Привет, заморыши! - Лев Кузьминский

Я вообще не въезжаю, чего ты фигней страдаешь, я бы на твоем месте давно поступил. Но мне не повезло. Мои предки та еще гниль. Приходится самому по головам шагать.

Даня задумывается.

Сцена 22

Ванна. Рома нежится в пене «Sugar Vata. Пена для ванн антистресс».

Раздается звонок в дверь.

Рома трет мылом подмышки.

Раздается звонок в дверь.

Рома вылезает из ванны, обматывает полотенце вокруг пояса и стучится в Шурину комнату.

– Звонят, иди открой!

– Ща, погоди, я переоденусь…

Рома подходит к входной двери. С него капает вода, полотенце чуть не падает.

В глазке двери Рома видит большого белого медведя, спокойно глядящего на Рому черными бусинками.

– Э… Вы к кому? – спрашивает Рома.

– Здесь живет Шурочка Перова? – говорит медведь. – Самая зачетная телка на районе?

Рома открывает.

Мягкий белый медведь продвигается на порог. Из-за его спины доносится преувеличенно низкий голос Юры Курбатова:

– Да-да, Шура, это я про тебя.

– Извините… Я не Шура.

Из-за медведя появляется смущенное лицо Юры:

– Дико извиняюсь. Меня вроде бы Шура обещала встретить.

Юра убирает медведя в сторону. В свободной руке он держит букет роз.

– Шура, наверно, про меня рассказывала? – спрашивает Юра и протягивает Роме руку. Рома качает головой.

– Не помню. Я ее брат Рома.

– А чё ты в таком виде, Рома?

Юра хмыкает.

– Да так, мылся.

Рома, придерживая полотенце, жмет Юре руку.

Юра зажимает Ромину руку.

– Ай-й-й! – восклицает Рома и пытается вырваться.

– Каши мало ел? – спрашивает Юра.

Юра внезапно отпускает руку, от неожиданности Рома отступает назад.

– Чё она у тебя мокрая такая?

Рома улыбается и поднимает указательный палец.

– Одну секундочку!

Возвращается из своей комнаты с книгой шуток, продолжая придерживать сползающее полотенце.

– Ты чё? – спрашивает Юра. – Кадрить меня, что ли, собрался?

– Мне просто надо кое-что…

Рома находит нужное место и радостно тыкает в него пальцем. Читает вслух:

– «Да, у меня потеют руки. Хорошо, что именно с этого мы начали наше знакомство: это, наверное, одна из главных вещей, которую обо мне нужно знать. Надеюсь, что это худшее, что вы обо мне узнаете».

Рома отрывается от своих бумаг и с удовлетворением смотрит на Юру.

– Чё за подкол? – растерянно говорит Юра. – Ты издеваешься, что ли? Ты чё несешь-то?

– Каким было ваше первое чувство, когда вы это услышали? Вам было смешно?

– Чувак, сорян, ты долбанутый. А Шура-то где? Я думал, она меня встретит. У нас вообще-то праздник. Полтора года вместе. Ну, я еще в армии был. А она, блин, даже не рассказывала обо мне.

Шура хлопает дверью своей комнаты и появляется в коридоре вся в черном со стеклянной бутылкой колы. Размеренными шагами приближается к Юре.

Он протягивает ей цветы и медведя.

– Шурик, тебе идет, – дрогнувшим голосом говорит Юра. – Нравится медведь?

– На тебя похож.

– Пойдем?

Шура сажает медведя на пол, передает букет Роме. Юра и Шура выходят.

Рома, придерживая полотенце, бредет на кухню с букетом и книгой шуток под мышкой. Книга шуток падает.

Сцена 23

Шура и Юра сидят на скамейке во дворе перед домом. Шура со скучающим видом слушает армейские байки Юры и пьет колу.

– Ну вот. И Хомяк говорит: «Серый, Вован, вы что делаете? Отпустите его! Он же брателло!»

К подъезду подходят Фрайманы: Марк, мама, Оксана, Яна, Леша. Они несут пакеты из «Детского мира». Оксана бежит впереди всех.

– О, твоя семья, – говорит Юра.

– Давай потише, а то они нас увидят, – отвечает Шура, отпивая колу.

Фрайманы заходят в подъезд.

– Ну вот, и мы с Хомяком… – продолжает Юра.

– А Хомяк – это кто?

– Это мой лучший друг в армии был! Я же тебе рассказывал! Я вас познакомлю.

