Россия на перепутье. Историко-публицистическая трилогия - Всеволод Колесник

Об отрицательном отношении Сталина к Троцкому и другим «революционерам в смокингах» нам известно. Известно и то, что Сталин мог затаить злобу на человека очень надолго. Троцкий Сталину был ненавистен всегда. С самых первых встреч на съездах – в Стокгольме, Лондоне, Вене. Все раздражало Сталина в Троцком. Надменный хлыщ, любимец истеричных дамочек, которому так много в жизни удается. Сталин не мог себе признаться, что просто завидует этому баловню судьбы. Блестящий оратор, виртуозный публицист. На V съезде в Лондоне Сталин был буквально потрясен той легкостью, с какой Троцкий в перерыве между заседаниями увлеченно разглагольствовал в окружении молодых людей о философии и поэзии.

Объективно Троцкий симпатии вызывать к себе не мог. Не буду здесь приводить достаточно непривлекательный литературный портрет «демона революции», нарисованный писателем А.И. Куприным. Когда Троцкий обосновался в Вене, и немцы, и Троцкий предпринимали энергичные шаги по преодолению раскола в РСДРП. Примирения большевиков с меньшевиками настойчиво добивалась и созданная Троцким в Вене небольшая газета «Правда» (1908–1912), тайно доставлявшаяся в Россию. Выходила она нерегулярно и существенной роли сыграть не могла, но успела посеять семена недовольства среди отдельных соратников Ленина, обособившихся в отдельную группу большевиков-примиренцев.

В Вене вокруг Троцкого сложился круг идейно близких ему друзей в лице С. Семковского (Бронштейна), М. Скобелева, А. Иоффе, В. Коппа, М. Урицкого и Х. Раковского. Близко к ним стоял Л. Б. Каменев, женатый на сестре лидера, хотя позднее они не раз демонстрировали неприязненные отношения. А между Троцким и Лениным тогда велась ожесточенная полемика. Скобелев по возвращении в Россию был избран от меньшевиков в IV Государственную думу и вскоре сделался масоном по рекомендации Чхеидзе, с которым Троцкий поддерживал деловые контакты. Троцкий начал также тесное сотрудничество с редакцией популярной леволиберальной газеты «Киевская мысль», посылавшей его корреспондентом на театр военных действий между Турцией и балканскими государствами. В его материалах проскальзывали подчас протурецкие взгляды. Безнаказанной осталась очередная подлость Троцкого, когда он «украл» у своего друга Парвуса теорию перманентной революции, согласно которой буржуазно-демократическая революция перерастает в социалистическую, а потом переходит во всемирную.

После провала всех надежд экспорта мировой революции в борьбе Сталина с Троцким дело упрощалось тем, что последний не пожелал ввязываться в открытую борьбу. Очевидно, он уверовал в силу и непоколебимость своего авторитета, хотя состоял в партии большевиков не так давно и имел репутацию человека, не всегда согласного с ее линией. Но Ленину всегда нравилось его блестящее перо, и, помните, несмотря на молодость Троцкого (23 года), он принял его в качестве седьмого члена в редакционную коллегию «Искры». Начиная с 1917 года Троцкий занимал командные посты только благодаря постоянной поддержке Ленина. Он сильно надеялся на свой авторитет – все образуется. Но теперь, после смерти Ленина, он оказался без поддержки. Поэтому Зиновьев, Каменев и Сталин сразу объединили усилия, чтобы не дать Троцкому упрочить свое положение.

Сталин вместе с Зиновьевым и Каменевым «свалил» Троцкого, а потом расправился и с этими двумя. И в этой схватке просматривается непримиримая и принципиальная идеологическая борьба. А поскольку эта борьба была только на словах, хотя позже некоторым стоила жизни, позиции и сторонники борющихся менялись постоянно.

Дискуссия о профсоюзах шла вокруг вопроса, какова должна быть их роль в советском обществе. Ленин, Зиновьев и Рудзутак выступали за подчинение профсоюзов партии, при сохранении у них некоторой степени независимости в вопросах защиты интересов рабочих. Троцкий считал необходимым включить профсоюзы в систему государства. Он утверждал, что государству трудящихся не нужны специальные органы для защиты экономических интересов рабочих. Бухарин пытался предложить компромиссное решение. И наконец, «Рабочая оппозиция» считала, что профсоюзы должны сами контролировать производство, без вмешательства государства.

Несмотря на то что дискуссия была очень острой, в то время все вопросы обсуждались свободно и открыто. Никто тогда не боялся репрессий, если в силу своих взглядов он окажется «не на той стороне». Сталин вел себя еще вполне лояльно, что дает повод утверждать, что он не столько стремился к личной власти, сколько старался не допустить победы тех, кто, как он считал, поведет партию не тем путем. Но, с другой стороны, не будем отрицать, что он повел дело так, что вскоре в глазах людей стал выглядеть человеком, который твердо отстаивает единственно верную линию партии от линии тех, кто хочет ее приспособить для достижения неблаговидных целей.

