Хроники Корума (Сборник) - Майкл Муркок

Илбрек, наконец, уселся в седло, и Густой Гриве пришлось принять на себя и вес Гованона. Рукой, держащей поводья, Илбрек подхватил боевой топор Гованона и положил его поперек седла за спиной Корума.

— Что ж, Густая Грива, тебе придется нести нас троих. Думаю, ты ничего не утратил из своих бывших способностей.

Корум расплылся в улыбке:

— Значит, он жив! Но все же мы должны как можно скорее убраться подальше от чар Калатина. Где-то здесь мы бросили нашу лодку. Как мы переберемся через море?

— Густая Грива знает пути через него, — ответил Илбрек. — Пути, находящиеся не в этой плоскости, если ты меня понимаешь. Ну же, конь моего отца, в галоп! Ищи тропы через море. Вперед!

Густая Грива всхрапнул, на мгновение вздыбился и рванулся в море.

Илбрек весело рассмеялся, видя откровенное изумление Корума, который смотрел, как копыта Густой Гривы лишь касались воды, не погружаясь в нее.

Они мчались над поверхностью океана, освещенные круглым диском луны, бросавшим на воду голубоватые отблески; по тропам, что тянулись через все море, всадники галопом летели к Кер Махлоду.

— Ты много знаешь о пятнадцати плоскостях, вадхаг, — на скаку произнес Илбрек, — так что ты поймешь талант Густой Гривы находить, так сказать, тропы, которые не совсем относятся к этой реальности — так же, как мои подводные пещеры. Эти пути лежат в основном на поверхности моря, а порой даже в воздухе. Удивляясь, мабдены называют такие особенности колдовством, но мы-то знаем, что это не так. Тем не менее, когда хочешь поразить бедных мабденов, с их помощью можно устроить хороший спектакль.

И Илбрек снова рассмеялся, на скаку покачиваясь в седле:

— Мы будем в Кер Махлоде до наступления утра!

ГЛАВА ВТОРАЯ

МЕСТО, ГДЕ ЖИВЕТ СИЛА

Народ Таха-на-Кремм Кройх изумленно уставился на эту троицу, когда она появилась на коническом холме, где был возведен Кер Махлод.

Гованон уже пришел в себя и теперь бежал рядом с Густой Гривой. Он сетовал на синяки и ссадины, оставленные Илбреком, но тон у него был добродушно-насмешливый, ибо он понимал, что на самом деле Илбрек спас и жизнь его, и честь.

— Значит, это и есть Кер Махлод, — сказал златовласый сын Мананнана, остановив Густую Гриву у рва, окружавшего и защищавшего крепость. — Он немного изменился.

— Ты раньше бывал тут? — заинтересовался Корум.

— Конечно. В старые времена тут неподалеку было место, где собирались сиды. Я помню, как меня приводил сюда отец — незадолго до того, как он ушел в сражение, где и отдал жизнь.

Спешившись, Илбрек осторожно снял Корума с седла и поставил на землю. Корум чувствовал усталость, ибо они всю ночь скакали через море по странным, из другой реальности тропам; но он продолжал крепко держать шкатулку, дар короля Даффина и его невестки. Кольчуга у него была изорвана, а шлем весь во вмятинах; теперь он чувствовал боль от ран и поэтому двигался медленно и с трудом. Но в голосе звучала гордость, когда он крикнул, требуя опустить мост:

— Это Корум! Я вернулся в Кер Махлод с двумя друзьями, союзниками мабденов! — он вскинул шкатулку, держа ее двумя руками — серебряной и здоровой. — И тут, в этой шкатулке, золотой дуб и серебряный баран, которые вернут вашего верховного короля!

Мост опустился. На другой стороне уже ждали Медбх Длинная Рука и Джери-а-Конел в надвинутой на глаза шляпе; на плече его сидел кот. Медбх кинулась к Коруму на шею. Стащив с него шлем, она гладила его по волосам и целовала израненное лицо.

— Любовь моя, — сказала она. — Моя волшебная любовь, ты вернулся домой, — Медбх заплакала.

— Амергин при смерти, — грустно сказал Джери. — Еще несколько часов, и, боюсь, мы услышим его последнее блеяние.

Появился Маннах с серьезным и мрачным лицом. Он с достоинством приветствовал двоих сидов.

— Это большая честь для нас. С Корумом в Кер Махлод пришли двое прекрасных добрых друзей!

Но на утренних улицах Корум не увидел никого из людей короля Фиахада.

— Король Фиахад уехал?

— Ему пришлось, ибо дошли слухи, что фой миоре по ледяному мосту идут на его земли.

— Да, фой миоре идут, — подтвердил Корум, — и они только что проложили через море ледяной мост, но напали они не на народ короля Фиахада. Они вышли к Кер Гаранхиру, где мы и вступили с ними в бой — Гованон, Илбрек и я, — и Корум рассказал королю Маннаху все, что случилось с ним после того, как он и Гованон расстались с Джери-а-Конелом. — А теперь, — закончил он, — я бы поел, поскольку проголодался и не сомневаюсь, что мои друзья тоже голодны. И отдохнул бы час-другой, потому что мы мчались всю ночь, чтобы успеть к вам.

— Ты убил фой миоре! — воскликнула Медбх. — Значит, с ними могут справиться и другие, а не только черный бык?

— Мне помогли справиться, — улыбнулся Корум, — лишь с самым маленьким и очень больным. Но если бы не Илбрек, я бы так и скончался, раздавленный чудовищем.

— Я перед тобой в неоплатном долгу, великий Илбрек, — сказала Медбх, склонив голову перед сидом. Ее густые рыжие волосы упали на лицо, и, откинув их, она посмотрела в смеющиеся глаза гиганта. — Если бы не ты, я бы сейчас скорбела.

— Он и сам отважен, этот маленький вадхаг, — засмеялся златобородый юноша, осторожно присаживаясь на плоскую крышу соседнего дома.

— Да, он храбр, — согласилась Медбх.

— Идем же, — король Маннах торопливо взял Корума за руку. — Ты должен увидеть Амергина и сказать мне, что ты думаешь о его состоянии, — задрав голову, король Маннах посмотрел на Илбрека. — Боюсь, что ты не пройдешь в наши низкие двери, великий сид.

— С удовольствием подожду здесь, пока не понадоблюсь, — сказал Илбрек. — Но если тебе надо, Гованон, ты иди.

— Я хочу увидеть, что случилось с главным друидом, которого мы с таким трудом спасли, — он поставил топор рядом с правой ногой Илбрека и последовал вслед за королем Маннахом, Медбх, Джери-а-Конелом и Корумом.

Войдя в королевский зал, они пересекли его и стали ждать, пока король Маннах распахнет перед ними другую дверь.

Комната была ярко освещена факелами. Не было предпринято никаких попыток снять с Амергина его овечью шкуру, но, по крайней мере, ее почистили. Верховный король лежал рядом с вереницей блюд, на которых были разложены различные растения.

— Мы тщетно искали травы, которые устроят его, но ни одна из них не в состоянии продлить жизнь Амергина хоть на несколько часов, — сказал король Маннах. Он открыл шкатулку, которую вручил ему Корум, и нахмурился, рассматривая два изящных изображения. — Как их использовать?