Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Русская классическая проза » Русские мужики рассказывают - Марк Поповский

Русские мужики рассказывают - Марк Поповский

Читать онлайн Русские мужики рассказывают - Марк Поповский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 60
Перейти на страницу:

Надо было что-то решать? Но что?

Глава V

ТОЛСТОВСКИЙ КОРАБЛЬ ТЕРПИТ БЕДСТВИЕ (1928-1931)

Уже с середины 1928 года отовсюду шли вести о жестокостях коллективизации, о конфликтах, которые повсеместно возникали у толстовцев-единоличников и членов коммун с местными властями. Тех, кто просились в колхоз, - не принимали как толстовцев ("вражеский элемент"), кто не хотел итти в колхоз - тащили насильно. Толстовцы-колхозники с первых же дней пребывания в артели сталкивались с условиями, которые по их убеждениям были неприемлемыми: их заставляли забивать скот на мясо, сторожить колхозное добро с ружьем. Коммуны же чисто толстовские закрывались одна за другой. На Волге около Сталинграда выгнали из домов и отняли имущество у семей, составляющих сельскохозяйственную общину "Всемирное братство", В той же Самарской губернии ликвидирована была толстовская коммуна "Объединение". В Брянской губернии толстовцы ушли в леса и около Малой Песочни основали поселок единомышленников в десять дворов. Но и брянские глухие леса их не спасли... Зимой 1928 года под Москвой были ликвидированы Тайнинская сельскохозяйственная артель в Перловке, коммуна имени Льва Толстого возле поселка Новый Иерусалим (председатель Совета коммуны Василий Шершенев), а также артель "Березы". Доходили слухи о разгроме толстовс-кой общины в селе Высоком на Украине, в селе Мальвино Буйского уезда Костромской губернии и в других местах.

Поводы для уничтожения толстовских сельскохозяйственных объединений годились любые. Тайнинскую сельскохозяйственную артель ликвидировали якобы за слабое хозяйство. Новоиерусалимской коммуне имени Толстого ставили в вину то, что она не брала государст-венных кредитов - "финансовая замкнутость", а когда пытались разогнать коммуну "Жизнь и Труд", ей ставили в вину взятые на покупку коров кредиты.

Сохранились дневники и рукописи Елены Федоровны Шершеневой о Новоиерусалимской коммуне(Елена Федоровна Шершенева (род. 1905 г.), педагог-дефекто-лог, дочь близкого к Толстому философа Ф.А.Страхова. Прожила тяжелую жизнь, так как муж ее Василий Василье-вич Шершенев, секретарь В.Г.Черткова, знаток рукописей Л.Н.Толстого (см. предисловие к 20 тому Юбилейного собрания соч. Л.Н.Толстого), был неоднократно репрессирован, провел много лет в тюрьмах и лагерях. Одно время В.В.Шершенев был председателем Совета толстовской сельскохозяйственной коммуны возле Нового Иерусалима под Москвой. В моем распоряжении несколько глав обширных воспоминаний Е.Ф.Шершеневой о жизни толстовцев и судьбе ее мужа.). Коммуну эту в 1923 году основала группа интеллигентной молодежи. Среди коммунаров были художники, литераторы, медики, люди, увлеченные философией, теософией. Это не помешало им быстро освоить земледелие, сделать свое хозяйство продуктивным. Окрестное население полюбило трудовую молодежь. Крестьяне брали в коммуне отборные семена, получали хозяйственные советы, пользовались молочным сливным пунктом коммуны. Толстовцев в районе ставили в пример другим селам, но вместе с тем идеология молодых коммунаров раздражала местное начальство. В 1928 году толстовцам приказали принимать в свое хозяйство крестьян из окрестных сел. Они отказались. "Стройность уклада нашей жизни сохранялась у нас благодаря общности убеждений большинства, доверию и уважению друг к другу, - пишет Е.Ф.Шершенева. - Мы поняли, что сохранить ее свободный и миролюбивый дух нам не удастся, если вольются в нашу коммуну люди, не только не разделяющие наших убеждений, но посягающие всячески им препятствовать".

В конце концов власти заявили, что, хотят этого толстовцы или не хотят, их коммуна будет слита с другим хозяйством и будет создан колхоз "Красный Октябрь" с уставом, который толстовцы обязаны принять. Коммуна начала быстро распадаться. Одни толстовцы уехали, другие перебрались в коммуну "Жизнь и Труд". Назначен был день и час окончательного разрушения коммуны им. Толстого. Но, как говорят, пришла беда - отворяй ворота. Вслед за первой бедой пришла вторая: в одном из зданий коммуны вспыхнул пожар. Что испытали при этом коммунары, мы узнаём из рукописи Елены Федоровны. Свои записи сделала она летом 1929 года, обращая их к своему тогда еще двухлетнему сыну Феде.

