Привет, заморыши! - Лев Кузьминский

class="p1">– Ну начинается, – устало говорит Лея и уходит к себе.

Рома идет за ней.

Лея ложится на кровать и смотрит в телефон.

– Как съездили? – спрашивает Рома. Он стоит в проходе.

– Ну такое, чатилась с Ди, а мама обижалась, что я не хочу с ней общаться, – лениво отвечает Лея. – Шурка, конечно, жжет. А у тебя как дела? Дай-ка угадаю, «нормально»?

Рома смотрит в пол.

– Ты чего? – спрашивает Лея.

– Да, – отвечает Рома.

Рома, опустив голову, выходит за портьеру, где на него напрыгивает Шура.

– Да ладно тебе, давай в армрестлинг? – предлагает Шура.

– Нет, спасибо, – отвечает Рома.

– Чё, ссышь, да?

– Это твое мнение, – отвечает Рома и уходит.

Сцена 42

Мама появляется на пороге с шестью пакетами.

– Товарищи, возьмите, пожалуйста!

Слышится шепот Яны из детской:

– Это мама! Оксана, Леша, сидите тихо! А ты иди, пап.

Марк выходит из детской и торопливо берет у мамы пакеты.

– Все нормально? – спрашивает мама. – Как все себя вели?

– Отлично.

– Надо же. Дети! Купила вам мыльные пузыри!

– Пузыри, – шепчутся в детской.

Яна, Оксана и Леша робко выглядывают из комнаты. Все трое побриты наголо. Оксана держит в руках Славу КПСС, наряженную в Леино розовое платье с белыми облаками.

Мама замирает.

– Кать. Просто… – говорит Марк.

Не раздеваясь, мама быстро уходит в свою комнату и закрывает дверь на замок.

Марк, Яна и Леша испуганно переглядываются. Оксана бросается к пакетам, которые принесла мама, и вынимает оттуда три упаковки мыльных пузырей.

– Пора мытье, кисулечка милая! – говорит Оксана. Она поливает себя и Славу КПСС мыльной жидкостью.

Слава КПСС жалобно визжит, прихожая оказывается залита мылом.

Из комнаты девочек слышится голос Шуры:

– А где моя кошка-то?!

Оксана стучится к ним.

– Эй, Лейка шлюха тупая ты! Отнимай теперь свою платью говняную! И кисю свою любимую поди отними! – кричит Оксана. Она несется в прихожую, толкает входную дверь, вылетает в подъезд и визжа бежит вверх по лестнице.

За ней со всех ног гонится Лея, позади медленно и хмуро ковыляет Шура.

Марк тем временем стучится в комнату мамы.

– Кать, ну не переживай так! Вырастут же волосы. Зато без вшей!

Яна достает из кармана и нервно теребит пачку антидепрессантов.

– Яна, что это у тебя? – спрашивает Марк.

– Не знаю. Это мне Оксана дала, – говорит Яна.

Марк подходит к Яне, чтобы забрать таблетки, но в последний момент их вырывает Леша и, весело смеясь, бежит с ними в коридор. Марк несется за ним.

– Леша, верни немедленно! – кричит Марк.

В прихожей Марк поскальзывается на мыльной воде и падает, ударяясь спиной.

Марк кряхтит, жмурясь от боли и досады.

Леша оглядывается на Марка. Некоторое время сдерживается, но потом прыскает:

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

Слышно, как Оксана и кошка орут на весь подъезд.

Дверь подъезда открывается, с улицы заходит полная дама, соседка Фрайманов сверху. Она с любопытством заглядывает в их квартиру.

II. В тихом омуте

Сцена 1

Никто гуляет по фонтану Адама и Евы у метро Новокузнецкая, наклоняется, опускает в воду руки. Солнечный день, на деревьях появляются первые листья, уже тепло. Никто снимает плащик и кидает его Дане.

Никто мочит низ платья.

– Эй… я мокрая! Теперь все в музее подумают, что я описалась!

– Ну, поставь вконтакте статус «Эй, я не описалась» и пойдем.

Никто подставляет под струю палец и обливает Даню фонтанной водой.

Сцена 2

Даня и Никто в кафе, перед Даней мясо с ананасами.

– Вообще, знаешь, – рассуждает Даня, цепляя ананас вилкой, – иногда приходишь на выставку, а там все толпятся у картин с красивыми девушками. Как бы это красиво, а значит, это и есть искусство.

– Э-эй. Но это тоже искусство.

