Привет, заморыши! - Лев Кузьминский

class="p1">– Ну что она опять орет, а? Что за дурдом?

– Мама, прости-и-и-и-и-и! – Оксана падает на пол. – Я больше никогда! Я не буду, мамочка! Леша тоже брал!

– Леша тоже брал?! – растерянно повторяет мама.

– Он следил, чтобы никто не пришел, – говорит Яна.

– И ты! Ты тоже следила! – Оксана указывает на нее пальцем.

– Я не следила! – возмущенно восклицает Яна. – Я видела, что они берут, и хотела рассказать. Но Оксана сказала, что тогда они больше не будут со мной дружить.

– Мама, прости-и-и-и-и-и-и, – завывает Оксана.

Леша сидит потупившись.

– Сколько она украла? – спрашивает Лея.

– Девять тысяч, – отвечает мама.

Лея наклоняется над Оксаной:

– Где девять тысяч?

– Нигде!

– Куда ты их дела?

– Не скажу тебе ничего! Ты никто мне!

– Ну хорошо, маме скажи!

– Нету их больше, мамочка! – воет Оксана. – Нету денег этих! Прости-и-и-и!

– А куда они делись? – спрашивает Лея.

– Не твое поганое дело!

– Пойду-ка я за ремнем, – говорит Лея маме. – Сколько ж можно это терпеть. Сейчас ты еще ей скажешь, что ничего страшного, все бывает, все крадут, дело житейское. Призналась – так это вообще подвиг, еще и похвалить надо.

– Я так вовсе не считаю, – растерянно говорит мама.

– Прости, мамочка родненькая моя навек, прости-и-и-и-и! – завывает Оксана.

Лея возвращается с ремнем.

– Оксана! – говорит она. – Смотри сюда: вот ремень. Ори сколько хочешь, но, если ты немедленно не скажешь, где деньги, я начну тебя бить.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – орет Оксана. – Мамочка, спаси меня от этой дуры-ы-ы-ы!

Лея размахивается.

– А-а-а-а-а-а-а-а! – орет Оксана и прячется под столом. – Отстань от меня, сука! Ненавижу тебя!

– Лея, успокойся! – говорит мама и хватает Леин ремень. – Не надо никого бить!

– Где деньги?! – спрашивает Лея.

– Сожгла!!! Все сожгла! Деньги ваши поганые! Не нужны мне!

– А зачем брала тогда? Раз не нужны? – спрашивает мама.

– Было значит надо! Что за дело вам! Чё пристали?!

– Оксана, – говорит мама, – но так же нельзя. Нельзя брать чужие вещи, деньги. Это запрещено.

– Прости, мамочка! Я знаю всё! Я больше никогда! А-а-а-а-а-а-а-а-а!

– Это что значит – сожгла? – спрашивает Лея. – Что за бред? Куда ты их дела?

– Сказала тебе уже! Ты глухая что ли, дура?!

Лея пытается вытащить Оксану из-под стола, та вцепляется ей в волосы, Лея вскрикивает, Оксана визжит. Яна в страхе залезает к маме на колени. Леша с интересом наблюдает за дракой. Мама пытается разнять их, хватает за руки, но Лея и Оксана не замечают маму, заезжают ей по лицу.

Лея отрывает Оксану от своих волос, Оксана выскакивает из-под стола и с клоком волос в руке убегает в детскую.

Мама забирает у Леи ремень, но Лея выхватывает его и устремляется за Оксаной.

– Как же я устала, – говорит мама и потирает место, куда заехали девочки.

Яна испуганно моргает. Леша хохочет. Из детской доносится визг и грохот.

– Убью тебя сука драная! – слышится визг Оксаны. – Сожгу тебя твоими платьями, падла мразь!

– Ах ты тварь! – орет Лея.

Леша спрыгивает со стула и бежит в детскую, мама и Яна идут следом.

Оксана мечется по комнате, сшибая все вокруг, Лея пытается ее схватить. Леша тоже начинает с хохотом носиться по комнате.

– Лея! – отчаянно говорит мама. – Хоть ты угомонись!

– Мама! – переводя дыхание, восклицает Лея. – Детей вообще-то надо наказывать!

– И часто я тебя наказывала?

– Меня?! – ошарашенно восклицает Лея. – Меня?!! Я что, воровала? Материлась? Обижала других людей?!

– Это ты меня обижаешь! – визжит Оксана. – Ты! Я не трогала тебя! Ты сама ремнем меня, сука поганая, чтоб ты сдохла!

Лея бросает ремень на пол, выбегает из комнаты в слезах, хлопает дверью. Слышатся ее громкие рыдания.

