Лиловый рассвет - Александр Быкадоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все молчали. Первым тишину нарушил Вуревич:
— Насколько я помню, у Элекона лишь один искусственный спутник — спутник связи. И находится он на геостационарной орбите прямо над базой.
Ян возразил:
— Слабая охрана для такого объекта. Иначе всё было бы просто: вход на челноке в атмосферу с противоположной стороны планеты, с дистанции до тысячи километров пуск ракеты с ядерным зарядом, и уход обратно на орбиту по той же траектории. Даже если и собьют этот пуск — при взрыве накроет ядерным облаком. Электронике в любом случае каюк. Просто не успеют сбить далеко.
— Что ж, — произнёс Вуревич, — Узнать об этой планете чуточку больше — можно. Но для того, чтобы попасть туда, нам нужно сначала слетать на Галерон.
Яна передернуло. От сложившейся ситуации можно было ожидать чего угодно. Галерон — промышленная планета. Либо Вуревич уже предал Землю и собирается оставить там навсегда всю верхушку сопротивления, и это — уже решённый вопрос, либо это действительно необходимо для восстания — лететь на Галерон. Про эту планету Ян мало что слышал. Ему известно было, правда, что основной отраслью Галерона является, кроме добычи полезных ископаемых, точное машиностроение. Землян там работало мало — около десяти или пятнадцати процентов. Почему Вуревичу понадобился именно Галерон — непонятно. Но Ян не спросил об этом. Вместо этого он посмотрел на Гарвича. Тот, поджав губы, уверенно закивал головой. Видимо, Галерон всё-таки входил в его планы. Гарвич словно прочёл мысли Яна:
— Так или иначе, Галерон должен был стать нашим плацдармом для атаки на Элекон, так что можно считать, что действуем по плану.
— Мне нужно будет несколько дней, чтоб подготовить вылет без последствий, — сказал Вуревич, — Наша легенда будет таковой: летим на Галерон за какими-нибудь роторно-конвейерными автоматами, или что-нибудь в этом роде. Я надеюсь, на ваших обязательных работах вам дали достаточно большое временное окно, если штурм Элекона так и не начнётся.
— Да нас уже хватились, — ответил Гарвич, — Мы все по факту — сбежали. В качестве землянина здесь только Хуго.
— Ну, тогда у нас нет шансов проиграть… — тихо сказал Вуревич.
— А почему член Совета летает туда-сюда? — спросил Ян, — Разве не возникнет подобных вопросов?
Казалось, этот вопрос мог застать Вуревича врасплох, он даже подумал немного, но нашёл, что ответить:
— Может, и возникнет. Придумаем что-нибудь…
«Странный тип…» — подумал Ян. Вслух он, правда, ничего не сказал.
На следующий день Вуревич ушёл из дома пока все спали, а вернулся уже после завтрака, когда земляне, желая разогнать скуку, смотрели азурские телеканалы. Новостной поток муссировал тему массового теракта в космопортах на планете Земля. Каждый новый новостной выпуск начинался с вести о том, что СБА вводит некие «беспрецедентные меры безопасности». Конкретики не было, но Яну чувствовалось, что начались какие-то непредвиденные трудности, которые Джон Гарвич не мог предположить. Ян ощущал, будто какие-то тонкие флюиды растерянности и зачатков ярости исходили от него. Конечно, внешне Гарвич не мог позволить себе проявлять такие чувства, но Ян понимал, что, как любой человек, он не может не испытывать эмоций.
А ещё каждый раз, когда демонстрировались портреты погибших членов экипажа, Яну становилось не по себе. Среди них была та блондинка, чьё лицо он так детально запомнил перед вылетом с Земли — она была в том челноке, что разорвало огнём на клочки. И её пшеничные волосы, отзывались в нём болью, нестерпимой болью — потому что каждый раз, когда он закрывал глаза пшеничные волосы снова представали перед ним, только теперь уже той, другой… Какое-то странное чувство томило его, будто некая тяжесть в груди давила и тянула вниз — может быть, так и чувствуется камень на душе…
Вошедший в квартиру Вуревич шумом закрывающейся двери вырвал его из душевных страданий и произнёс:
— Плохие новости для нашей компании…
Ян решил, что плохие новости всё лучше личных терзаний — так хотя бы интереснее работать.
Земляне оглянулись на голос и медленно проводили взглядом Вуревича, неспешно входящего в комнату с телевизором. Тот медленно проследовал к самому телевизору, опёрся на него рукой и сказал:
— С сегодняшнего дня «эсбэ» на всех планетах запретило вылет экипажам в тех же составах, что прилетели. Все экипажи должны быть переформированы.
— Вот дьявол… — бросил Клайфтон.
Воцарилось молчание. Через несколько минут Ян спросил:
— Как они будут сравнивать? По имени, или сравнивать биометрию?
Вуревич пожал плечами и тихо ответил:
— Я не знаю…
— Скорее всего, будут сравнивать просто имена. Биометрию — при каких-либо подозрениях, — предположил Гарвич.
— Что будем делать, Джон? — спросил Хуго.
Тот кивнул в сторону Вуревича и спросил:
— Ты готовил для нас вылет на завтра? — он сделал акцент на последнем слове.
Тот кивнул.
— И естественно полётная карта уже находится в диспетчерском пункте косморопорта?
Вуревич опять кивнул, потом изрёк:
— Я уже связывался с диспетчерским, сказали, что карту можно изменить непосредственно перед вылетом. Обстоятельства, поэтому разрешается…
— Ну что ж… Тогда поступим следующим образом. Иван, познакомь Хуго и Эндрю со своей агентурой. Они останутся на Тац, нужно чтоб они вылетели за нами на Галерон при ближайшей возможности. За сутки успеешь, это возможно?
Вуревич снова кивнул.
— Ян, Сюзанна, Иван и я — вылетаем завтра по изменённой полётной карте. Задача ясна?
Все промолчали. Ян резюмировал общее молчаливое согласие:
— Ясна.
[1] «ПВО» — противовоздушная оборона
[2] Аббревиатура «РЛС» — радиолокационная система.
[3]Трис (фант.) — единица времени, раваная 1,02 минуты
Глава 4
Шифрованное сообщение. Агент «Скрытый» — Рогону Дабронду
«Объекты ЯП, ДГ, СГ движутся на грузовом челноке «Спектр» в сторону планеты Галерон для установления личных контактов с местным сопротивлением. Объект ДГ действует по заранее установленному им плану».
Шифрованное сообщение. Рогон Дабронд — Агенту «Скрытому»
«Продолжайте вести наблюдение. Докладывайте о перемещении и намерениях объекта ДГ. Объект ЯП пока представляет опосредованный интерес».
2486 год. Планета Галерон.
«Спектр» опустился на Галерон перед самым закатом.
Ян Погорельский отметил небывалую