Никто наблюдает, как сахар растворяется в прозрачной чашке с зеленым чаем.

– Может, расскажешь уже, как тебя зовут? – спрашивает Даня. – И как ты меня нашла? А главное, зачем?

– Ну что за глупые вопросы! Какая разница, как меня зовут. Это вообще ничего о человеке не говорит, назвали и назвали. Лучше я портрет моего папы покажу. Сама нарисовала.

Никто роется в своем телефоне.

– Он сейчас в Казахстане.

– А что он там забыл?

– Он занимается буровыми установками для добычи нефти. Его постоянно посылают из одной страны в другую.

– Богатый, наверное? Раз при нефти.

– Да-а-а-а-а-а, не знаю. Слушай, вот ты мне объясни: почему твоя мама взяла всех этих детей?

– Ну… ей всех жалко, так всегда было. И она всегда хотела, чтобы детей было много. Сначала были мы с Леей, мама взяла Ромку. Потом мы вроде как подросли, родилась Яна, у мамы снова материнский инстинкт обострился, она начала смотреть все эти базы с детдомовскими детьми, сначала на Шуру запала, потом на Лешу. Мне кажется, мама как-то иначе себе все это представляла, куда более возвышенно – на деле ор, мат, драки… Не знаю… Теперь еще и эта жуткая Оксана с нами, чернуха какая-то…

– «Место занял таракан, мухи возроптали, полон очень наш стакан, к Юпитеру закричали», – цитирует Никто.

– Типа того.

– Даня, слушай, да это же круто! За нами вообще не следили в детстве. А ваша мама всех любит, обо всех заботится. У нее ко всем свой подход. Я сама видела!

– За «вами»?

Никто прижимает руку ко рту и переводит взгляд в Данину тарелку.

– А я не ем мясо. И ананасы. Так. Портрет папы хотела показать.

Никто открывает в телефоне выполненный в реалистической манере портрет серьезного человека с тяжелым взглядом и бритой головой.

– Интересно, – говорит Даня. – Правда интересно. Я не разбираюсь вообще в живописи, но мне нравится.

– А в чем разбираешься?

– В кино. Я же хочу быть сценаристом.

– И как?

– Да вот уже третий год пытаюсь во ВГИК поступить. Первый тур, где нужно показать свои тексты, я прохожу, а второй, там пишут этюды по пословицам, нет. Сейчас вот опять тренируюсь.

– Как тренируешься?

– Пишу как заведенный эти самые этюды!

Даня открывает в телефоне файл.

– Вот, например, пословица про наших детей.

Даня возвращается к мясу с ананасами, Никто пьет свой чай и с любопытством читает.

В тихом омуте черти водятся

Чертик сидит в омуте, ест головастиков и смотрит на небо.

Видит девушку на поверхности. Она соскальзывает и падает в омут. Чертик хватает девушку и вытаскивает ее на сушу. Солнце обжигает чертика, и он ныряет обратно.

Девушка приходит в себя, оглядывается. Смотрит в омут. Чертик прячется от нее. Девушка уходит.

На следующий день девушка возвращается и бросает в омут бутылку. На бумажке внутри написано: «Спасибо, ты спас меня! Кто ты?» Чертик задумчиво осматривает бумажку и проглатывает ее вместе с бутылкой.

Девушка бросает в омут рыбные котлеты. Чертик ест.

Девушка снимает сандалию и погружает ступню в воду. Чертик подплывает к дрожащему пальцу и смотрит на него.

Девушка садится на берегу и опускает ноги до колен. Чертик плавает вокруг них.

Девушка вынимает чертика из омута. Он кричит, выворачивается и падает обратно весь в ожогах. Девушка уходит.

Девушка приходит снова и погружает в омут голову. Чертик подплывает к ней. Девушка руками прижимает его к себе, целует и ныряет к нему.

Чертик целует ее в ответ. Они обнимаются под водой. Чертик снимает лямки платья с ее плеч и случайно касается цепочки с крестиком. Умирает.

Никто всхлипывает:

– Балдёж.

– Спасибо! Я стараюсь. Надеюсь, что если я заранее напишу что-то по разным пословицам, то, может, одна из них и выпадет… В любом случае потренируюсь.

– Я думаю, ты не можешь не поступить.

– Какое там, уже два раза завалил. Мой папа мог бы помочь, но я не хочу к нему обращаться. Вроде как это нечестно.

– Покажи что-нибудь его, – говорит Никто.

– Хорошо, можем у меня посмотреть… наверно… если