Драматургия ГДР - Фридрих Вольф

рабочее пиво.

Тайный советник хихикает.

Г е ш к е (хозяину). Кто это пугало?

Х о з я и н  п и в н о й. Тайный советник. (Приносит пиво.)

Г е ш к е (поднимая стакан). Выпьем, тайный советник.

Тайный советник отодвигает пиво и меряет взглядом Гешке.

Тайный советник — человек благородный. Рабочего пива он не пьет. (Пауза. Штеттинеру.) Знаешь, этот Балке, новичок, который, рта не открывает, схватил премию за предложение, повышающее производительность. Предложение верное — выработка увеличилась.

Ш т е т т и н е р Спрашивается, для кого.

Г е ш к е (выпивая). Мы должны выбраться из этой неразберихи. Что значит — для кого? Выставишь еще по одной?

Ш т е т т и н е р Неужели ты веришь тому, что написано на заводских воротах: «Общенародное предприятие»? Ха? Ты же не так глуп, Гешке. Ты же тоже рабочий.

Г е ш к е. Во всяком случае, хозяин исчез.

Ш т е т т и н е р А тебе от этого какая польза? Еще пивка?

Г е ш к е (бросает на стойку деньги, козыряет и неуверенной походкой идет к выходу). Еще вопрос, кто из нас двоих глупее.

Ш т е т т и н е р Счет! (Подходит к двери.) Сигарету, Гешке?

Гешке, который уже перешел наискосок улицу, оборачивается.

(Протягивая сигарету.) Иди сюда.

Г е ш к е. Из-за одной сигареты возвращаться? Нет.

Штеттинер, ухмыляясь, закуривает другую сигарету.

На середине. Согласен?

Штеттинер ухмыляется, Гешке делает в его сторону три шага и останавливается. Штеттинер курит.

Уступлю тебе еще два шага. (Делает два шага. Пауза.) Не будь скотиной, Штеттинер.

Ш т е т т и н е р Две сигареты.

Г е ш к е. Я сказал. На середине.

Ш т е т т и н е р Две сигареты.

Пауза. Ш т е т т и н е р  кидает Гешке сигарету и уходит. Г е ш к е  поднимает сигарету, закуривает, уходит. Хозяин пивной, наблюдавший эту сцену, смеясь, снова занимает свое место за стойкой.

На улице появляется  р а с к л е й щ и к  а ф и ш  и наклеивает на уцелевшую среди развалин стену плакат: «СЕПГ — Партия восстановления». Как только он уходит, появляется  м о л о д о й  ч е л о в е к, останавливается перед плакатом, оглядывается по сторонам, срывает плакат и, насвистывая, идет дальше. Т р о е  р а б о ч и х, усталых, с портфелями под мышкой, проходят по улице, наступая на лежащий на земле плакат.

2

Столовая. Обеденный перерыв. В задней стене окошечко, через которое подают еду в жестяных мисках. Налево продуктовый киоск, на нем картонный лозунг: «Вперед, к новым успехам!» Р а б о ч и е  сидят на ящиках, стульях или стоят около киоска. Все едят. П р о д а в щ и ц а  выставляет товар, прикрепляет ценники: «Масло — 60 марок кило» и т. д.

Ш т е т т и н е р Здесь есть всё — покупай, Гешке.

Г е ш к е (выскабливая миску). Государственная торговля не сможет разменять мои купюры.

М о л о д о й  р а б о ч и й. А масло продается на граммы, фрейлейн?

П р о д а в щ и ц а. Если ты захочешь поднять меня, мой мальчик, то надорвешься.

Очкарик близоруко изучает цены, продолжая при этом есть.

Ш т е т т и н е р Пожалуйте сюда, уважаемые господа, здесь с вас сдерут кожу.

С т а р ы й  р а б о ч и й. Закрой пасть, Штеттинер! Ты достаточно громко орал «хайль», вот теперь и расхлебывай эту кашу вместе со всеми.

Ш т е т т и н е р (ухмыляясь). Гитлер, что ли, установил эти цены?

С т а р ы й  р а б о ч и й. Вот именно.

Ш т е т т и н е р А то, что на западе все дешевле? Это тоже он сделал?

С т а р ы й  р а б о ч и й. Там видно будет — кто.

П р о д а в щ и ц а (так как никто не покупает, насмешливо). Не толпитесь. До каждого дойдет очередь.

К а р р а с. А чего вы все ждете? (Хватает бутылку водки, открывает ее и пьет. К Балке.) Твое здоровье, активист!

Балке молчит. Каррас передает бутылку Цемке, тот — Гешке и так далее.

П р о д а в щ и ц а (Каррасу, громко). С вас сорок одна марка, коллега.

