотрели великолепную квартиру с некоторой рассеянностью, не вдаваясь в детали, хотя квартирный агент пытался увлечь их воображение роскошью стиральных и посудомоечных агрегатов, а также другими элементами благоустройства, которые пришедших, кажется, не особо интересовали. Оба казались погруженными в свои мысли.

Расставшись с квартирным агентом, они задержались на бульваре, чтобы выкурить по легкой сигарете. Лица у обоих были сдержанно-замкнутые, но вежливые. Обменявшись впечатлениями о квартире, они сошлись на том, что она вполне их устраивает, но цена кусается. Тут же решили, что будут снимать эту квартиру пополам, поскольку тут просторно, а длинный скрипучий коридор, куда выходят двери всех комнат, создает изолирующий эффект.

Скоропалительное решение со стороны двух совершенно незнакомых людей, но они почуяли друг в друге нелюдимов, глубоко погруженных в какие-то свои занятия. Не то чтобы они друг другу понравились, но обоим стало сразу же ясно, что они смогут почти не замечать друг друга, живя в этой квартире. Так и случилось.

Первые пару недель они нечасто видели друг друга, а при редких встречах на кухне обменивались лишь ничего не значащими фразами. Один из них был ученым, занимающимся проблемами далекого космоса, поэтому впредь станем называть его Космистом.

Привилегированным объектом в его части квартиры сразу же сделался огромный экран, на котором Космист постоянно созерцал великолепные съемки отдаленных миров. Квазары, пламенные звезды, эллиптические галактики…

Как-то раз, решившись проявить вежливость и радушие, Космист пригласил своего соседа на пару бокалов вина в сопровождении визуальной экскурсии в далекий космос. Увлекшись любимой темой, он довольно интересно комментировал подобранные им фильмы о космосе. Сосед внимательно слушал, пригубливая вино. Он остался доволен тем, как прошел вечер.

Через несколько дней сосед пригласил Космиста в свою часть квартиры – видимо, в качестве ответного реверанса. Здесь тоже имелся огромный экран.

– Мне хотелось бы совершить по отношению к вам ответную любезность и кое-что показать из моих собственных съемок, – начал сосед, указывая на симметричные бокалы с вином. – Вот только не знаю, не смутит ли вас мое хобби. Вряд ли кто-либо в наше время сочтет предосудительным ваше страстное увлечение космическими исследованиями. Это дело уважаемое, хотя когда-то людей вроде вас жгли на кострах. Мое увлечение выглядит несколько более сомнительным в глазах общества, поэтому я о нем, как правило, помалкиваю. Но вы человек широких взглядов, ибо что может быть шире взгляда, дерзко проникающего в иные вселенные? Моя вселенная, пожалуй, немного отличается от вашей. Видите ли, я эксгибиционист. Давно уже я пребываю в сладком плену этого сексуального извращения и всё не могу избавиться от этого плена, да, честно говоря, и не стремлюсь к избавлению. Мне нравится быть тем, кем я являюсь. Люблю парки и сады, прилегающие к женским учебным заведениям. Мне нравятся глаза студенток, насыщенные и одновременно утомленные постижением знаний. Мне всего лишь хочется добавить к их знаниям еще одно – незначительное, необязательное, мимолетное, факультативное. Знание о моем половом органе. Член как член, не маленький и не гигантский, встающий и опадающий, как масса других подобных отростков. Однако он произрастает из моего тела и тянется к женщинам. Вот только он не стремится к проникновению в глубины женской плоти. Моему пареньку достаточно девичьего взгляда – к большему он не тянется. Всего лишь взгляд. Взгляд, застигнутый врасплох. Взгляд, овеянный очарованием неожиданности, а уж внезапность – закон нашего жанра.

Я знаю, что мое извращение занимает достойное место в ряду других эротических девиаций и субверсий, и соответствующие специалисты – психологи, сексологи, психиатры, – должно быть, написали исчерпывающие труды на эту тему, но я этих трудов не читал. На деле же это занятие довольно рискованное. Требуется высшая осторожность и острая интуиция. Непросто сочетать желание показывать член незнакомым девушкам с намерением оставаться приличным членом общества. В этом платяном шкафу висит целая коллекция длинных плащей – это, так сказать, рабочая одежда людей моего склада. Кроме того, использую парики, очки и накладные бороды, чтобы не быть узнанным. Я ведь работаю в банке, имею дело с чужими деньгами и дорожу своей репутацией. Всё это не ново, но, я надеюсь, мне удалось дополнить классическую картину своего увлечения одной инновацией. Вот уже некоторое время, прежде чем идти на дело, я укрепляю одну или две камеры на своем теле. Камеры снабжены светочувствительными датчиками: когда я распахиваю свой плащ, они сразу начинают снимать.

Итак, я снимаю реакции девушек на свой показ. А потом просматриваю записи. Для меня нет зрелища более увлекательного. Все мы живем в эпоху экранов, поэтому в наших с вами жилищах огромный экран играет роль алтаря. Реакции бывают разные: страх, агрессия, смех. Девушки убегают, кто-то угрожает вызвать полицию, кто-то осыпает меня оскорблениями. Дело не в этом. Дело в одном лишь первом мгновении, когда распахивается плащ. В одном мгновении, когда реакция еще не успела сформироваться. В том мгновении, когда в девичьем мозгу происходит молниеносная обработка информации. Да, как дзен-мастер далеких дней, я ориентирован на мимолетность, на точку, на ускользающее мгновение. Впрочем, предлагаю вам самому взглянуть на мои видеозаписи. Я еще никому их никогда не показывал, я ведь человек одинокий и замкнутый, да и вы такой же, поэтому, раз уж судьба свела нас в качестве жильцов одной квартиры, я решился проявить к вам особое доверие.

Космист чувствовал себя несколько растерянно, внимая словам своего соседа. Он никак не ожидал, что этот аккуратный и вежливый человек окажется извращенцем. То, о чем говорил сосед, странно контрастировало с его спокойной и даже несколько педантичной манерой речи, с его обликом четкого клерка в узком, модном темно-синем пиджаке и такого же цвета рубашке под пиджаком.

Космисту было тридцать два года, он был совершенно здоров и полон сил, тем не менее он давно уже забросил сексуальную жизнь и совершенно забыл о мире эротических фантазий – могущественный космос вытеснил всё это из его души.