Старая тайна, новый негодяй - Галина Романова

Вино ударило в голову, что и неудивительно, учитывая мое вынужденное дневное голодание. Но вопреки надежде, привычной легкости хмель не принес. Как раз напротив, на меня вдруг навалилась такая тоска, что впору выть на луну, чей тонкий серпик робко показался из-за конька крыши соседнего дома.

Что я здесь делаю?! Одна! В окружении тревожно перешептывающихся деревьев. За спиной дом со скрипучими половицами и рассыхающимися досками стенных обшивок. Пустые глазницы окон, с осуждением взирающие на мое одиночество, которое я когда-то благословляла…

Почему я постоянно одна?! Что за проклятие наложено на меня, что каждая моя встреча, обещающая быть судьбоносной, таковой не оказывается. Может быть, я слишком многого хочу от жизни и от того, с кем по ней рядом идти? Может быть, проще надо смотреть на все эти вещи? Не задаваться, к примеру, вопросом, что такого ужасного может скрываться в прошлом Аракеляна, что одно упоминание о нем приводит его в ярость. Не мучиться оттого, что видела его пятнадцатого августа в начале пятого на вокзале и сразу после этого погиб Володя. Не забивать себе голову тем фактом, что моя лучшая подруга использовала меня в своих целях, совсем забыв посвятить в суть проблемы…

Может быть, нужно просто жить? Вставать по утрам с мыслью, что начало дня прекрасно. А вечером, укладываясь в постель, уговаривать себя, что день прожит не зря и что все…

Долго предаваться меланхолии мне не пришлось, потому что со стороны дороги послышался шум подъезжающей машины. Свет фар заскользил по деревьям и исчез. Следом стих и звук работающего двигателя.

Интересно, кого это принесло на ночь глядя? Я никому не звонила и не сообщала, что еду на дачу. Мобильник умышленно оставила в городской квартире. Свет в доме не горел, потому что мне ну очень захотелось посидеть в сумерках. Машину я всегда ставлю в глубине сада за домом. Так что мое присутствие ничто не выдавало. А человек между тем вышел из машины и, захрустев досками поваленного забора, начал пробираться ко мне в сад. Зачем?! Что ему тут нужно?! Причем, судя по шагам и сдавленному чертыханью, это был мужчина. Кто такой, черт возьми!..

Вот тут мне впервые сделалось страшно. Любопытно, конечно же, кому это приспичило навестить мою дачу в столь поздний час, а вместе с тем поостеречься все же стоит.

Одной рукой подхватив блюдо с карасями, второй бокал с вином, попутно сунув бутылку вина под мышку, я в два прыжка соскочила с веранды и спряталась в вишневых зарослях. Деревья давно загустели и не плодоносили, и их, конечно же, стоило спилить. Но их сажал еще папа, и я постоянно медлила, не решаясь вырубить их под корень. Сейчас моя нерешительность пришлась как нельзя кстати. Дом был виден как на ладони, а мое присутствие оставалось тайной.

Мужчина между тем достиг нижних ступеней крыльца и на какое то время остановился. Стоял он достаточно долго — так, во всяком случае, мне показалось, — потому что бутылка все норовила выскользнуть из-под мышки, а блюдо с рыбой сделалось весом в пуд. Потом он осторожно, выверяя каждый шаг, поднялся, открыл дверь и вошел в дом. Через секунду по окнам запрыгал нервно преломляющийся свет карманного фонарика.

Ишь ты! Осторожный! Казалось бы, чего проще: включи электричество и осматривай дом, коли так уверен в его необитаемости. И тут я похолодела от внезапной мысли, меня посетившей. А что, если этот человек пришел убить меня!!! Он знает, что я на даче, потому и ехал наверняка. Знает, что я в доме, оттого и света не зажигает. И теперь осторожно ходит из комнаты в комнату, поднимается на второй этаж — свет фонаря забрезжил уже там — и ищет меня, чтобы зарезать или застрелить, или просто свернуть мне шею, потому что поезда с рельсами здесь не имеется…

Скажите на милость, откуда во мне поселилась твердая уверенность в том, что мой нежданный визитер и убийца Володи одно и то же лицо? Что заставляет меня все последнее время проводить подобные параллели? Ведь это что-то напрочь сбивало меня с толку и жутко запутывало. Как тут снова не вспомнить Аракеляна с его оракульскими способностями.

Запуталась! И еще как запуталась, стоя, согнувшись в три погибели за вишневыми деревьями и придумывая версию за версией. Куда проще обнаружить свое присутствие и попробовать расспросить человека, который к этому времени закончил осматривать мой дом и стоял теперь в задумчивости, разглядывая стол на веранде. Конечно же, он понял, что я где-то рядом. Понял потому, что увидел на столе три ровных ломтика хлеба, оставленных мною на накрахмаленной салфетке. Вот балда, а! Все взяла, а хлеб оставила! Ежу понятно, что долго он там пролежать не мог, потому что свежий и мягкий…

— Даша! — громко позвал меня мужчина голосом Игоря. — Ты где-то здесь, я знаю! Выйди, поговорить надо!

