Вопреки судьбе - Виктор Глумов

Дым пошел по грунтовке вдоль поля, кидая перед собой по несколько камешков, все они падали правильно, значит, опасности нет, но расслабляться все равно не стоит. Ощущения, будто по минному полю идешь: сначала при каждом шаге замирает сердце и прошибает пот, потом, когда прощаться с жизнью не остается сил, приходит холодный расчет.

Впереди замаячила бурая, покрытая ржавым пухом трава, ее Дым решил обойти и поднялся на пригорок. Здесь он был как на ладони, потому присел и дальше пошел на полусогнутых. Справа был смешанный лес, оплетенный то ли плющом, то ли хмелем, внизу простиралось заброшенное поле. Ветер гнул свечки тополей, катил зеленые, с вкраплениями желтой сурепки, волны травы.

А вот впереди, за холмами, окутанными сизоватой дымкой, небо наливалось чернотой. Только дождя не хватало для полного счастья! Но ничего, не ноябрь, потерпеть можно. Дым вспомнил, что площадь аномальной Зоны – около ста километров. Если он движется в правильном направлении, то идти ему сутки, если нет – неделю. Неплохо бы спросить у кого-нибудь, где выход, а потом уже думать, как преодолевать охраняемый периметр.

На месте преследователей Дым организовал бы на беглеца облаву, причем постарался бы его пристрелить, чтобы обезопасить себя и ликвидировать свидетеля. Но для этого надо найти специально обученных людей, а таковые имеются и зовутся сталкерами. Пока они спохватятся, пока оповестят команду, он будет далеко, так что шанс выбраться из переделки живым есть, пусть и маленький.

Итак, сосредоточиться и двигаться к цели. Обогнув ржавую траву, Дым уже собрался спускаться на грунтовку, но послышался слабый голос, и он замер.

«Человек, помоги мне!» – прозвучал еле слышный призыв.

«Это что еще за чертовщина? Ловушка?» – подумал Дым и тотчас получил ответ.

«Человек, я хочу жить и не причиню тебе вреда. Помоги – отплачу тем же».

Голос был тихим, шелестящим, очень эмоциональным. Дыма захлестнули тоска, обреченность, боль, они были почти осязаемыми, и до него вдруг дошло: это не голос, он слышит адресованные ему чужие мысли, причем обращение «человек» намекает, что в беду попало одно из существ, населяющих Зону.

«Ты прав, – обрадовалось существо. – Помоги мне! Я выведу тебя из Зоны».

«Где ты и как выглядишь?» – Дым осмотрелся, но никого не увидел.

«Позади тебя, – прошелестел голос. – В зарослях хищного плюща. Только не пугайся».

Дым повернулся, уставился на осины, оплетенные розоватыми лианами. Лишь сейчас он заметил, что они движутся к лежащему ничком человеку. Ноги его были опутаны, руками он держался за куст шиповника.

«Только не пугайся», – повторил пострадавший и поднял голову.

До него было метров сто пятьдесят, и сначала Дым не видел деталей, а вот по мере приближения понимал, что человеком существо казалось издали: голова у него была крупнее, глаза посажены глубже, в приоткрытом рту угадывались мелкие острые зубы.

«Не пугайся, – повторило существо, когда Дым замедлился. – Сталкеры называют нас кукловодами».

«Имя-то у тебя есть?» – мысленно спросил Дым и выхватил нож, чтобы резать лианы, опутавшие ноги существа.

«Нико, почти как раньше, – ответил кукловод. – Осторожнее, лианы ядовитые».

Дым приблизился к нему, отметил, что держится кукловод из последних сил, руки окровавлены и разодраны шипами, шагнул к лианам и собрался присесть, чтобы полоснуть по розовому щупальцу, похожему на дождевого червя, когда лиана, которая еще не добралась до кукловода, выстрелила в Дыма, целясь в лицо. Он отшатнулся и взмахнул ножом, отрубив конец щупальца, который отлетел в сторону и, истекая зеленоватым соком, задергался, как хвост ящерицы. Остальные ползущие лианы замерли.

Воспользовавшись секундной передышкой, Дым метнулся к ногам кукловода, резанул по лианам – три удалось перерезать, остальные сами отпустили жертву и метнулись к Дыму. Их он полоснул на лету. От тех, что атаковали справа, смог отбиться, единственная, бросившаяся слева, задела щеку.

Дым отпрыгнул в сторону, схватил кукловода за окровавленную руку и поволок подальше от опасного места. Мутант не мог идти и помогал Дыму, отталкиваясь ногами.

«Все», – прозвучал в сознании его голос, и когтистая лапа выскользнула из руки Дыма. Кукловод лег на спину, закрыл глаза и раскинул руки. Дым сел рядом, приложил холодную ладонь к пылающей щеке и отметил, что на кукловоде – серая майка, заправленная в заляпанные грязью камуфляжные штаны. Обувь он не носил, на ногах угадывались бурые когти, почти как у собаки. На руках тоже были когти.

