Мертвая хватка - Питер Джеймс

Норман Поттинг поднял руку, Грейс кивнул.

— Босс, с учетом поступившей вчера информации насчет связи семьи покойного с нью-йоркской мафией, не стоит ли заподозрить тут нечто большее, чем рядовое дорожно-транспортное происшествие? Знаю, мы ищем фургон, который совершил наезд и скрылся, а вдруг это наезд в другом смысле?

— Хорошее замечание, Норман, — согласился суперинтендент. — Лично я пока не вижу никаких признаков гангстерских разборок. Однако надо убедиться, что эта смерть не связана с мафией. Необходимо собрать надлежащую информацию. — Он взглянул на аналитика-криминалиста Эллен Зоратти, достойную во всех отношениях двадцативосьмилетнюю женщину, которую он также привлек в команду. — Эллен уже связалась с нью-йоркской полицией, чтобы выяснить, не возникало ли каких-нибудь конфликтов между членами семьи Тони Ревира, его матери, принадлежавшей к семье Джордино, и других криминальных семей.

У Грейса зазвонил телефон. Извинившись, он ответил. Оказалось, что помощник главного констебля Ригг желает его немедленно видеть. Голос невеселый.

Рой обещал прибыть через полчаса.

28

Мэллинг-Хаус — штаб-квартира суссекской полиции — находится в пятнадцати минутах езды от офиса Грейса. Расположенный на окраине Льюиса — главного города графства Восточный Суссекс, этот комплекс современных и старых построек вмещает главным образом администрацию и высшее руководство, управляющее пятью тысячами полицейских и служащих.

Остановив серебристый «форд-фокус» перед контрольным шлагбаумом, Грейс почуял порхающих в желудке бабочек, как в школе, когда его вызывали к директору. Ничего не поделаешь. Так бывает при каждом визите сюда, хотя новый босс Питер Ригг, перед которым он теперь отчитывается, гораздо благожелательнее своей предшественницы, ядовитой и непредсказуемой Элисон Воспер.

Грейс кивнул охраннику и, резко свернув вправо мимо базы дорожной полиции и курсов вождения, въехал на крытую стоянку. Попробовал позвонить Брэнсону за свежей информацией, но попал на автоответчик. Оставил сообщение. Попытался поймать Беллу Мой, тоже безуспешно. И зашагал вдоль комплекса, склонив голову под упорной моросью.

Кабинет Питера Ригга находится на нижнем этаже в передней части главного здания — красивого особняка в стиле королевы Анны. За большим окном открывается вид на гравийную подъездную дорожку и круглый газон за ней. Как и во всех других помещениях, в кабинете чудесная деревянная резьба, прекрасная лепнина, впечатляющий потолок, тщательно отреставрированный после пожара, едва не уничтожившего постройку несколько лет назад. Поскольку помощник главного констебля приступил к обязанностям лишь в начале года, пока известно только, что Грейс произвел на него впечатление, можно сказать, понравился. В то же время в присутствии босса он как бы ходит по стеклу.

Ригг — элегантный, даже изысканный мужчина сорока пяти лет, со здоровым цветом лица, аккуратно и консервативно подстриженными светлыми волосами, резким учительским голосом, ростом на несколько дюймов ниже суперинтендента, но идеальная выправка придает ему военный вид, отчего он кажется высоким. Одет в простой синий костюм с клетчатой хлопчатобумажной рубашкой и полосатым галстуком. Стены его кабинета украшают многочисленные снимки гоночных автомобилей.

Когда Грейс вошел, он говорил по телефону, но приветственно махнул, указывая на пару кожаных кресел перед огромным столом из розового дерева. Прикрыв трубку ладонью, он предложил чего-нибудь выпить.

— Спасибо, сэр… Хорошо бы кофе, крепкого с молоком.

Ригг повторил заказ в трубку то ли своей секретарше, то ли дежурному офицеру, разъединился и улыбнулся. Манеры приятные, но деловые, без чепухи. Грейс сразу увидел в нем потенциального главного констебля. К чему сам никогда не стремился, зная, что не обладает достаточным самоконтролем для неизбежных политических игр. Ему нравится быть действующим детективом, это он лучше всего умеет и больше всего любит.

В принципе скорее предпочел бы остаться инспектором, как пару лет назад, находясь на передней линии расследования, чем выступать в своей нынешней роли. Повышение в суперинтенденты и недавнее назначение руководителем отдела тяжких преступлений требует от него навыков бюрократа и политика, в чем он не мастер. Но порой, когда очень хочется, можно еще закатать рукава и приняться за дело. Никто его не остановит. Единственное препятствие — вечно растущая гора бумаг в кабинете.

