Буря начинается - Дэмиан Диббен

— Венеция, жемчужина Адриатики, — объявил Чарли, как будто проводя экскурсию. — Основанная в шестом веке, Венеция занимает ключевое местоположение между Европой и Азией. И хотя недавние испанские открытия в Новом Свете несколько уменьшили могущество Венеции, ее купцы и банкиры по-прежнему господствуют в мировой торговле. Вон то карамельного цвета здание, — добавил он, указывая на изысканное розовое строение, — это Дворец дожей. Башня по соседству с ним — Кампанила, колокольня собора Святого Марка, хотя, разумеется, полного своего великолепия она еще не достигла.

Пока их корабль швартовался между небольшой рыбацкой лодкой и огромным персидским галеоном, Джейк восторженно глазел на открывшиеся удивительные виды. Он знал, что никогда не забудет это мгновение: все эти кишащие на берегу люди принадлежали к другой, отличной от его собственной, эпохе. Как будто на самом деле ожило одно из старых полотен, которые он так любил.

На пристани были богатые купцы в дублетах и чулках, солдаты в доспехах, люди в тюрбанах и длинных халатах и нищенки в лохмотьях. Повсюду сновали собаки. Изящная ищейка, принадлежащая благородной даме, играла с кудлатым терьером уличного продавца. Кошки смотрели с гребней стен или кружили под ногами людей в поисках рыбьих голов. Там были козы, и лошади, и попугаи в клетках (последних с величайшим интересом и толикой сочувствия разглядывал мистер Дрейк). Джейка обволакивали запахи: специй, свежей зелени, рыбы и жареного мяса.

Пока он разглядывал эту картину, его сердце под новым костюмом авантюриста заходилось от волнения. Внезапно он заметил высокую фигуру в черной нагрудной пластине и багряном плаще с капюшоном. Мужчина стоял совершенно неподвижно, а вокруг него волновалась толпа. Хотя лица его было не разглядеть, Джейка посетило неприятное ощущение, что смотрит он именно на «Кампану».

Мальчик обернулся к Чарли.

— Видите вон того человека? Мне кажется, он смотрит на нас.

Чарли проследил за его взглядом, но мужчина уже скрылся из вида. Джейк обшарил взглядом толпу в поисках красного плаща, но найти его не смог.

Зато ему на глаза попался худощавый паренек, приближающийся к ним вдоль причала и исподтишка читающий названия судов, мимо которых он проходил. Он был краснощеким и неуклюжим и то и дело врезался в кого-нибудь и извинялся. Увидев «Кампану», он остановился и сверился с пергаментом, который сжимал в руке. Затем поднял взгляд на Чарли.

— Добро пожаловать в Венецию, — сдержанно заявил паренек, подсматривая в свои записи, — что за груз вы везете?

Джейк предположил, что это какой-то пароль, поскольку Чарли ответил в той же взвешенной манере.

— Мы везем тамаринд с Востока, — сообщил он.

Услышав эти слова, мальчик расслабился, заулыбался и замахал рукой всем на корабле.

— Buon giorno,[27] я Паоло Коццо, связной в Италии, шестнадцатый век.

Натан спрыгнул к нему на пристань. Он оказался на добрый фут выше итальянца.

— Почему бы тебе в следующий раз не воспользоваться рупором, чтобы все могли хорошенько расслышать?

Паоло потребовалось мгновение, чтобы осознать, что Натан язвит. Усмехнувшись, он кивнул и утер пот со лба. Чарли тоже спрыгнул на берег, а следом за ним и Топаз.

— Bonjour,[28] я агент Топаз Сент-Оноре, — представилась она. — Агент Чиверли… и Джейк Джонес, — добавила она, обернувшись к оставшемуся на корабле Джейку.

— Он просто наблюдает, — протяжно пояснил Натан.

При виде Топаз Паоло залился ярким румянцем.

— На самом деле, мисс Сент-Оноре, мне кажется, мы уже в-в-встречались? — запинаясь, пробормотал он так, что утверждение звучало, словно вопрос. — В Сиене, весной тысяча семьсот восьмого? Я еще был там с родителями? И приготовил вам лимонад?

— Я помню, — согласилась Топаз, просияв. — Это был лучший лимонад в моей жизни. Вы еще собирались поделиться со мной рецептом.

Паоло хихикнул и покраснел еще сильнее.

— И где только Точка ноль берет таких типов? — закатив глаза, пробормотал сквозь зубы Натан, прежде чем устало уточнить у Паоло: — Так ты базируешься в Венеции?

— На самом деле, в Риме… мой дом… Рим, — с запинкой выговорил Паоло. — Хотя моя тетя живет здесь. Я прибыл, чтобы встретить последнюю группу агентов — тех, что пропали.

Топаз одарила Джейка сочувственным взглядом, смущенная бестактностью итальянца.