Я продолжала играть в партизана, ловчее перехватив бутылку с блюдом.

— Даша! — снова крикнул Игорь в сторону сада, покрутил головой по сторонам, будто мог увидеть что-то в такой темноте. — Даша, не дури, давай поговорим. Нам есть что сказать друг другу.

Если честно, то я не представляла, что могу сказать ему. Нет, к нему вопросов хоть отбавляй. Начать хотелось с того, что он вообще здесь делает. Но вот общения на равных не получилось бы, однозначно. Человек я до откровений не охочий, тем более с людьми малознакомыми, да еще с теми, кому не доверяю. Вот! Наконец-то в моей путанице хоть что-то прояснилось. Я ему не доверяю! Потому и не выхожу, продолжая прятаться.

Игорь еще минут пять обращался в темноту шуршащего листвой сада, пытаясь пробиться к моему сознанию. Потом, отчаявшись, ушел. Через какое-то время заурчал мотор машины, так же плавно скользнул по ветвям свет фар, и вскоре Игорь убрался восвояси.

Выждав еще немного, я выбралась из вишневых зарослей. Поставила бутылку с блюдом на стол и пошла в дом посмотреть, что же именно там пытался обнаружить Игорь. Не меня — это точно, поскольку в ящики стола и комода я не вместилась бы в том состоянии, в котором нахожусь сейчас. А они были выдвинуты. Значит, что-то он там пытался найти. Что?! Вернее, вопрос правильнее поставить так: что имеется у меня такого, что могло бы быть интересно именно ему? Или он надеялся на то, что это нечто забыла здесь Наталья в свой прошлый визит? Тогда он должен знать, что она была здесь. Как, и он тоже?! Назрел еще один вопрос для дяди Жоры: бывал ли здесь когда-нибудь Игорь или нет, тайно или явно…

Запуталась!!! Еще как запуталась! А меня ведь предупреждали. Советовали не соваться и не предпринимать ничего. Хотя я ведь, собственно, и не делаю ни того, ни другого! Как-то так само все получается. Я лично еще и пальцем не шевельнула. Так что господину Аракеляну меня упрекнуть совершенно не в чем, кроме одного.

Нельзя было позволять ему спровоцировать ненужную ссору! Или это я спровоцировала? Что-то такое говорилось о разбирательстве. Он советовал, я упиралась. Отсюда и вспышка. Умнее надо быть, Дарья, гибче. Неужели непонятно, что оба мы искрим, находясь в непосредственной близости. Потому и страсть такая испепеляющая. Всегда раньше находила это сравнение выспренном и не отражающим действительность. Как может обычное инстинктивное желание испепелять? Теперь же я имею на этот счет абсолютно точные представления. Еще как испепеляет! Просто выжигает дотла изнутри, делая тебя пустой и звенящей, как медный кувшин, с выпущенным на волю джинном…

Захлопнув все оставленные открытыми Игорем дверцы шкафа и задвинув все ящики комода, заперла дом изнутри и, не выпуская из рук бутылку вина с бокалом, поднялась на второй этаж в свою комнату. Распахнув любимое стрельчатое окошко, пододвинула к нему поближе папино кресло-качалку. Потом туда же передвинула и крохотный столик, что помещался за дверью у моей кровати. На него пристроила бутылку вина и бокал. Так, теперь клетчатый плед с огромной заплаткой на прожженной костром дырке. В него нужно будет завернуть ноги, потому что ночи стали заметно холоднее. Все, кажется, готово. Теперь нужно усесться поудобнее, сконцентрироваться и, не забывая запивать каждую умную мысль глотком вина, хоть немного разобраться в том, что происходит сейчас вокруг меня.

Для начала я похвалила себя за выдержку и сделала хороший глоток по этому поводу. Нельзя идти на поводу у чужих желаний. А ведь чаша весов едва не склонилась к тому, чтобы откликнуться на зов Игоря. Выдержала? Да! Честь мне за это и хвала.

Потом, съезжая немного с проблемных рельсов, я подвергла анализу свои отношения с Сергеем. Пригубила и по этому поводу, находя в них позитивного много больше, нежели наоборот.

А вот третью мысль додумать я не успела, потому что благополучно задремала. Убаюканная теплом пледа из верблюжьей шерсти, тихим уютным поскрипыванием папиного кресла, едва не пропустила момент очередного вторжения на свою территорию. Хотя, усни я и мертвым сном, человек, что ломился в мою дверь в четыре часа утра, все равно бы меня разбудил.