Оксана с головой залезает под одеяло на своей кровати, но смотрит на маму.

– Оксана, – говорит мама, – давай позже обсудим, что произошло и как нам с этим быть.

– Я сказала все уже! – сердито отвечает Оксана. – Чё неясно? Нет больше тех денег. Прощайте, денежки.

– Мне нужно подумать, как бы ты могла их вернуть, – говорит мама. – Может, как-то отработать…

Оксана выскакивает из-под одеяла.

– Отработать?! Ишь придумала тоже! Сама работай! Грязь развела незнамо какую, а Оксаночка, значит, работать вам тут забесплатно? Говно ваше мыть?!

– Давай обсудим этот интересный вопрос чуть позже, – говорит мама.

– Не буду ничего обсуждать! – кричит Оксана. – Достали все! Воняете все говном, пошли вон отсюда! Вон пошли! Суки! А-А-А-А!!!

Леша хохочет.

Оксана вскакивает с кровати, хватает со стола металлический светильник и кидает его в Лешу. Светильник врезается в стеллаж над Лешиной головой, лампочка разбивается, осколки разлетаются во все стороны.

Шура заглядывает в комнату.

– Что тут у вас? – спрашивает Шура.

– Оксана украла у мамы деньги! – говорит Леша. – Девять тысяч!

– Шура, скажи им! – кричит Оксана. – Скажи им!

– Да не ори ты! – говорит Шура и уходит. Оксана смотрит ей вслед и плачет.

Сцена 33

Даня заходит в «Willy Блинский». Видит Никто за одним из столов. Она ест блин «премиум» с красной икрой. Даня подходит к кассе.

На кассе Юра. У Юры мечтательный вид. Он листает туристический буклет про города, в которые стоит поехать с девушкой.

– Привет, – говорит Даня.

– А! Брат Шурика. Что закажешь?

– Наверно, блин с курицей и ананасами, – говорит Даня.

– Бро, отличный выбор! Садись за стол, я сам тебе принесу, как будет готово.

– Правда? Спасибо! – Даня прислоняет карту к терминалу.

Даня подсаживается к Никто.

– Ну что, сколько звезд поставишь «Тварям»? – спрашивает Даня.

– А ты? – отвечает Никто.

– Ну, четыре. Из пяти. Были недостатки, но в целом это культовый фильм. И знаковые актерские работы…

– Я поставила бы ноль.

– Почему?

– Потому что это не искусство. Это какое-то душнилово, – говорит Никто.

– Ну, слушай… это все-таки важный фильм.

– Ой, и что же в нем такого важного? Уверена, твой папа сам не знает. Ты поговори с ним об этом. Вы давно виделись?

– Лет пятнадцать назад.

– Ну вот, как раз пообщаетесь! Дань, а ты тоже такое будешь снимать? Когда во ВГИК поступишь?

– Да нет. Я сейчас пишу сценарий о нас всех.

– Правда? И я там тоже есть?

– Да. Я пишу про все, что с нами происходит.

– Там прямо… про все? – смущенно спрашивает Никто.

– Ну, не совсем про все…

Юра, стуча тарелкой по столу, ставит блин перед Даней.

– Кушать подано! – говорит он и хохочет.

Возвращаясь к кассе, напевает песню Boney M. «Sunny».

– Саня-я-я, на-на-на-на-на…

Сцена 34

Рома сидит у психотерапевта Андрея. У двери стоит большая плюшевая гусеница.

– Ну, я скажу вам честно. Я думаю, я у вас в последний раз, – говорит Рома. – Я стал спокойнее, увереннее. Сделал себе кучу карточек. Я даже не знаю, о чем с вами буду говорить сегодня. Так смешно. У нас с вами, наверно, будет неловкое молчание, как у меня раньше было с другими людьми. Но теперь уже нет. Или, по крайней мере, я по-другому к этому отношусь.

– Да, вы жаловались, что с девушками неловкое молчание возникает особенно часто, – говорит психотерапевт, отпивая воды. – Это прошло?

– Да. Меня это больше не волнует. Я могу предложить девушке встречаться. Это просто. Подходишь и предлагаешь. Правда, я пока не знаю, к какой подойти. Может, к Ди с танцев? У нее хорошие волосы и нормальное лицо.

– Ди вам нравится?

– Это еще нужно понять. Я подумаю.

– Рома, что ж, я очень рад вашим успехам… Но зачем тогда вы попросили о встрече, еще и раньше, чем мы обычно видимся? Может, вам что-то хотелось обсудить? – спрашивает психотерапевт.

Рома задумывается.

– Меня беспокоят отношения у нас в семье. Все