Теория заговора для хипстеров - Никита Балашов

Это правда — братская помощь была огромна. Но поставляли в основном тракторы, машины, сталь, нефть, на худой конец — одежду и специалистов. Но поставлять провизию в другие страны соцлагеря было по меньшей мере глупо. Ведь урожаи в СССР были куда хуже, чем в других соцстранах. Это на Кубе можно палку в землю воткнуть — и она урожай даст. А у нас урожаи были хуже, чем в Польше и Венгрии!

Еда куда-то уходила, но куда — непонятно. Непонятно, куда девались рекордные тонны стали, кубометры спиленной древесины. В перестройку начали говорить: дескать, древесина сгнивала, засоряя реки, а сталь хранили под открытым небом и она разворовывалась и так далее. Возможно, доля правды в этом есть.

Но изначальные цифры были слишком высоки — столько не разворуешь.

Еще более непонятно, куда девались люди. Много людей. Сколько их сгинуло в СССР — не будет подсчитано никогда. Взять те же сталинские репрессии и ГУЛАГ.

Одни говорят, что в сталинские времена сажали за неосторожное слово; за сомнительных родственников; за неправильную фамилию; сажали просто так, для статистики.

Другие утверждают, что все было наоборот — сидели только виноватые и суды были справедливые. А если бы репрессий не было, СССР проиграл бы войну и рухнул намного раньше. Именно эти люди приводят статистику, что в ГУЛАГе сидело совсем немного — в среднем, около 3 млн людей ежегодно. На момент амнистии 1953 года численность заключенных составляла всего 2,5 млн человек — при общем населении более 200 млн.

И, дескать, смертность в ГУЛАГе была тоже небольшая — 1,5–2 % заключенных. Наибольший процент в военные годы — до 10 %. И в этом есть зерно разума. Ведь в далеких северных лагерях, по мнению многих исследователей, смертность была сравнительно невысокой. Планы руководству лагерей спускали очень высокие, а «поставлять» новых заключенных было возможно не всегда. Во многие места в Красноярском крае или под Воркутой даже добраться, особенно зимой, было нелегко. Поэтому заключенных, как ни странно, использовали бережно. Лучший стимул для человека в заключении — это шанс, что он может выйти оттуда живым. Только на одном рабском труде сталинские подвиги индустриализации были бы невозможны.

Но ряд других исследователей считают, что масштабы репрессий были значительно занижены. На самом деле в ГУЛАГе сидело до 40 млн человек ежегодно, и смертность там была гораздо выше.

Подтверждение этим словам ищите в книге Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» — там про всякие ужасы и невероятную смертность в лагерях рассказано много. И многое неправда. Солженицына не раз ловили на фальсификациях. В одной из глав он описывает, как конвой загонял заключенных рабочих в костер, и они там сгорали. Любой человек, который хоть раз обжигал руку, легко опровергнет, что такое возможно. Смерть от пули охранника, которую получишь, если в костер не полезешь, — это легкая смерть по сравнению с тем, чтобы быть заживо сожженным. Любой заключенный выберет простой способ — броситься на охранника и получить пулю вместо того, чтобы заживо гореть в костре. Да и потом, сжечь человека на костре не так просто. В крематории в специальной печи человек горит почти час. А тут — на костре, зимой, в лесу. Что-то здесь не то.

Итак, слишком большие расхождения между официальными и неофициальными цифрами — почти в 10 раз. Причем во всем. И в количестве погибших во время Гражданской войны, и в количестве жертв голодомора на Украине, и в количестве погибших во время Великой Отечественной войны (изначально было озвучено число в 7 млн человек, затем оно выросло до 20 млн, теперь исследователи говорят о 27 млн человек, но даже это количество некоторые считают заниженным и называют число в сорок и более миллионов человек).

Запомним эту большую разницу в людских потерях. Кто же прав?

И те и другие правы и неправы одновременно. Как такое может быть? А вот как. С одной стороны, репрессировано было гораздо больше людей, чем сказано в официальной статистике. Но с другой стороны — далеко не все эти люди погибли. И далеко не все они вернулись. Так что же с ними случилось?

