На далеких окраинах. Погоня за наживой - Николай Николаевич Каразин

Имя предпринимателя до сих пор живет в Ташкенте в народной городской топонимике: название одного из переулков звучит как Переушка — это модифицированная Первушка, или Первушинский переулок, называвшийся так прежде в честь Ивана Первушина.

Дмитрий Николаевич Захо – ташкентский купец первой гильдии, торговал бакалеей и мануфактурой, готовым платьем[296]. «Обрусевший грек, Димитрий Николаевич Захо появился в Ташкенте в 1868 году и в том же году открыл маленькую табачную лавочку, в которой было товару не более как рублей на двести, в следующем году в компании с Александром Федоровичем Розенфельдом открыл беспроигрышную лотерею с панорамой с платой по 50 коп. с человека. Дела лотереи были настолько удачны, любителей картинок и выигрышей карандашей, перьев, ручек и т. д. было так много, что в следующем году Розенфельд открывает кафе-ресторан, а Захо выписывает канцелярские принадлежности и берет на них подряды на поставку в разных казенных учреждениях. Проходит еще год, Розенфельд – владетель галантерейного магазина, а Захо с письменных принадлежностей переходит на мануфактуру и также на галантерею. Дальше браться за те или другие предприятия и наживать деньги было уже легко, ибо цены на все привозимые из Европейской России товары были невероятные»[297].

Назначение этого внесюжетного персонажа – придать повествованию черты историзма и документальности, так как личность ташкентского предпринимателя Захо была у всех на устах, и не только в те «туркестанские» времена. Эхо фамилии Захо докатилось до 60–70-х годов ХХ в.: в Ташкенте стояли здания гостиниц, построенные Захо, его имя упоминалось в устной речи русского Ташкента. Здания, принадлежавшие Захо, были разрушены на волне модернизации города после землетрясения 1966 г. Известность личности Захо в Туркестанском крае подтверждается современниками Каразина, в частности, в воспоминаниях Н.А. Варенцова: «Фамилия Захо мне хорошо была известна как крупного купца, владетеля универсального магазина и большой недвижимости в Ташкенте.

Д.Н. Захо на меня произвел приятное впечатление: с длинной красивой бородой, черными глазами, хотя немного лукавыми, но добрыми, он был немного выше среднего роста и родом грек. Цель его приезда была познакомиться со мной, чтобы в будущем получить через меня кредит в Торговом банке; об этом я догадался потом, гораздо позже.

Собираясь уезжать и прощаясь, Дмитрий Николаевич взял с меня слово, что я обязательно приеду к нему, и прибавил: „У меня бывает почти весь город, можете встретить всех нужных для вас лиц; проведете время, я надеюсь, скучать не будете, после обеда у меня всегда карты, если не любите карты, найдете интересное общество“»[298].

Дмитрий Захо много жертвовал городу Ташкенту: на его деньги была построена колокольня кафедрального собора[299]. Без упоминания имени Захо русский Туркестан в каразинском исполнении не был бы полноценным.

Михаил Иванович Хмуров – персонаж Каразина в романе «На далеких окраинах», у него есть реальный прототип – М.А. Хлудов. В других произведениях Каразина он предстает как имя собирательное, родовое – уже под реальным именем – Хлудова. Кульминацией сюжета о Хлудове-Хмурове как в реальной жизни, так в повествовании Каразина была удивлявшая всех его страсть к хищникам, к умению управлять ими. По воспоминаниям московского предпринимателя Н.А. Варенцова, жизнь многочисленной династии купцов Хлудовых была сдобрена байками, криминальными историями, Хлудовы были притчей во языцех. «Из-за любви к сильным ощущениям он (Хлудов. – Э.Ш.) имел ручных тигров, свободно разгуливающих по его громадному особняку, наводя на посещающих его ужас. Бывали случаи, когда они перескакивали через каменный забор хлудовского сада и попадали в соседний сад дома Борисовского, наводя на гуляющих там детей и взрослых панику. В доме Хлудовых случился пожар, приехавшие пожарные быстро вбежали в дом и были встречены двумя тиграми, обратившими их в бегство. Как-то по какому-то делу к М.А. Хлудову приехал Н.А. Найденов, лакей проводил его в кабинет хозяина, тот закурил папиросу, спокойно ожидая прихода Хлудова. Дверь распахивается – и вместо хозяина является тигр, спокойно направляющийся к нему; нужно представить себе, что пережил в эти минуты Найденов, не отличавшийся большой храбростью; дома говорили, что ему после этого посещения пришлось сделать ванну»[300]. В «Оргии у Хмурова» – главе романа «На далеких окраинах» – описано подобное же приключение: в зал, полный гостей, ввели тигра.

Жалоба брандмайора и Найденова генерал-губернатору вынудила Хлудова избавиться от тигров: один был сдан в Зоологический сад, второй пристрелен хозяином – поговаривали, что ночью Хлудов проснулся, когда почувствовал, что тигр лижет его расцарапанную руку.

Знаменитый актер Л.М. Леонидов, вспоминая свое детство, рассказывает о клоуне Танти, выступавшем со своей знаменитой дрессированной свиньей. Однажды Танти продал свинью купцу Хлудову. По такому случаю Хлудов собрал друзей на ужин, главным сюрпризом которого была зажаренная свинья Танти. Это событие впоследствии стало московским анекдотом, так как Танти обманул Хлудова – это была другая свинья[301].

В дневнике Л.Н. Толстого есть запись: «Я как во сне, как Хлудова, когда знаю, что ходит тигр и вот, вот…»[302]. Толстой имел в виду вторую жену Хлудова, которая «польстилась на его богатство, но жизнь у нее была не из легких: вечная боязнь за свою жизнь не только от тигра, которого, как она сама говорила, муж клал зачастую в постель, укладывая тигра между собой и женой, но от постоянного ожидания всякой выходки пьяного и бешеного мужа…»[303].

Помимо тигра Хлудов держал в доме волка, медведя. Этому любителю диких животных приписывали гипнотические способности усмирять хищников, которые распространялись и на людей: однажды забастовавшие рабочие требовали к себе руководство компании, все попрятались, вышел к рабочим Хлудов, и через минуты между ним и забастовщиками наладились мирные отношения, хозяин повел рабочих в ближайшее питейное заведение[304].

Упомянут легендарный Хлудов и в романе Каразина «Голос крови» – как честный, справедливый, способный разделить чужую беду – и тоже под фамилией Хмуров, в своей аутентичной роли – главы предприятия «Хмуров и компания». Фигура реального прототипа – Хлудова – настолько мифологизировалась в повседневности конца XIX в., став обобщенной и вобравшей в себя черты и отца Хлудова, Алексея Ивановича, и сына, Михаила Алексеевича, и его братьев, в частности, Василия Алексеевича, что в каразинской прозе, по законам фольклорной действительности, с беспечностью стали варьировать детали в именовании персонажа: разные отчества в предыдущем фрагменте (то Михаил Алексеевич, то Михайла Васильевич). С одной стороны, это могло быть редакторской небрежностью, с другой – эти детали не столь важны, важна сама личность, ее типические черты, узнаваемые читателем.

Легендарный купец Хлудов упоминается в других произведениях Каразина под