– Может, не надо? – вяло говорит Шура.

– Я им обещал, Шур. Вот подходит ко мне Хомяк и говорит: «А расскажи-ка нам свою историю, про девушку свою. Мы с братюнями послушаем, поугораем. Ну я и…» Шурик, ты чего?

У Шуры закрываются глаза. Она роняет бутылку, теряет сознание. Остатки колы проливаются на ее одежду.

– О господи! – восклицает Юра.

Он вскакивает со скамейки и озирается по сторонам. Вокруг никого нет.

Сцена 24

Юра врывается в свою квартиру.

Мама Юры ест на крошечной кухне картошку с сосиской, пьет пиво. Она в серой кофте, у нее немытая голова и усталый вид. Облезлая кухня тоже выглядит уныло.

– Мам! У нас есть нашатырь?

– Какой нашатырь? Будешь сосиски? Вкусные. Там еще остались.

– Мам, да какие сосиски! Там Шурик в обморок упала.

– Ну упала и упала, садись, я с тобой обсудить хочу кое-что.

– Да что тут обсуждать?!

– Сядь, – говорит мама.

Юра садится.

– Ты мне когда пять тыщ вернешь? – спрашивает мама.

– Ну не сейчас же!

Юра встает со стула, достает из кухонного шкафа коробку с лекарствами, копается в них.

– Я тебе сказала: сядь!

– Мам, отстань! Не могу я вернуть. Пока не заплатили.

– И зачем тебе столько денег?

– На медведя. Я Шурику подарил. Мам, обязательно прямо сейчас это обсуждать?

– Медведя? – недоуменно спрашивает мама. – Зачем ей медведь? Она же не ребенок.

– Ну мама!

– Юр, нам жрать нечего! На трусы денег нет! Ты вот в одних и тех же ходишь с детства, с червяком своим. Какой медведь, а? Не, я понимаю – купил бы цепочку, колечко… Раз ухаживаешь. Медведя он ей принес. Дурак ты, Юрик. Как без меня жить будешь? Еще и без жилья, не дай бог, останешься, по дури своей…

Юра находит нашатырный спирт, бежит на улицу.

– Да куда ты пошел?! Слушай, когда с тобой мать разговаривает! – кричит мама Юры.

Сцена 25

Шура открывает глаза. Юра сидит рядом с ваткой в руке.

– Шурик, ты как?

Шура осматривается. Смотрит на свои штаны, залитые колой.

– Я чё, отключилась? – растерянно спрашивает Шура.

– Да.

Шура обнимает Юру.

– Ты держись за меня, я тебя провожу домой, – говорит Юра.

– Не надо, – говорит Шура.

Даня проходит мимо площадки с пакетом продуктов. Юра подбегает к нему.

– Эй, ты ведь брат Шуры? Даня или как тебя? Проводи ее домой! – говорит Юра.

Юра и Даня подходят к Шуре.

– А что случилось-то? – спрашивает Даня.

– Да чё-то мне нехорошо. Только Марку ни слова, понял?

Даня берет Шуру под руку и ведет к подъезду.

– Если хочешь, можем съездить к Хомяку, – на прощанье говорит Шура Юре.

Сцена 26

Все, кроме Леши и Яны, пьют чай на кухне. Леша и Яна скачут в детской.

– У-У-У-У! – вой Леши. – У-У-У!

– Кать, что-то они там бесятся, – беспокойно замечает Марк.

– Ну ладно, надо же им иногда побеситься, – отвечает мама.

– Вроде пока никто не рыдает, – вяло говорит Лея, она грызет яблоко и листает странички в телефоне.

– Как раз рыдать – это еще ничего, – отвечает мама. – Главное, чтобы Леша не смеялся. Если он смеется – наверняка происходит что-то дикое.

Рома распиливает на множество кусочков булку с маком. Оксана ест блины со сгущенкой. Слава КПСС запрыгивает к ней на колени и тянется к творожку.

– Котя! – радостно восклицает Оксана. И тут же озабоченно добавляет: Кыш, котя, кыш!

Даня держит на коленях ноутбук и творчески перерабатывает еще одну пословицу.

Не все коту масленица

Марина на кухне готовит блины. Кот прыгает туда-сюда. Пробегает у нее под платьем.

Телефонный звонок. Веня, молодой человек Марины, заблудился, он не может найти дорогу к ее дому и просит его встретить.

Марина: «Ну ты дурак! А блины за меня