Постижение России; Опыт историософского анализа - Н Козин

В этой связи неудивительно, что не удалось достичь и всеобщего братства всех людей за счет классовой интернационализации культуры, интернационализации вообще. Это оказалось утопией. Зато с лихвой удалось другое: разрушить национальное начало России; дезинтегрировать цивилизационную логику ее исторического бытия и развития; накрепко связать идею социальной справедливости с идеологией национального нигилизма в ее крайних формах и на этой основе внедрить в архетипы русской духовности, и так далеко стоящей от национальной центрированности, нигилистическое отношение ко всякому национальному и в таких масштабах, которые являются неприемлемыми для гармоничного существования нации в истории.

Второй субъект идеологии национального нигилизма в России может быть определен как либеральный национальный нигилизм. Вместе с тем важно иметь в виду, что либерализм и национальный нигилизм, отнюдь не одно и то же. Может, и существует либерализм национально ориентированный, как стал под давлением реальностей истории к концу столетия национально ориентированным и коммунизм. Но в России в ХХ веке все стремится преодолеть Россию, стать вненациональным. В связи с этим либеральный национальный нигилизм прекрасно освоил геополитическое и духовное пространство России, основательно унавоженное идеологией и практикой большевистского погрома России.

И это не случайно, ибо по своему духу и сути коммунистический и либеральный национальный нигилизм - близнецы-братья. Их объединяет главное и кровное родство по признаку национального нигилизма, по стремлению преодолеть ценности исторической и национальной России. Крайности порождают лишь новые крайности. И в этом коммунистический и либеральный национальный нигилизм сходятся - в крайностях национального нигилизма. Для либерального национального нигилизма национальное начало истории, и тем более русское, столь же несущественно, случайно и преходяще, как и для коммунистического. Но есть и различия.

Если коммунистический национальный нигилизм абсолютизирует классовое начало истории, придавая ему все свойства вненационального, то либеральный абсолютизирует персоналистическое и общечеловеческое, лишая и то и другое неотъемлемой от них национальной компоненты. При этом важно понять, что и классовое, и личностное, и общечеловеческое присутствуют в человеческой истории, это объективные феномены, но не сами по себе, а в глубокой взаимосвязи друг с другом и на национальной основе. Они глубоко национальны и по форме и по своему содержанию и вне их вообще не обладают самостоятельным существованием. И если обладают, то только как абстракции от их реального существования. Ведь нет личности вообще, личность всегда сопряжена с формами своей социальной общности - корпоративной, классовой, национальной.... Изъять личность из форм ее бытия в социальных общностях значило бы не меньше, как преодолеть в ней то, что, собственно, делает ее личностью - ее социальность и социальные роли. Личность есть личность лишь только постольку, поскольку она персонифицирует в себе весь социум, и чем больше масштаб этой персонификации, тем больше она является личностью, содержит и развивает в себе личностное начало.

Всего этого за высокими абстракциями либеральный национальный нигилизм не замечает, и в итоге мы сталкиваемся вновь со своеобразной большевизацией понимания основного субъекта истории. Правда, на этот раз история предстает уже не как история классов, а как история просто людей. Но просто люди это идеализация, которой, как идеализации, ничего не соответствует в действительности, хотя бы потому, что в историческое творчество, тем более сознательное, до сих пор вступали, вступают и, в обозримой научной перспективе, будут вступать не просто люди, а социальные общности людей и среди них самая фундаментальная - этнокультурная. Не стоит абсолютизировать персоналистический уровень отношений между людьми. На этом уровне действительно большее значение имеет то, каким является сам человек, а не то, какие этносоциокультурные общности он в себе персонифицирует. Но это уровень обыденных, повседневных отношений, помимо которых существует еще и все многообразие отношений всего богатства социальных общностей людей, которыми и определяется ход человеческой истории.

