Привет, заморыши! - Лев Кузьминский

на карточке.

– Ну подождите, – бормочет Рома себе под нос. – Но ведь если тогда я выдержал длинное неловкое молчание, то сейчас вот такое короткое неловкое молчание я тем более выдержу…

– Ромик, ты совсем дома засиделся. Приезжайте все ко мне в Троицкое. Лейку позови, Шурку, Даньку, – говорит бабушка. – Отдохнете от всего этого ужаса.

– Ага.

В прихожей бабушка одевается и уходит. Через пару секунд дверь снова открывается. Входят Лея и Ди.

Оксана выбегает в прихожую их встречать.

– Привет! Ты кто такая тетя? – спрашивает Оксана.

– Я Ди, – говорит Ди и протягивает Оксане руку.

– А я Оксана… детдома приехала я.

– Вот это да! Здорово! Какая хорошенькая! Я недавно смотрела «Гадкий Я», там такие девочки были симпатичные. Тоже из детского дома. Ты смотрела?

– Мы детдоме смотрели мультики все, – говорит Оксана и принимается петь. – Отпусти-и-и и забу-у-удь…

Ди смеется и нежно щиплет Оксану за щеку. Оксана широко улыбается.

Лея вздыхает.

– Что такое? – спрашивает Ди. – Вы с Оксаной не ладите?

– Да она… – мрачно начинает Лея, но Оксана перебивает:

– Когда приехала я, она любила, а сейчас ненавидит меня уже. А что я ей сделала? Это она свою платью держит, не дает мне.

Ди сочувственно качает головой. В прихожую выходит мама.

– Здравствуйте! – говорит мама гостье. – Хотите – проходите на кухню, у нас есть чай и котлеты.

– Нет, мы, наверно, пойдем в мою комнату, – отвечает Лея.

– Лея, представляешь, мы не прошли собеседование в танцевальную школу! Я-то думала, туда нас точно возьмут, Оксана ведь такая подвижная, – расстроено говорит мама.

– Мам, да как ты не понимаешь? Она больной ребенок, ей нужно в особенную школку, частную, где к каждому ребенку индивидуальный подход. Вот как у меня, – говорит Лея.

– Ты тоже больная, что ли? – спрашивает Оксана и хохочет.

– Я вроде нет. Хотя в последнее время я уже ни в чем не уверена, – отвечает Лея.

– Оксана не больная, у нее просто адаптация, но мы это переживем, – говорит мама.

– Конечно, переживете! – отвечает Ди. – Почему больная? Больные – они же все в психушках. Как в фильме «Джокер», вы смотрели? А Оксаночка – она у вас добрая, хорошая. У нее такая обаятельная улыбка.

– Ладно, Ди, я хотела показать тебе платья, – говорит Лея.

– И мне! – говорит Оксана.

– Оксаночка, не думаю, что это хорошая идея, – отвечает Лея.

– Да почему нельзя? Я хорошо веду! – говорит Оксана и жалобно смотрит на Ди.

Лея торопливо дергает дверь комнаты девочек. Дверь не открывается.

– А-а-а-а! – восклицает Лея. – Шурка, да открой ты уже дверь, вечно ты там запираешься!

Лея стучит в дверь.

Шура не открывает, зато из своей комнаты выходит Рома.

– О, привет, – говорит Рома, весело улыбаясь Лее и Ди. Приобнимает обеих девушек. – Знаю, от меня воняет, но я все равно решил обниматься с девушками! Увереннее стал. Немного.

– Какой же ты молодец, Ромик! Только воняет от тебя не потом, а твоими дезодорантами. Ты их все разом на себя выливаешь, что ли? – говорит Лея и снова стучится в комнату девочек.

– Ты заметила, что я стал увереннее? – спрашивает Рома Лею.

Тем временем Шура неторопливо подходит к двери и открывает Лее и Ди. Садится обратно за стол.

– Фуф, ну слава богу. Ромик, раз ты теперь такой уверенный, принеси нам по бокалу вина, – говорит Лея.

– У нас есть вино? – удивленно спрашивает Рома.

– Да, я купила вчера, на кухне стоит, на подоконнике… ну, неси!

– Алкоголь – это депрессант, – замечает Рома.

Лея заводит Ди в свою комнату.

Сцена 11

Рома несет бутылку вина и два бокала. Отдергивает Леину портьеру.

Ди стоит посреди Леиной комнаты в нижнем белье. Лея снимает с вешалки розовое платье с белыми облачками и протягивает ей. Рома, видя это, замирает на месте и закрывает глаза.