"Около двух часов дня, - пишет Е.Ф., - у нас вспыхнул пожар. В этот день ликвидационная комиссия должна была принять наше хозяйство... Лошади были заняты перевозкой вещей коммунаров, и воды привезти было не на чем... Горел дом, в котором жили мы, Рутковские, Ваня Зуев и Дуня Трифонова. Ты спал в одной рубашечке и проснулся от шума на лестнице. Вася(Василий Васильевич Шершенев, председатель Совета коммуны.) тут же крикнул мне: "Одевай скорее Федю, у нас пожар!" Потом все завертелось, замелькало, забегало, загудело. Я никак не могла всунуть твои ноги в штанишки, одежда твоя куда-то пропала. Потом я отдала тебя на руки Марте Толкач, а сама бросилась спасать вещи. Я вбегала и выбегала из дома, а потом сообразила, что ты можешь перепугаться. Поэтому, напустив на себя спокойствие, подошла к тебе и сказала: "Ты на что смотришь? На огонек? Хороший, большой огонек, правда?" Я не могла представить, что меня кто-то слушает, что за мной следят, что мои слова... дают повод заподозрить нас в поджоге. Между мечущимися коммунарами с вещами и ведрами появились люди с красными ободками на форменных фуражках... Я искала глазами твоего отца и видела его то разбрасывающим крышу соседнего сарая, который тоже начал гореть, то дающим какие-то распоряжения, то с ведрами воды в руках. Потом, когда с большим опоздани-ем приехала из Воскресенска пожарная команда, он бессменно качал воду из пруда. Забежав ко мне на минуту, он сказал: "Меня наверно сейчас арестуют". - "Почему?" - "Будут обвинять в поджоге"...

Дом догорал. Отца твоего, Ваню Зуева и Ваню Рутковского поочередно вызывали на допрос... Ты плакал... Кормить тебя было нечем, ты целый день ничего не ел. Но мне не пришлось заняться тобой. "Собери мои вещи, белье и еще что-нибудь. Найди документы, я их кому-то передам", - сказал отец... Кое-что я отыскала, что просил папа, сварила тебе что-то, но только начала кормить, меня вызвали на допрос...

- Вы толстовка?

- Я разделяю взгляды Толстого.

- Не с детства, не по убеждению, а так, случайно?

- Нет, сознательно.

- А зачем же просите дать вам прочесть протокол, прежде чем подписаться? Толстовцы должны верить людям...

Твой папа подошел ко мне, чтобы попрощаться, но я с гордостью объявила ему, что иду вместе с ним. "И тебя тоже?" - "Да, вместе". - "На кого же оставим Федю?.." - "Я останусь с ним, не тревожьтесь", - сказала Дуня Трофимова. Ей можно было поручить мальчика. "Трофимова, вы тоже собирайтесь", - сказал все тот же конвойный. "Не оставим Федю, будьте спокойны", - сказал Коля... Мы вышли на крыльцо и погрузились в тьму, в снег, в весеннюю слякость и воду".

* * *

Далее Елена Федоровна Шершенева пишет: "Вся наша пятерка была объединена сознанием нашей невиновности, внутренней свободы и готовности начать новую форму жизни бодро, хоть и трудно было постичь, как все это вдруг свалилось на наши плечи... В милицию мы пришли в 11 часов 30 минут ночи. "Странные люди, - сказал кто-то, - пять человек пришли одни, без конвоя". Нас с вооруженной охраной провели через двор в Воскресенский домзак (дом предварительного заключения, тюрьма), устроенный в бывшем Иерусалимском монастыре. Когда вели, Вася говорил: "Все это не случайно! В этом есть какой-то смысл!" Я тоже верила, что ничто в жизни не случайно.

Тогда было много расстрелов. То и дело в газетах писали: "Расстрелян за поджог в колхозе". Докажем ли, что все мы не поджигатели? Останется ли Вася живым? Хотелось все, все пережить вместе!.. Наконец был назначен суд. Московская пожарная экспертная комиссия, приезжавшая на сгоревший участок нашей коммуны, дала заключение, что в уцелевшей после пожара кирпичной трубе была трещина, через которую вполне могла проникнуть искра на сухую дранку крыши. Тем более, что, как было установлено, печь в сгоревшем доме топилась почти без перерыва; в день пожара в ней дважды выпекали хлебы. Вася как председатель коммуны обвинялся в халатности по отношению к государственному имуществу. Ему присуди-ли отработать несколько месяцев с выплатой зарплаты государству. Это было лучшее из того, что могло быть с нами..."

Так мать описала этот эпизод для малолетнего сына. Но в официальной советской печати пожар в коммуне Л.Н.Толстого описан был совсем по-другому. Оказывается, что члены Новоиерусалимской коммуны "как истые толстовцы, не хотели признавать распоряжений советской власти и всячески старались среди окружающего населения показать насильни-ческий" характер советской власти... Московский губисполком, приняв во внимание антисоветский состав и характер деятельности членов сельскохозяйственной коммуны имени Л.Толстого, постановил ликвидировать эту коммуну как не отвечающую и противодейст-вующую целям и задачам партии в деле коллективизации сельского хозяйства. В ответ на это постановление 30 апреля 1929 года кто-то поджег здания и постройки коммуны. Никто из собравшихся уходить толстовцев не хотел тушить пожара. Все эти факты говорят о том, что в лице сектантских колхозов мы... имеем очень часто кулацкие контрреволюционные гнезда, кулацкие опорные пункты" (Ф Путинцев. Кабальное братство сектантов. М., 1931, стр.116.).

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 60
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Русские мужики рассказывают - Марк Поповский торрент бесплатно.
Комментарии