«Илюшка смеется» и другие комедии - Николай Георгиевич Винников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зойка — на ней, оказывается, действительно оранжевые рейтузы — не по стволу, а прямо по ветвям стремительно соскальзывает с липы на землю.
Ага! Что я говорил?! Держи ее, хватай!
З о й к а (отбежав на приличное расстояние). Дураки! А еще взрослые, еще женихи, еще жребий тянут, кому на Инке жениться!
Б о р и с. Что?! Ах ты, змей оранжевый!
Зойка показывает Борису «нос» и убегает.
А л е к с е й. Борис, оставь. Ну ее…
Б о р и с. Гм… Действительно не стоит. (Вновь предлагает ребятам свою кепку с монетами.) Ну так кто же первый?
А л е к с е й. Подожди… (Прислушивается к чему-то.) Идет! Ее каблуки…
Я к о в (смотрит за кулисы). Она. Инна…
М и х а и л. Но она не одна! С кем же это она?
Б о р и с. И что они делают? Смотрите! Что они делают?!
За решетчатой изгородью появляются И н н а и еще один — уже пятый по счету! — претендент на ее благосклонность. У калитки П я т ы й вдруг останавливается. Будто почуяв опасность, он прикладывает ухо к изгороди, прислушивается, делает Инне знак стоять и молчать. Снимает с плеча небрежно наброшенный пиджак и обертывает им левую руку, а правой обнажает воображаемую шпагу. Решительно толкает калитку, входит во двор и бросается в ожесточенную схватку с врагом. То он теснит «противника», то «противник» вынуждает его отступить. Но вот Пятый делает удачный выпад и пронзает врага. Убедившись в том, что больше никакой опасности нет, он возвращается к калитке, берет Инну за руку и ведет ее к одному из подъездов. Инна тихо, радостно смеется. По ходу этой сцены обескураженный вначале квартет постепенно приходит в себя и обменивается репликами.
Я к о в. Что за тип оригинальный?
М и х а и л. Парень явно ненормальный!
Б о р и с. Не хватало, так сказать, психов к нам сюда таскать!
А л е к с е й. Тихо! Это они разыгрывают пантомиму. Парень, видно, тоже из будущих артистов.
П я т ы й (опускается на одно колено, целует Инне руку).
О королева! За подвиг в награду
Мне ни почета, ни славы не надо.
Не надо ни званий высоких и лестных,
Ни замков-дворцов, ни поместий окрестных…
И н н а (охотно включается в предложенную им игру).
Ах, рыцарь мой скромный, чего же ты просишь,
Какую мечту в своем сердце ты носишь?
П я т ы й.
О королева! Прошу я иного:
Дай мне, что лучше всего остального!
С тобою дай право повсюду быть рядом,
Следить за тобою восторженным взглядом…
И н н а.
Ах, рыцарь мой милый, на просьбу об этом
Могу ль я ответить жестоким запретом!
П я т ы й.
О королева! Отныне и вечно
Предан тебе я одной бесконечно.
Ты дай только знак мне, скажи только слово
Я в бой за тебя ринусь с радостью снова!
И н н а.
Ах, рыцарь мой верный, без тени сомненья
Тебе отдаю я свое предпочтенье.
Из многих других я тебя выбираю,
Тебе свою честь охранять поручаю!
(Смеется, делает прощальный жест, хочет идти.)
П я т ы й. Инна! Куда вы?!
И н н а. К себе… во дворец. Во-первых, королеве к завтрашнему дню надо еще кое-что подзубрить, а во-вторых, пораньше лечь спать. А рыцарь об этом и не помышляет, что ли?
П я т ы й. Я бродил бы с вами всю ночь напролет. Где-нибудь за городом, у реки, под ивами. И читал бы вам стихи…
Я к о в. Вот дает!
М и х а и л. Да-а, исполняет…
Б о р и с. Вроде псих, а дело знает!
А л е к с е й. Да тихо вы, черти…
П я т ы й. Ну что ж… До свиданья. До завтра, да?
И н н а. Да… Нет!.. Еще не знаю.
П я т ы й. Я буду ждать. На том же месте и в то же время. Буду ждать каждый день! (Снова целует ей руку, идет к калитке, скрывается за изгородью.)
Квартет будто окаменел на скамье под липой.
И н н а (бежит к калитке, машет Пятому рукой). Завтра, на том же месте и в то же время!
Квартет вздыхает, переглядывается и снова вздыхает.
А л е к с е й. М-да… А ты, Борис, говоришь — жребий!
Борис с досадой машет кепкой — из нее на землю со звоном сыплются монеты.
И н н а (резко оборачивается). Кто там под липой? Зоя, ты?
А л е к с е й. Гм… Это не Зоя, Инна. Это мы…
Б о р и с. Квартет «Алямбор» в неизменном составе.
И н н а (смущенно и раздосадованно). Вы?! Там, на скамье! Притаившись!
М и х а и л. Почему — притаившись? Просто сидели тихо.
Я к о в. Это случайно так получилось.
Б о р и с. Откуда мы могли знать, что ты придешь не одна и что с первого же раза ты…
И н н а. Как вы посмели? Кто вам дал право?!
Б о р и с. Ну, знаешь… Если начать разбираться, так это тот, с которым ты пришла, посмел, а ты дала ему право…
И н н а. Это подло, гадко, гнусно! (Убегает в дом.)
Квартет подавленно вздыхает.
А л е к с е й. Вообще-то, конечно, получилось нехорошо. Мы будто действительно притаились. Почему вы все промолчали? То вас не уймешь, а то никто даже струны не задел.
Б о р и с. А ты сам почему промолчал и не задел?!
И н н а (на балконе). Мало того, что вы соглядатаи, шпионы, вы еще и хулиганы! Вы напугали тетю Альбину, и ей дурно. Я ненавижу вас… Вот вам, вот!.. (Бросает с балкона к ногам квартета букеты цветов, плитки шоколада, газовые косынки и платки, с полдюжины черных как уголь котят… Уходит.)
А л е к с е й. Цветы — вот так?! Ну это уж слишком!
Б о р и с. А еще королева!
Окончательно расстроенный квартет вздыхает, но все же играет и поет:
Прошла и больше не вернется ребячья звонкая пора,
Но все, как было, остается в пределах нашего двора.
И нам, хоть мы уже не дети и не ребята-школяры,
Нет лучшего двора на свете, перебери хоть все дворы!
Зачем же ты через забор стоишь-глядишь в соседний двор?
Как будто в том дворе чужом ты видишь больше, чем в своем!
Как говорится, канет в Лету с годами многое, друзья.
Но нашу улицу, вот эту, нам с вами забывать нельзя.
Красивых улиц будет много, и будут славные дела,
Но от отцовского порога она нас первой повела!
Зачем же вечером домой ты ходишь улицей другой?