«Ты единственный услышал меня, – прошелестела мысль. – Странно».

– Выходит, я тоже мутант, – сказал Дым. – Привет, брат.

Хищное растение продолжало наползать, лозами ощупывало землю вокруг. Пять розоватых щупалец… нет, десять, пятнадцать. Кружатся. До Дыма дошло, что это кружится голова, вспомнилось предупреждение, что растение ядовито. Но неужели достаточно прикосновения, чтобы свалить с ног взрослого мужика?

«Достаточно, – прошелестел Нико. – Мне больше досталось, но у меня небольшая резистентность. Ты на моем месте и мычать бы не смог».

– Шикарно, – прохрипел Дым. – Это надолго? Мне надо поскорее убраться отсюда подальше, потому что…

«Знаю. Мысль опережает слова. Преследователи не сунутся сюда так быстро. Те, что везли тебя, не сталкеры, и побоятся. Им нужно собрать команду, так что у нас есть преимущество во времени. Как долго тебе будет плохо, зависит от индивидуальной переносимости яда. Может через полчаса полегчать, но не исключено, что будет хуже».

Дым не успел выругаться и задать следующий вопрос, как кукловод прочел его мысли и ответил:

«Я так складно излагаю, потому что был человеком, меня сделали кукловодом, и я частично утратил дар речи. Мычу, два слога могу выдавить, и все. Другие мутанты изменились сами и по большей части неразумны, хотя встречаются и такие, как я».

Мир окрасился в красно-буро-зеленые тона, затошнило, Дым пошатнулся и присел на корточки, потряс головой, но легче не стало.

«Идти сможешь?» – поинтересовался Нико, приподнимаясь на локтях и щурясь. Его лицо расплывалось. Дым подумал, что кукловод мог бы сойти за обитателя наркоманского поселка, но вспомнил, что он читает мысли, и одернул себя, но, ясное дело, было поздно.

«Я привык. Спасибо, что не хочешь меня сжечь живьем или набить чучело, чтоб пугать детей. Понимаю, нечего на зеркало пенять, коли рожа крива». Дым подумал, что, наверное, Нико неплохой парень, но с таким напарником будет непросто общаться, на что кукловод ответил, и в его мыслях проскользнула радость: «Ты воспринимаешь меня как равного, за что спасибо. А теперь попытайся встать и немного пройтись».

Дым поднялся, подавил приступ тошноты и сделал несколько шагов. Сердце зачастило, он взмок от пота и подумал, что мир пляшет тарантеллу и взгляд фокусируется с трудом. Мысли стали медленными, неуклюжими, будто увязли в киселе.

«Плохо», – прошелестел Нико, Дым перевел на него взгляд.

Кукловодов было три, нет, два, оба они покачивались, и то сливались в одного, то снова раздваивались.

– Сам-то как? – с трудом выдавил из себя Дым.

«Неважно, одно радует: хуже мне не станет, а вот тебе»…

– И что делать? – спросил Дым, испытывая странное спокойствие. Хотелось лечь на спину и провожать взглядом меняющиеся облака. А если бабочки прилетят… Огромные цветные бабочки… Он тряхнул головой, отмечая, что еще немного, и начнутся галлюцинации: прилетят не только бабочки, но и зелененькие человечки верхом на драконах.

«Неподалеку есть один мой хороший знакомый, он может вылечить. У каждого сталкера в аптечке есть набор антидотов, но ты – беглый преступник, и беззащитен перед Зоной».

Уловив его сомнения, Дым спросил:

– Может?

«Он сам выбирает, кого лечить, а кого – нет. Надеюсь, ты ему понравишься, иначе будем круги наматывать около его дома».

Пошатываясь, кукловод подошел к Дыму и взял его под руку.

«Обопрись об меня. Будем поддерживать друг друга». Отвечать Дым поленился, просто обозначил свое желание.

Так, будто пьяные приятели, человек и мутант побрели вдоль насыпи, затем свернули в лес. Дым двигался на автопилоте, отмечая, что лес перед ним расступается, как море перед Моисеем. Временами приходило понимание, что танцующий лес, красное небо, расплывающиеся на нем разноцветные круги – плод воспаленного сознания. Кровь в висках пульсировала так громко, что Дым не различал даже хруста ломающихся веток. Направление движения он не разбирал, двигался по инерции.

Когда услышал голоса, подумал, что это галлюцинации, и потряс головой – не помогло. А потом что-то пригнуло его к земле, он услышал мысль кукловода: «Не двигайся», и понял, что голоса ему не пригрезились.

Зато выброс адреналина вернул рассудок. Невидимые люди шли по грунтовке внизу и больше не разговаривали, едва слышно шуршала одежда, доносились шаги.