— Я слышал, ваша подруга в больнице, Рой, — сказал Ригг.

Грейс удивился осведомленности начальника.

— Да, сэр. Осложнения в ходе беременности. — На глаза попались две фотографии в рамочках на письменном столе. На одной уверенный подросток с лохматыми светлыми волосами в регбистской форме смеется так, будто ему нет никакого дела до внешнего мира; на другой девочка лет двенадцати в сарафане, с длинными светлыми кудрями и белозубой улыбкой. Кольнула зависть. Возможно, если повезет, у него на столе тоже будут стоять подобные снимки.

— С сожалением слышу, — кивнул Ригг. — Если понадобится свободное время, предупредите. Какая неделя?

— Двадцать пятая.

Босс нахмурился:

— Ну, будем надеяться, все обойдется.

— Спасибо, сэр. Завтра она вернется домой, похоже, непосредственная опасность миновала.

Вошла секретарша с кофе для Грейса. Ригг взглянул на лист бумаги с отпечатанным текстом и его поправками от руки.

— Операция «Скрипка»… — задумчиво проговорил он и с усмешкой поднял глаза. — Приятно, что у нашего компьютера есть чувство юмора.

Пришла очередь Грейса хмуриться.

— Чувство юмора?..

— Помните фильм «Некоторые любят погорячее»? Там гангстеры носят автоматы в скрипичных футлярах…

— Ах да, конечно! Мне как-то в голову не пришло. — Грейс тоже усмехнулся, и вдруг в груди неприятно кольнуло. Это был самый любимый фильм Сэнди на все времена. Они вместе смотрели его в каждое Рождество при повторах по телевизору. Она идеально повторяла некоторые реплики. Особенно последнюю: «Что ж, у каждого свои недостатки!»

Помощник главного констебля перестал улыбаться.

— Рой, меня беспокоит связь мафии с этим делом.

Грейс кивнул.

— Родители сейчас здесь… осматривают тело.

— Знаю. Мне не нравится, что мы попадаем на незнакомую территорию. По-моему, тут кроется потенциальная опасность.

— В каком смысле?

Задав вопрос, Грейс сразу понял, что спрашивать не следовало, однако уже поздно, слово вылетело.

Ригг помрачнел.

— Кризис в разгаре, бизнес в городе страдает. Туризм сокращается. Брайтон не одно десятилетие пользуется нежелательной репутацией «криминальной столицы Англии», мы стараемся исправить положение, заверяя, что посещение нашего города столь же безопасно, как любого другого на планете. Меньше всего хочется видеть газетные заголовки насчет проклятой американской мафии.

— У нас налажены хорошие отношения с «Аргусом»… наверняка можно держать этот аспект под контролем.

— Вы уверены? — Ригг помрачнел. Грейс впервые видел у босса такое выражение лица.

— По-моему, можно, сэр, если обращаться с местными акулами пера осторожно и информировать раньше, чем национальную прессу.

— Что тогда скажете по поводу вознаграждения?

Грейс как будто получил удар паровым молотом по макушке.

— Чего?.. — удивился он.

— Вознаграждения.

— Простите, сэр… не понимаю.

Ригг протянул руку к компьютеру на столе, стукнул по клавишам, указал на монитор.

Грейс увидел шапку электронной версии «Аргуса», набранную черными буквами и подчеркнутую красной чертой. Ниже шла строка: «Последние заголовки на 9:25».

«Дочь босса мафии предлагает вознаграждение в $100 000 за убийцу сына».

Сердце сжалось. Он продолжил читать дальше.

«Фернанда Ревир, дочь „крестного отца“ нью-йоркской мафии Сола Джордино, отбывающего в настоящее время за убийства восемь пожизненных сроков, нынче утром заявила репортеру „Аргуса“ Кевину Спинелле у ворот брайтонского морга, что предлагает $100 000 за информацию, которая позволит установить личность водителя фургона, виновного в гибели ее сына Тони двадцати одного года, студента Брайтонского университета, который был сбит вчера на велосипеде в ходе ДТП с участием автомобиля „ауди“, вышеозначенного фургона и автопоезда-рефрижератора на Портленд-Роуд в Хоуве.

Полиция разыскивает свидетелей. Инспектор Джеймс Лардж из дорожной полиции Хоува говорит: „Мы разыскиваем водителя белого фургона „форд-транзит“, участвовавшего в инциденте и поспешно скрывшегося с места происшествия. Это жестокое бессердечие“».

— Знаете, что мне особенно не нравится, Рой? — спросил Ригг.