Не обошлось, естественно, и без подковерных игр. Еще когда Ленин был жив, Троцкий, отстаивая свой план конного броска на Германию через Польшу, в последний день работы сентябрьского пленума ЦК РКП (б) (1923) выступил с пламенной речью против руководства Германской коммунистической партии, которое якобы совершенно не готово к революции у себя в стране и лишь вводит Исполком Коминтерна в заблуждение. Но это настроило многих против самого Троцкого. 23 августа на секретном заседании Политбюро решался вопрос о помощи германской революции.

В «разном», как бы между делом, утверждается директива о реорганизации РККА и приостановке ее демобилизации в связи с этой помощью (как же, сам Троцкий предлагает подтянуть красную конницу к границам Польши и Литвы, значит, надо усилить ее политсостав). Предложение Сталина о полном обновлении Реввоенсовета не проходит, и Сталин предлагает усилить РВС за счет включения в него шести новых фигур (Ворошилова, Лашевича, Пятакова, Орджоникидзе, Муранова) во главе с самим Сталиным. Никто не стал возражать против «усиления», особенно членами ЦК.

Пленум утверждает новых членов. Не каждый и не сразу раскусил тактику Сталина. Мол, под крики о помощи германской революции и угрозе новой войны с Антантой Троцкий своим броском через Польшу в Восточную Пруссию хочет втравить СССР в авантюру, поэтому нужно убрать его с ключевого поста. Ленин, будучи тогда недееспособным, не смог пресечь эту аппаратную интригу Сталина. И Троцкий был вынужден в одиночку броситься в бой против всего аппарата. Он пишет «совершенно секретную» записку членам ЦК и ЦКК партии. В ней в духе предоктябрьских «писем издалека» самого Ильича разоблачает интриги «тройки». Та вначале пытается отписаться, поручив председателю ЦКК В. Куйбышеву ответить на письмо. Но эта отписка вызвала второе, еще более яростное письмо Троцкого. Здесь уже «демон революции» не стесняется в выражениях, разоблачая аппаратные интриги Сталина.

«Тройка» оказалась перед тяжелым выбором. Сталин, Зиновьев и Каменев поняли: просто так заткнуть рот Троцкому не удастся, он ведь и в открытой печати выступить может! Он может навязать «тройке» новую широкую дискуссию в партии, к которой они не были готовы, – «троцкизм» еще не был изобретен. И «тройка» решила устроить Троцкому партийную ловушку: пустить всю дискуссию с «демоном революции» по каналам закрытых «партийных писем» только для членов ЦК и ЦКК, благо и сам «жалобщик» обращается только к ним (а не к рядовым членам партии) и только совершенно секретно. Всех и всегда удивлял этот гриф большинства партийных документов.

После смерти вождя Каменев и Зиновьев (Сталин тогда внешней активности в этом не проявлял) решили вспомнить старые разногласия Троцкого с Лениным и стали применять новое изобретение – слово «троцкизм». Отметим, что из всех ближайших соратников Ленина тогда только Троцкий продолжал ленинский поиск путей мировой революции как практически (бросок в Германию в 1923 году), так и теоретически (брошюра «Новый курс», январь 1924 года). В книге «Уроки Октября» Троцкий писал, что русская и германская революции проданы «правыми», а потому Сталина, Зиновьева и Каменева нельзя считать ленинцами.

В ответ Каменев обвинил Троцкого в меньшевистском прошлом. Поскольку рядовые члены партии устали ждать мировую революцию, обещанную Лениным и Троцким, Сталин предложил теорию построения «социализма в отдельно взятой стране». Эта теория импонировала национальным чувствам, парировала упреки «демона революции» в отсутствии революционного порыва и свидетельствовала, что мечты Троцкого о мировой революции есть, в сущности, неверие в возможности русского народа и в родную коммунистическую партию. Книга была изъята из обращения, а послушная пресса, партийные органы и собрания коммунистов обрушили на Троцкого шквал обвинений.

В январе 1925 года Зиновьев предложил исключить Троцкого из Политбюро и снять с поста председателя Реввоенсовета. Сталин пока оставил «демона революции» в Политбюро, а вот пленум ЦК ВКП (б) заочно снимает Троцкого с поста председателя Реввоенсовета. А уже в ноябре 1927 года на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б) и Троцкий, и Зиновьев накануне ХV съезда, теперь уже по предложению Сталина, были исключены из Политбюро и из партии. Троцкий был выслан в Алма-Ату.