— Мне поручено, — продолжал он, — доставить вас в Венецианское бюро и помогать вам во всех относящихся к Италии вопросах.

— Значит, в Венецианское бюро — так идем! — заявил Натан и широким шагом двинулся по пристани.

Больше никто не тронулся с места.

— На самом деле, нам туда, — нервно указал Паоло.

Топаз не удалось скрыть лукавую усмешку, когда Натан резко развернулся кругом.

— Мне оставаться тут одному, или можно?.. — с надеждой спросил Джейк.

— Пока идем с нами, — смягчившись, разрешила Топаз, — но, когда мы начнем работать, ты вернешься на корабль. Ясно?

Не промедлив ни мгновенья, Джейк спрыгнул на берег.

Паоло повел их через портовый район, сквозь суетливую дневную толпу.

— Безумное тут местечко в час «пик», а? — заметил Натан, приподнимая шляпу перед хорошенькой торговкой цветами. — У нас хватит времени выпить горячего шоколада? Если мне не изменяет память, во «Флориане» на площади Святого Марка готовят лучший горячий шоколад во всей Адриатике.

— Ты, конечно, можешь попробовать, но до открытия «Флориана» остается еще двести четырнадцать лет, — заметила Топаз.

— Вот на этом корабле, — вмешался Паоло, остановившись и кивнув на небольшую каравеллу, — прибыли мистер и миссис Джонес.

Желудок Джейка сжался. Он принялся жадно рассматривать деревянный кораблик: паруса были аккуратно убраны, а палубы — совершенно пусты. Буквы с завитушками складывались в название — «Мистэр».

«Тайна», — перевел про себя Джейк.

Более подходящее имя трудно было подобрать.

— Может быть, нам стоит взглянуть? — вежливо спросил он, мечтая запрыгнуть на борт и тщательно изучить корабль в поисках любых следов родителей.

Но Натан уже запрыгнул на палубу и спустился в каюту. Мгновением позже он вынырнул обратно и отрицательно покачал головой.

— Там, внизу, — как на «Марии Челесте», — сообщил он, вернувшись на пристань. — Вот единственное свидетельство, что там вообще был кто-то живой.

Он разжал кулак, показав лежащую в ладони пригоршню фруктовых косточек.

Эта картина была знакома Джейку — до боли знакома.

— Мандарины, — пробормотал он. — Мама от них без ума.

Он уже собирался протянуть руку и забрать косточки, но тут Натан швырнул их через плечо прямо в море, где они и затонули без следа.

— На случай, если ты не заметил, — вздохнула Топаз, взяв Джейка за руку, — его бесчувственность может сравниться только с его же тщеславием.

Неторопливо путешественники добрались до самого города. Выйдя на площадь, они увидели толпу, собравшуюся вокруг человека на помосте, который страстно и хрипло произносил какую-то речь. Оратор имел длинную косматую бороду, был облачен в потрепанное бархатное одеяние и держал в поднятой руке арбуз.

— Что он говорит? — спросил у Паоло Натан. — Я слегка подзапустил итальянский, но насколько я понимаю, он не арбузы продает…

— Он говорит: «Такова форма мира», — вмешалась Топаз, прежде чем Паоло успел открыть рот. — «Он не плосок, а кругл, подобно этому плоду. Мы не центр вселенной, не солнце вращается вокруг нас, а мы обращаемся вокруг солнца!»

Паоло согласно кивнул, подтверждая безукоризненный перевод девочки.

— Удивительно, насколько этот джентльмен опережает свое время, — заметил Чарли. — Хотя идея носилась в воздухе еще с античности, Коперник выступил со своей теорией небесных сфер лишь в тысяча пятьсот сорок третьем году.

Большинство зевак просто глазели, но некоторые выкрикивали что-то неодобрительное или свистели. Затем несколько крепких мужчин в доспехах и шлемах с остроконечными навершиями протолкались сквозь толпу, схватили оратора, стащили с помоста и уволокли его, так и не переставшего кричать, прочь с площади. Зевакам приказали разойтись.

— В последнее время в городе частенько происходит что-то подобное, — заметил Паоло. — Многие побаиваются этих новых идеологий.

— Новых идеологий? — переспросил Натан.

— Он имеет в виду гуманистические тенденции, которые начинают распространяться по Европе, — пояснила Топаз.

— Правда? Я не то чтобы действительно тебя спрашивал, но… гуманизм, да — именно так я и подумал.

— Разумеется, он и понятия не имеет, что это такое, — доверительно сообщила Джейку Топаз. — Вероятно, считает заразой, которую можно подхватить в бассейне.

— Гуманизм утверждает ценность человека как личности, — парировал Натан с напускным британским произношением, — безотносительно религиозных доктрин и сверхъестественных верований. Выражаясь доступными тебе словами, он заявляет, что все люди равны и каждый имеет право на счастье.