Великие стройки коммунизма

Несмотря на то, что тайны ГУЛАГа уже не тайны и большинство документов давно рассекречены и опубликованы, остается слишком много вопросов. Для начала хочется разобраться с количеством самих лагерей и заключенных. По официальным данным, за все время существования ГУЛАГа (с начала тридцатых и до конца пятидесятых) общая численность лагерей, тюрем и поселений составляла не менее 30 тысяч. Конечно, они существовали не одновременно. Но тем не менее цифры впечатляют. Сколько же людей находилось в каждом из 30 тысяч учреждений ГУЛАГа?

Лагеря были разного размера. По данным общества «Мемориал», чаще всего они были рассчитаны на 500—1000 человек. Конечно, за время отсидки многие заключенные побывали не в одном и не в двух лагерях.

Что же все эти люди делали?

Солженицын и другие источники утверждают, что заключенных уничтожали просто так, дескать, конвой просто стрелял по колоннам. ГУЛАГ был велик, и можно согласиться, что происходило разное.

Но другие авторы утверждают иное. Иван Солоневич в своей книге «Россия в концлагере» рассказывает, как он организовывал спортивные соревнования между заключенными разных лагерей. Если верить тому, что он пишет, то он мог спокойно выходить из лагеря, благодаря чему и бежал. Варлам Шаламов говорит, что на Колыме встречался с подпольными миллионерами. Есть и много других «неканонических» версий того, как все было.

Это отдельная тема. Мы сейчас сделаем вывод: заключенных было много, большинство из них работали, в лагерях было хоть и тяжело, но жить было можно.

Теперь рассмотрим темпы строительства в период с 1930 по 1953 год. Они были огромны. Знаменитый Беломорканал был построен всего за 20 месяцев. А это 227 километров, включая 19 шлюзов. За время строительства было выполнено земляных работ объемом 21 млн кубометров, сооружено 37 километров искусственных путей. Была перенесена Мурманская железная дорога — она мешала стройке. Работы проходили в суровых северных условиях. Зимой — леденящий мороз, летом — мошкара, весной и осенью — распутица. Все делалось практически вручную, кирками и лопатами. На стройке трудилось более 300 тысяч человек (зэков и вольнонаемных).

Был построен канал имени Москвы — 128 километров пути, включая 11 шлюзов и более 240 различных гидротехнических сооружений. Его строительство заняло 4 года и 8 месяцев.

Параллельно в авральном темпе шло строительство Норильского горно-металлургического комбината. Это гигантский градообразующий промышленный комплекс, размеры которого поражают и сейчас. В отличие от канала, который представляет из себя канаву с водой, металлургический комбинат — это сложнейшее производство. Его построили за 4 года — в условиях Крайнего Севера, куда приходилось завозить решительно все, от еды до кирпичей! И ничего, построили. К 1950 году Норильский комбинат производил 35 % никеля, 12 % меди, 30 % кобальта и 90 % платиноидов.

Не меньшим был и Магнитогорский металлургический комбинат, построенный с 1929 по 1934 год, причем речь идет о досрочно завершенном строительстве.

А Челябинский тракторный завод, который был возведен в период с 1929 по 1933 год?

Во всех случаях речь идет о гигантском производстве. Ничего подобного в мире не было.

Да что там заводы — в то время было основано несколько крупных городов: Комсомольск-на-Амуре, Магадан, Абакан, Березники и те же Магнитогорск и Норильск.

Как говорил Черчилль: «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с ядерной бомбой». И кроме промышленных строек работы хватало. Большая их часть возводилась руками зэков в довоенное время.

А потом вдруг все стихло. Какие крупные послевоенные стройки можно назвать? Волго-Донский судоходный канал, Куйбышевскую и Сталинградскую ГЭС, сталинские высотки в Москве — но уровень уже не тот. Конечно, очень много ресурсов уходило на возрождение страны после войны — пришлось почти заново отстраивать Минск и Харьков, Донбасс и Сталинград.

Это так. Но для этой работы были свои строители — после войны СССР получил достаточное количество дармовой рабочей силы в виде пленных немцев, которых было почти полтора миллиона. Работали они, кстати, неплохо. В каждом городе есть дома и целые районы, которые возводились пленными немцами. У этой рабочей силы был только один недостаток: их нельзя было использовать на строительстве военных объектов (из соображений секретности).

Но ГУЛАГ-то никуда не девался. Заключенных меньше не становилось. После войны было достаточно «материала» для лагерей: первым делом это, конечно, жители оккупированных территорий, их родственники и знакомые. Потом переселение народов, когда в Казахстан и Сибирь ссылались чеченцы, ингуши.