К а р р а с (хватает бутылку). Как вы сказали?

Г е ш к е (вытирая рот). Это же народное достояние. Вы что, не читаете газеты, мадам?

Ц е м к е. Видно, вы слишком долго состояли в нацистском женском союзе?

П р о д а в щ и ц а. Вы еще не заплатили, сударь.

К а р р а с (опустошая бутылку до дна). Я возвращаю бутылку. Порядок?

П р о д а в щ и ц а (громко). Где рабочий контроль?

К а р р а с (к собутыльникам). Сложимся?

Молчание. О ч к а р и к  выходит из столовой.

Р а б о ч и й. Почему ты лакаешь водку, Каррас?

К а р р а с. Потому что мне жрать нечего.

Р а б о ч и й. Купи себе еду.

К а р р а с. А кто заплатит за водку? (Платит.) Счет!

П р о д а в щ и ц а. Какой счет?

К а р р а с. На память о сорока одной марке.

П р о д а в щ и ц а. У меня нет кассовых чеков.

К а р р а с (отрывает кусок картона от лозунга). Вот!

П р о д а в щ и ц а (пишет расписку на куске картона). Пожалуйста.

Каррас прячет картонку и садится в сторонке на ящик.

О ч е н ь  с т а р ы й  р а б о ч и й (смотря на ценники). Нацисты сломали себе шею. Я думал, теперь наконец-то начнется новая жизнь, та самая, за которую мы костьми ложились, и для нас, рабочих, настанет рай.

Д р у г о й. Советский рай.

О ч е н ь  с т а р ы й  р а б о ч и й (Шуреку). Вот я и говорю: кто может покупать масло по шестьдесят марок?

Б а л к е (подходя к прилавку). Один фунт масла. (Платит.)

Продавщица дает ему масло.

Ш т е т т и н е р. Такие деньги не каждый имеет.

Г е ш к е. Но и премию не каждый получает.

Ц е м к е. Вымойте руки, фрейлейн, эти деньги воняют.

Ш т е т т и н е р. Бывали случаи, что кое-кто обжигался на этих премиях.

Ш у р е к (заученно). Если мы хотим жить лучше, мы должны производить больше — это же ясно, коллеги.

Р а б о ч и й. Теперь поскачем к ветеринару, сказал скототорговец. Кобыла сломала ногу.

Ш т е т т и н е р. Ничего не меняется. Рабочий остается в дураках.

Б а л к е. Не ломайте себе голову, лучше пошевелите мозгами.

Ц е м к е (провоцируя). Уверен, если мы разнесем вдрызг эту лавочку, они нам завтра поставят новую!

Б а л к е. Мы должны сделать масло дешевле.

Ц е м к е. Поглядите на этого активиста!

К а р р а с. А как он это сделает, умник дерьмовый?

Б а л к е (живо). Надо лучше работать.

Громовой хохот. Входит инженер  К а н т. Он подходит к Биттнеру, который еще сидит и ест.

К а н т. В четвертой печи сорвало три крышки, Биттнер. Они должны быть в три дня восстановлены, иначе мы все сядем в калошу.

Б и т т н е р (жуя). Знаю. Но у меня на два каменщика меньше, чем неделю назад, и стройматериал не улучшился.

Б а л к е. Нас шестеро. По два человека на крышку.

Б и т т н е р. Мы делаем кладку втроем, как всегда. Нам нужно три дня на каждую крышку. Это норма.

Б а л к е. Ладно, я возьмусь за вторую крышку и установлю новую норму.

Пауза.

Л е р к а. Если нам оплатят перевыполнение нормы, я сделаю третью.

К а н т. Порядок!

Б а л к е. Но нам нужны будут подсобные.

Г е ш к е. А что получит подсобник?

Ц е м к е. Осиновый крест.

Б а л к е (к Гешке). Берешься?

Г е ш к е. Но не задаром.

Б а л к е. Мы тоже работаем за деньги. Кто будет подсобным у Лерки?

О ч к а р и к, который вернулся, запихивает в рот кусок хлеба, выходит вперед и поднимает палец.

Л е р к а. Согласен.

Г е ш к е. Сколько получит подсобник?

Б и т т н е р. Мы делаем кладку крепко, на старый манер, как привыкли. Ты считаешь себя умнее всех, Балке. Ты меня еще вспомнишь, когда у тебя крышка сорвется.

3

Цех. Д и р е к т о р  ведет собрание. Р а б о ч и е  сидят и стоят. Одни завтракают, другие играют в скат.

Д и р е к т о р. Коллеги, перейдем к выборам руководства профсоюзного комитета…

Р а б о ч и й, и г р а ю щ и й  в  с к а т.