В тени пророчества - Сергей Кусков

— Ты убил девочку. Разорвал на части. А она, всего лишь собирала грибы.

— Вы сами часто убиваете людей своего племени! И детей в том числе! И жжете их, и насилуете. Я был на войне, я знаю. И я видел, что делают барины с людьми! И царские солдаты! И разбойный люд! Я много видел! Много пожил! Но почему вы преследуете именно нас? Потому, что мы не похожи на вас? А ваши войны? Ни один волк не убьет другого, как это делаете вы! Наши проигравшие войну просто уходят!

Но теперь нас осталось слишком мало, чтоб воевать. И нам некуда уходить. Вы заняли все земли, которые принадлежали нам! Вы как опухоль разрослись по земле, губите все вокруг! Не чтите законов даже собственной стаи!

Я спустился, думал, вы немного изменились за пятьдесят зим. Хотел пожить среди вас. Но это было ошибкой! Те, четверо самцов возле гор мусора заслужили свою смерть! Они были пьяны и требовали с меня денег! Это были плохие люди! Хуже вас, охотников! Хуже крестьян и солдат! Тогда я понял, что мне не место среди вас, и пошел назад. Туда, куда вы еще не добрались. В горы, где мы еще можем существовать. Я был зол и не сдержался, когда увидел вашу девочку. Когда остыл, мне стало очень жаль ее. У меня самого есть дочь, она так похоже на ту, что я разорвал. Я, правда, сожалею. Я уйду в горы и никогда больше не спущусь. Отпусти меня, охотник-самка!

— Нет. — Настин голос отливал холодным железом. Да, сердцем она понимала волка, но разум запрещал быть жалостливой. — Извини, мне тоже тебя жаль. Может среди нас и много подлых, плохих людей. Но ты убил малышку. Невинную. Тебя не выпустят.

Оборотень последний раз глубоко затянулся и с сожалением выпустил бычок. Затем так грустно-прегрустно посмотрел ей в глаза.

— Будьте вы прокляты! Все вы! Вся ваша раса!

Настя краем глаза уловила изменения, на долю секунды охватившие оборотня. Матерый самец не стал мелочиться. Он прыгнул, на лету перевоплощаясь. Тело послушно, на автомате среагировало на прыжок. Настя упала на колени, выкинув с силой руки вперед, стараясь направить оба клинка исчадью ада в сердце, одновременно вжимая голову в плечи. Страшный удар сотряс тело. Руки до плеч пронзила дикая боль, после которой она перестала их чувствовать. От удара восьмидесятикилограммовой туши, прыгнувшей с нечеловеческой, и даже не животной силой, ее отбросило назад. Пролетев около трех метров, она упала, больно ударившись о землю и свезя всю спину. Сверху ее придавил пронзенный насквозь, но еще живой оборотень, пытающий зубами достать ее горло. Из пасти на лицо капала ядовитая слюна. Но заговоренное железо сделало свое дело, волк умирал, не в силах дотянуться до человека. Онемевшие руки по-прежнему сжимали клинки, из двух развороченных ран Насте на живот ручьем лилось что-то липкое и горячее. Оборотень перестал дышать. Его огненно-красные глаза, не мигая, уставились в одну точку, и стали постепенно гаснуть, превращаясь в обычные звериные.

Настя исхитрилась и свалила с себя тяжелую липкую тушу. Руки не слушались. Ободранная спина болела. Позвоночник вроде цел, остальное заживет. Ей повезло, оборотень был хоть и старым, но небольшим. Если бы он весил килограмм сто пятьдесят, живой бы она после такого прыжка вряд ли осталась. Кровь стала заходить в онемевшие от удара руки. Вроде не сломаны. Отлично. Попыталась отстегнуть от пояса рацию. Минуты через три ей это удалось. Пальцы начинали слушаться, тело приходило в порядок.

Почему? Почему он это сделал? Такой опытный матерый самец мог сражаться с ней на равных, несмотря на все ее превосходство в оружии, колдовстве и все амулеты! Но он прыгнул, как последний волчонок! Понял, что не уйдет? Не хотел убивать еще, к уже имеющемуся багажу? Да что же это происходит на белом свете?

Оборотень щадит человека? ОХОТНИКА?

— "Сто первая" вызывает "беркута", "сто первая" вызывает "беркута"!

Через секунду в рации послышался шум и донесся встревоженный голос отца Симеона, регионального координатора "СпаСа" по Западно-Сибирскому округу.

— "Беркут слушает, говори, "сто первая"!

— Объект уничтожен. Повторяю, объект уничтожен.

Из рации донеслось удивленное молчание. Затем раздался радостный и одновременно тревожный возглас святого отца

— Поздравляю, "сто первая"! Где находишься?

— Примерно в двадцати километрах к юго-юго-западу от "красной" точки. Тут есть поляна. Небольшая, но "восьмерка" сядет. Включаю маячок и даю ракету.

— Как состояние, "сто первая", ранения?

— Царапины. Жить буду.

— "Вертушка" пошла, через двадцать минут жди гостей! — отец Симеон помолчал и добавил — Ты молодец, "сто первая", я тобой горжусь! Может все же пойдешь ко мне? Мне такие рисковые девчонки нужны. Сибирь она огромная…

— Видно будет.

Настя выключила рацию и начала трясущимися руками доставать из вещмешка ракету. Тут заметила, на что сразу не обратила внимания. Она была не одна. На поляну бесшумно выходили волки. Много волков. Десятки. Она встала, взяла вещи, клинок и нож и пошла в сторону, к центру поляны. Обереги работали, волки сторонились, не подходя ближе, чем на пять метров. Рассаживались вокруг тела своего вожака, и начинали выть Десятки волков разом затянули свою тяжелую последнюю песню. Песню, которой провожали вожака туда, откуда он больше не вернется.

Настя села на землю, достала ракету и выстрелила в ночное небо. Поляна осветилась красно-желтым светом. Вдруг от стаи отделилась одинокая фигура и пошла к ней. Трясущейся рукой девушка схватила клинок и подняла острием вверх. Волчица, а это была немного крупная волчица, остановилась от нее метрах в трех и села напротив. Это было не обычное животное. Оборотень. Еще один. Самка? На вид, довольно молодая. А руки так дрожат, мышцы болят… Сейчас она нападет, а охотница не сможет защититься…

И тут Настя почувствовала, что хочет сказать волчица. Что просит. И поняла, что должна это сделать. Она достала карманный фонарик, поискала в мешке свой старенький потрепанный молитвослов, Волчица легонько кивнула. Девушка положила клинок, встала и пошла к телу мертвого вожака. Она знала, ее не тронут. Открыла молитвослов, нашла исписанные своей рукой строчки "За упокой". И стала читать, держа в одной руке книгу, в другой фонарик. Пусть, она всего лишь послушница, оборотень тоже, вряд ли крещенный. Но она знала, что должна это сделать. Он был человеком. Проклятым, исчадьем Тьмы, но человеком.

До прибытия "Ми-8" было еще десять минут…

Настя очнулась. Почти полдень. Здесь, на юге, полдень — это совсем не то, что в Центральной России, откуда она родом. Впрочем, теперь уже не важно где она родилась и где живет. Орден ее дом, вся страна ее адрес. Она всегда будет там, где есть враги для человечества. Враги не простые, коварные, невидимые и неосязаемые для обывателя, но невообразимо опасные. Сидя в машине в ожидании объекта она начала перебирать в уме условия задания.