– Ром, ты чего? – смеется Ди, надевая платье. – Даже на картинках голых женщин не видел?

– Ди, тебе так идет это платье! – говорит Лея, застегивая платье сзади.

– Да, но вообще мне больше идет голубой цвет.

Рома приоткрывает глаза, торопливо ставит бокалы и вино на Леин стол, направляется к выходу.

– Ромик, стой! – говорит Лея. – Как тебе кажется, Ди идет?

Рома кивает.

– Попу хорошо видно? – спрашивает Ди.

– Не знаю.

– Ты что этим хочешь сказать? – уязвленно спрашивает Ди. – Ну посмотри хоть! А грудь?

– Мне надо идти.

Рома выходит из комнаты, спотыкаясь о Славу КПСС.

Сцена 12

Даня и Никто сидят на скамейке на платформе станции метро Новокузнецкая.

– Ты тут одна, что ли, живешь?

Шумит поезд.

– А? Что?

– Забей.

– А, я поняла, что ты сказал. Сначала я не расслышала, но потом мой мозг заработал и восстановил твою речь. Но не сразу.

– Такое бывает, когда мозг тормозит.

Никто смеется.

– Э-эй.

– Не то сказал?

– Ага, извиняйся.

– Да вот еще.

– Почему?

– Да какая разница, сказал и сказал, мы же это сразу забудем. Я всегда так себя утешаю. Например, замечаю, что не уступил старику место в метро, и говорю себе: «Да ладно, я все равно про это забуду, какая разница».

– Мне кажется, места стоит уступать только беременным женщинам, потому что им действительно тяжело. А стариков вообще надо убивать.

– Я лучше помолчу.

– Почему? Тебе что, все равно?

Мимо проходит модный дед – с длинными волосами, в кепке, белых кроссовках и косухе.

– О, видел, какой классный? – спрашивает Никто.

– Да, он сам кого хочешь убьет.

Даня обнимает Никто.

– Ну, мне пора, – говорит Никто. – Надо спешить, пока меня никто не убил.

Она выбирается из Даниных объятий и решительно устремляется к переходу.

Даня догоняет ее и хватает за руку.

– Погоди!

– Э-эй? – говорит Никто.

Даня потирает подбородок.

– Слушай… может, ты зайдешь ко мне в гости? Я же фильм хотел показать.

Никто улыбается и кивает.

Сцена 13

Шура перерисовывает набросок татуировки с картинки из интернета. Это кроваво-красный крест Левиафана.

Отрывается от рисунка, вытаскивает из-под стола стеклянную бутылку кока-колы. Осматривает комнату в поисках открывашки, не находит.

Шура хмыкает, поднимается со стула и, прихрамывая, направляется к двери.

Видит Лею в соседней комнате. Лея за своим столом сосредоточенно раскраивает голубую ткань для платья.

– И зачем тебе еще одно платье? – спрашивает Шура. – Оксаночке подаришь?

– Ну да, самой-то тебе сложно что-то хорошее сделать, – огрызается Лея. – Только калечить себя можешь.

– Ну я, в отличие от тебя, в частной школе не училась, папочка в мое образование кучу денег не вбухал. Я в детдоме полжизни провела, от диабета чуть не подохла, всем на меня насрать было. Так что какой выросла, такой выросла. Не всем же быть такими ангелами, как ты!

– Шурка, да что ты завелась-то? – недоуменно спрашивает Лея.

Шура хватает Славу КПСС.

– Ща кошку в тебя кину, дура!

– Шурка, тебе, как и Ромику, надо к психиатру! В вас столько агрессии. Только у Ромика она пассивная, а у тебя…

– Бла-бла-бла. Ромика своего лечи, а меня не трогай, поняла?

Шуре приходит сообщение от Юры, ее молодого человека. Шура выходит, хлопая дверью.

Сцена 14

Даня и Никто поднимаются из метро Дмитровская и видят ходящего вокруг фонарного столба Рому.

– О, это мой брат Рома! – говорит Даня.

– Знаю, – отвечает Никто.

У Ромы закрыты глаза, губы двигаются.

– У меня нет девушки, но это не значит, что я неудачник, – бормочет Рома. – У меня нет девушки, но это не значит, что я неудачник.

Никто фыркает. Тоже подходит к столбу, закрывает глаза и принимается ходить за Ромой.

– У меня нет девушки, но это не значит, что я неудачник, – повторяет Никто. – У меня