Газета Завтра 33 (1185 2016) - Газета Завтра Газета

О Господь!.. Повелитель! Творитель Вселенной

Но зачем?.. Почему?.. Для чего?..

Полыхают в ночах неприступные

необъятные Звёзды?

О Господь!

Что за Тайные Письмена из Пылающих Звёзд

В небесах раскидал разбросал распростёр Ты…

Над муравьями… градами…веками… червями…

 коровами… грифами… орлами

И человеками — мимолётными…

Что за жгучие Звёздные Письма

Распростёр Ты…

О Боже!..

Необъятные Звёзды…

Необъятные Буквы

Твоего Необъятного непостижимого Алфавита…

А на земле я собираю

Лишь падучие звёзды

Эти Жалкие Редкие Иероглифы

из необъятного Алфавита…

Рахмангул-бек — мухолюб…

…Дервиш Ходжа Зульфикар

был человеком необъятной вселенской любви…

Он любил даже блоху, кусающую его…

И змею жалящую…

Но вот в далёком кишлаке Санг

жил старик Рахмангул-бек — Мухолюб…

И он превосходил дервиша Ходжу Зульфикара

своей необъятной любовью ко всему живому…

Особенно любил он мух…

И каждый вечер, когда солнце уходило за горы, Рахмангул-бек брал огромный медный таз и разводил в нём кишлачный льдистый сахар-набод, и с этим сладким напитком взбирался на вершину горы…

И несметная кишащая, гудящая туча мух летела вслед за ним и опускалась на таз со сладкой водой…

И благодарно опустошала, лизала таз и сыто, нежно разлеталась, уходила в ночь…

И в кишлаке Санг никто никогда не пострадал ни от одной заразной мухи…

…Когда Рахмангул-бек умер, явилась хоронить его изо всех кишлаков великая стая мух, закрывшая даже солнце…

Дервиш Ходжа Зульфикар был на похоронах и сказал:

— Если люди так любили бы друг друга, как Рахмангул-бек любил даже мух, — то на земле бы были Другие, Сладкие Времена…

И всякого умершего человека хоронило бы с печалью и любовью всё человечество…

Как Рахмангула — стая необъятных мух…

Любовь побеждает даже мух…

Так Рахмангул-бек победил загробных червей и стал бессмертным…

Пасха в заброшенной деревне

…Заброшенная некошеная новгородская

деревенька Яжелбицы

Где некогда родилась моя бабка Раиса Соболева…

Май-травень сладко веет…

Старушка у открытого окна с горшками герани…

Герань после лютых метелей

млеет от вешнего ветра…

Старушка одна на всю Русь Россию Расеюшку

Одна — одинёшенька…

Но чего-то ждет… чует… уповает….

И тут у согбенной забурьяненной

затуманенной избы-избицы

Является Странник

на запылённой беложемчужной ослице…

… Матушка, не дашь ли напиться?..

И она — как будто давно ждала —

Протягивает Ему старинный

деревянный расписной павлиний ковш

С колодезной лучистой колосистою

хлебной молодильной гибкою водицей…

И Он сходит с ослицы

И нежно пьёт из ковша

И шепчет, улыбаясь: На Руси Святой

Самая ласковая материнская вода…

И Он долго пьёт из ковша

И благодарно дрожат

тонкостные певучие Его персты…

О Боже!..

Откуда у Странника такие дивно волнистые

Вселюбящие всеобъемлющие нежноотчие персты…

…Пойдём со мной, матушка…

…Далеко ль?..

…Да недалёко… в Царствие Небесное…

…Да я старая что-то… уже ноги не ходят…

…А ты садись на ослицу, а я пойду за тобой…

Она садится на ослицу, а Он бредёт за ней…

И всё улыбается и всё пьёт-пиёт-берёт

Дрожащими веселыми устами воду из ковша

Словно ковш —

бездонный приручённый колодезь в Его руках…

И тут старуха видит малиновый

живой рубец рану язву

На Его бледной снежной Ладони…

…. Это, батюшка, у Тебя След от Того Гвоздя?..

Не зажил?.. не затянулся?.. не зарос досель?..

Всё жгуч?.. живуч?.. Всё свеж?..

… А Он всё пьёт из ковша

Да улыбается…

… Ах после Креста-то так жажда велика!

Так горяча!..

Как Гвоздь Голгофский Распятский

Неумирающий?.. Неутихающий!..

Неупиваемо неувядаемо остра!..

Свежа!..

Ах на Руси-то самая сладчайшая!..

Самая вольная!.. Самая бескрайняя!..

Талая целебная вода!.. вода… вода…

О Боже!..

…Уже тыщу лет пьёт Русь Святая

Из Ковша Бездонного Христа

О Боже!..

Ах!.. Кто видел нынче на земле

Воскресшего Улыбчивого Бога…

А старуха увидала…

Молитва —песня на вершине горы Ходжа Оби Гарм…

вдали от Руси…

О, Господь!..

Ты всё знаешь!.. Всё можешь!..

Даже смерть победив,

Ты воскрес!..

Заверни!.. Оберни!..

Обряди меня в русское золотистое поле!..

Запеленай!.. Замотай меня

В русский колдующий лес!..

Чтоб последний русский крестьянин

На погост мою душу отнёс!..

Пусть последний русский крестьянин

На погост меня отнесёт!..

Пусть последняя вековуха

русская деревенская бабка

Обо мне у окошка с геранью всплакнёт…

Загони! Раствори меня!

В русской цыганской горячечной воле!..

Неволе!.. Недоле!..

Заверни!.. Обряди меня

В русскую необъятную васильковую сизоокую ширь!..

И в рубаху-косоворотку,

В ту, в которой Есенин бродил!..

И в рубаху-косоворотку,

В ту, в которой Есенин тужил!..

О, Господь!.. Ты всё знаешь!.. Всё можешь!..

Неисповедимы Пути Твои!..

Ай!.. Окуни меня

В изумрудные русские соловьиные рощи!

И в далёкие мшисто-душистые

Уже небесные уж неземные монастыри и скиты!..

И в объятья жены

удоволенно спелотело умиротверённой!..

Ах, косой в скатном жемчуге меня окружи…

услади!.. охлади!..

И в колодези святой молодильной воды!..

О, Господь!.. Ты всё знаешь!.. Всё можешь!..

Даже смерть победив,

Ты воскрес!..

Ай!.. Гой!..

Запряги меня

В древнерусскую Тройку,

У которой угнали Коней!..

Ай!.. Затеряй меня

В деревнях заколоченных,

Где крапива колышется –

Вместо стен и дверей!..

Ах!.. Пожалей и рассыпь меня

По избушкам заброшенным,

Где крапива колышется –

Вместо сгинувших стен и дверей!..

Ах, Господь!.. Ты всё знаешь!.. Всё можешь!..

Неизбывны Твои Дары!..

Окуни!.. Урони мя

В крестильную прорубь!..

Заверни в плащаницу, как в простынь!..

Чтобы я и на дальнем погосте

Воскресал!..

И Родимую Русь не забыл!..

Восставал!..

И Извечную Русь

Не забыл…

***

К 700-летию Сергия Радонежского

Гимн I

В далёком заброшенном кишлаке —

Мне чудится снится родная Святая Россия…

Ветер сиверко вольно гуляет

над согбенными многокровавыми

Но не покорёнными русичами

И над златыми душецелительными святыми смолистыми дубравами и борами…