Таким образом, хочет того или нет, но либеральный национальный нигилизм, несмотря на весь свой гуманистический персонализм, на самом деле ведет личность к потере ею своей социальной идентичности. Стремясь сохранить лишь два индикатора социальности и идентичности, которые определяются персоналистическим и общечеловеческим, а, по сути, инонациональными началами истории (ибо самого по себе общечеловеческого, строго говоря, нет, есть лишь национальное, принявшее статус и значение общечеловеческого), идеология либерального национального нигилизма выталкивает личность за естественноисторические границы национальной идентичности, исторически, культурно, духовно дезориентируя ее бытие в потоке истории, превращая ее сознание в поток сознания. Через хаотизацию сознания, лишение его всякой национальной, а потому и культурной и духовной центрированности, все это транслируется в саму историю, которая хаотизируется, культурно и духовно децентрируется в той же мере, в какой и сама личность.

Следовательно, разрушая национальное в личности, мы разрушаем один из важнейших факторов исторической, культурной и духовной идентификации не только личности, но и самой истории. Мы лишаем ее центра продуцирования себя как истории, в частности, основного субъекта ее цивилизационной логики развития, самой цивилизации - этнокультурной общности людей. Мы преодолеваем в истории саму историю, а в цивилизации саму цивилизацию, выталкиваем их за пределы их же собственной локальности в пространство исторического хаоса и абсурда.

В такой истории, лишенной центра национально ориентированного развития, становится все или почти все возможно, любые исторические потрясения и варианты исторического развития, ибо вслед за потерей центра национальной, исторической, цивилизационной, культурной и духовной идентификации общество теряет самое себя, себя в истории и историю в себе, незаметно для себя переползая из состояния исторического хаоса в состояние исторического коллапса.

На эту сторону проблемы стоит обратить особое внимание. Многие роковые, непоправимые ошибки за XX столетие в российской истории, граничащие с забвением и преступной сдачей коренных национальных интересов и имевшие не только вполне определенную и весьма обременительную экономическую, но и невосполнимую демографическую составляющие, были обусловлены одной и до сих пор не до конца осмысленной причиной: отсутствием внятного понимания Россией самой себя как России, своих ценностей идентичности, своего места в мире, строго ограниченного тем и только тем, что она - только Россия.

Национальные интересы в их подлинной сущности познаваемы и воспринимаемы только с позиций адекватных им ценностей национальной идентичности. И вне этих ценностей им просто неоткуда взяться и не с чем себя соотносить в качестве национальных интересов. В этом смысле все превращения, которые претерпели национальные интересы русских в России и России в истории XX столетия, есть не что иное, как зеркальное отражение тех порой экзотических трансформаций, которым подверглись ценности национальной идентичности России и в ней русской нации в последнем трагическом веке российской истории. Он стал тем, чем он стал в истории не сам по себе, а в связи и на основе того, чем стали в истории базовые ценности национальной идентичности России и в ней русской нации.

Наконец, есть еще один, третий субъект - носитель идеологии национального нигилизма в России - это инонациональный национальный нигилизм. Если носителями двух первых форм национального нигилизма в России - коммунистического и либерального - могут быть представители любой этнокультурной общности, и русской и нерусской, то субъектом третьей, по самому своему определению, по самой своей сущности не может стать подлинно русский человек. Инонациональный национальный нигилизм - это нигилизм по отношению к национальным устоям существования русской нации, ее истории, культуры, духовности, к самой русской государственности - Великой России, носителем которого были, есть и становятся отдельные нации бывшего Союза, в любом случае их определенная и порой весьма существенная часть и даже некоторые этносы самой России.

С предельной очевидностью эта форма национального нигилизма и его субъект проявили себя в процессе и результатах распада Советского Союза, более того, именно инонациональный национальный нигилизм стал одной из главных действующих сил, способствовавших дезинтеграционным процессам на просторах советской Евразии. Соответственно, речь идет не о простом национализме как форме национального самосохранения и самососредоточения наций на проблемах своего национального бытия, изрядно накопившихся у всех наций бывшего Союза, не о национальном патриотизме с выраженной направленностью вовнутрь собственного национального саморазвития, а о национализме направленном вовне, с выраженной антирусской, а потому и антироссийской составляющей.