Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху

племён и наций нет суда справедливости или даже слушания на форумах общественного мнения. Тогда уже нет настоящих разногласий. Оказывается, что Маркос Гарсия де Мора чувствовал справедливость этого правила.

Он знал, тем не менее, что пока город не был готов пойти так далеко, как он рекомендовал, что битва в общественном мнении по поводу поведения города в отношении конверсо была в разгаре. Немногие поняли лучше, чем Гарсия, важность победы в этой битве, и это явилось причиной его детальной защиты действий толедцев. Мы видели, как он защищал убийства и грабежи. Теперь мы увидим, как он защищал «Толедский статут».

V

Конечный результат борьбы по поводу «Толедского статута» волновал конверсо не меньше, чем Гарсию и его сподвижников. Конверсо не могли не заметить, что этот дискриминационный закон исполнялся в Толедо без малейшего сопротивления большинства, если не всех, «старых христиан». Если поначалу можно было думать, что «Толедский статут» навязан правительством мятежников безгласным гражданам, то теперь оказалось, что он одобрен и поддержан большинством старохристианского населения. В качестве такового он мог оставаться в силе и после падения мятежников. Конверсо знали, что, если такое случится, их планы на возвращение равенства со «старыми христианами» получат сильнейший удар по всей Испании.

И это, разумеется, мягко сказано. На самом деле они знали, что их социальная деградация и причины, представленные для ее оправдания, были первыми шагами новой широкой программы, призывающей к их полной ликвидации. Поэтому упразднение Статута было целью всех усилий конверсо. И наоборот, его сохранение являлось главной задачей их решительных противников.

Статут был законодательным актом, и, как мы видим, конверсо критиковали его на том основании, что он противоречит высшим законам Церкви и доминирующим гражданским законам страны. Используя современный термин, мы можем сказать, что конверсо видели Статут как антиконституционный. Соответственно, вызванные им дебаты сконцентрировались на вопросе его «конституционности».

С точки зрения Гарсии и его взглядов на еврейскую расу, вся дискуссия о Статуте была бессмысленна. Зачем доказывать, что у конверсо есть право на общественные должности и право свидетельствовать в суде, если доказано, что они принадлежат к расе, которой отказано в христианском спасении? Совершенно очевидно, что нет места обсуждению какой-либо достойной позиции тем, кто в силу своего врожденного порока осужден на вечное наказание в грядущем мире и поэтому безоговорочно заслуживает жесточайшего наказания и в этом мире тоже. Тем не менее, поскольку аргументы оппозиции оказали определенное воздействие на позицию христиан (что было очевидно из папской буллы), Гарсия решил ответить им напрямую. Таким образом, он взялся доказать, что «Толедский статут» отнюдь не является нарушением законов, а наоборот, находится в полном согласии со всеми «декретами и декреталиями», как божественными, так и человеческими.

Чтобы поддержать свою позицию библейским авторитетом, он цитирует слова Павла из его Послания к Титу в искаженном виде, что мы отметили выше[1523], и продолжает, цитируя Моисеев закон, который якобы подтверждает мнение Павла[1524]. Согласно Гарсии, этот закон обусловливает, что «если члены других наций и религий обращаются в Моисееву веру, они не должны иметь должностей и владений до определенного поколения»[1525]. Но закон Моисея вовсе не говорит этого. Речь не идет, как хотел бы Гарсия, обо «всех нациях и религиях», а только об определенных указах, касающихся специфических наций, которые рассматривались как исторические враги израильтян, испытывающие к ним глубокую враждебность[1526]. Здесь говорится не об «обращении в веру», а о «вступлении в общество Господне», т. е. о смешанных браках, и ничего не сказано по поводу запрещения доступа к должностям и владениям, что, если верить Гарсии, было главной целью этого закона. Наша задача состоит в реконструкции мысли Гарсии, и это может быть сделано путем обращения к пассажу из другого антимарранского документа, который толедские мятежники подали в римскую курию за несколько месяцев до того, как была написана «Докладная записка». Там сказано следующее:

Все обращённые, принадлежащие к еврейской расе, или потомки евреев — то есть те, кто родились евреями, или их сыновья, внуки, правнуки или праправнуки крестившихся евреев, включая тех [обращённых], кто недавно произошёл из этой самой проклятой и порочной расы, считаются, согласно свидетельствам Писания, безбожниками и подозреваются в их вере, из чего следует, что порок безверия не считается очищенным до четвертого поколения.[1527]

Несмотря на то, что оно якобы основывается на «свидетельствах Писания», это заключение в том виде, в каком оно цитировано, не находит поддержки ни в одном библейском установлении. Законы из книги Второзакония, на которые ссылается Гарсия, указывают на два периода, в течение которых четыре нации не могут войти в общество Господне. Один из них состоит из «десяти поколений» (что означает «навечно»), и это относится к аммонитянам и моавитянам, и другой — «два поколения» — к эдомитянам и египтянам[1528]. Но толедские авторы цитированного выше пассажа не выбрали ни одной из этих альтернатив. Почему? Ясно, что они не посмели рекомендовать исключение конверсо из христианского мира «навечно» (поскольку это привело бы их к ссоре с Церковью, в которой, как они понимали, у них нет шансов на победу), но, с другой стороны, они не могли согласиться на «подозрение» в иудейском безбожии, ограниченное всего двумя поколениями. Это оставило бы внуков обращённых (в тот период, как минимум, половину населения марранов) за чертой двух поколений и, таким образом, уравняло бы их со «старыми христианами». Поэтому они выдвинули свой временной лимит (четыре поколения христианской жизни, не считая поколения обращенных!), который отодвинет опасность равноправия конверсо в далекое будущее.

Гарсия, который мог участвовать в составлении этого документа или хотя бы консультировать его авторов, был, конечно, в курсе сложностей, связанных с любой попыткой урезать права конверсо на основе библейского закона. Тем не менее он думал, что сумеет обойти эти сложности. Используя фразу «до определенного поколения», которая не противоречит библейскому тексту, так же как и документу, поданному в курию, он счёл, что сможет предоставить молчаливую защиту, предположительно на библейской основе, для лимита в «четыре поколения». Его аргументы, похоже, оказались весомыми для его поклонников, а также для их последователей в грядущие времена. Однако, с нашей точки зрения, это просто показывает, с каким грубым неуважением он относился к законам Библии.

VI

Но не только Библию извратил Гарсия в качестве источника свидетельств для своих утверждений. Не менее извращёнными, произвольными и вводящими в заблуждение были «свидетельства», приведенные им из канонического права. Согласно Гарсии, существуют четыре закона, которые особо запрещают крещёным евреям занимать светские