Дружина - Олег Артюхов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Едва успели закрепиться у причала, как купчина Барма спрыгнул на пристань и нырнул в толпу, как рыба в воду, оставив компаньона толковать с мытарями. Лунь и Хакас согласились присмотреть за имуществом, а все остальные уже собрались податься в город, когда из толпы вынырнул Барма:
– Всё, варяги-молодцы, на два-три дня встанем покамест. Дело у меня тут образовалось торговое.
– Пара дней не велик срок, – ответил я и крикнул в сторону лодьи, – Куба собирайся, с нами в город пойдёшь.
– Эт-то я с превеликим удовольствием, господа варяги, – из-за борта, как чёртик выскочил Куба, будто специально сидел там и ждал команды. Его непоседливая натура явно жаждала действий.
Мы накинули плащи, нахлобучили круглые шапки-клобуки и ремешками на двойной узел привязали рукояти мечей к ножнам. Ополь запасся флешками и аж трясся от предчувствия видеорепортажа из русского города 9 века. От самого причала за нами увязались местные мальчишки и худые бродячие собаки.
Галдёж горожан в торговый день не уступал шуму большого водопада. Все куда-то спешили, что-то несли, что-то тащили, общались на бегу, стараясь перекричать толпу. Нас закрутила и понесла людская круговерть. Проскользнув мимо лабазов и амбаров, подшучивая друг над другом, мы направились в сторону крепости. По укатанной тысячами колёс и утоптанной тысячами ног дороге мы, наконец, добрались до торга, расположенного вблизи крепостных стен.
Как и во все времена, на этом древнем рынке торговали все и всем. В отличие от антанского торга здесь вовсю ходили серебряные деньги, но всё равно основными средствами расчёта оставались шкурки белок и куниц, белы и куны, мягкая рухлядь, тоесть иные выделанные меха, янтарь и весовые поковки разных металлов. Нередко шёл простой обмен товарами.
В оружейном ряду торговали разным оружием, но преобладали европейские и чаще балтийские типы. Почти все мечи имели тупую оконечность, верхнюю заточку, прямую гарду и массивное полукруглое оголовье короткой рукояти. Среди иного оружия и зброи продавались топоры, секиры, ножи, наконечники копий, готовые шлемы, но не доспехи, поскольку, как выяснилось, их ковали на заказ в размер человека или брали трофеем и подгоняли по фигуре. Некоторые стальные мечи имели неплохую закалку, но и стоили впятеро. Дорогущие луки я увидел только в одном месте у персов, а арбалетов не встретил вовсе.
Ополь только успевал вертеться и комментировать, и со стороны могло показаться, что он сошёл с ума и заговаривается. Потом чёрт дёрнул этого Ополя потащить нас в ювелирный ряд, чтобы посмотреть на украшения, или жуковинья по-здешнему. В первой же лавке мы принялись разглядывать золотые и серебряные безделушки, и тут поблизости раздались крики и донёсся шум, в котором явно прослушивалась скандинавская речь.
– И здесь нурманы, мать их растак, – проворчал Хоттабыч.
– А, ну-ка, пошли глянем, – и скучающий от бездеятельности Ставр потащил нас к приключениям на наши задницы.
Наши предположения подтвердились. Тут и там на торге мелькали высокие плечистые фигуры нурманов. Не поленившись, я насчитал их поболее двух десятков. Наверно причалил драккар, и половина хирда отправилась в город. Неподалёку возле соседней лавки трое бородатых викингов в воинском прикиде и в меховых куртках зажали прилично одетого парня лет восемнадцати, а один из них тряс его за грудки.
– Выясни, что случилось, – подтолкнул я Кубу к собравшейся толпе. Через пять минут он вернулся:
– То сын тутошнего боярина русов Воибора имя ему Арамир. Он ужо отсчитал серебро за жуковинья невесте, а нурман возьми да перехвати то обручье, пондравилось оно ему. Боярич требует отдать, а тот уж и за нож ухватился. Вона и дружинных не допускают, – он махнул за правое плечо, где полдюжины викингов сдерживали дружинных русов и громко выясняли с ними отношения.
– Хозяева жизни, твари заморские, – процедил сквозь зубы наш немногословный смолянин Хоттабыч, – надо выручить парня.
Здравый смысл подсказывал держаться подальше от этих людей, но не успел я открыть рот, как Хоттабыч направился к трём нурманским хамам. За ним, азартно блеснув глазами, шагнул Ставр, а чуть погодя – Ромео. Я развёл руками и вместе с остальными приготовился к драке, но, само собой, без оружия.
Хоттабыч и Ставр спокойно и непринуждённо подошли к нурманам и завели разговор. В ответ те громко заржали и начали делать неприличные жесты, выказывая своё отношение к варягам. Жаль мудаков, сами нарываются.
За работой Ставра в рукопашке можно наблюдать часами, но мне не повезло, он уложил всех троих за полминуты. Бедный Хоттабыч только успел сообразить, что к чему, как всё закончилось. Не обломилось кулаки почесать ни ему, ни нам. Откуда-то сбоку раздался гортанный крик. Я быстро огляделся и сразу понял, что ошибся, и сейчас нам всем работы хватит. Со всех сторон в нашу сторону ломились два десятка нурманов, в глазах которых горело страстное желание рвать, крушить и убивать. Многие из них уже потянули мечи и выдернули из-за пояса топоры. А вот это уже прокол, в торговый день драку в толпе с оружием власти никому не простят.
Нурманы были не выше нас, но выглядели мощнее, возможно, из-за обилия меха. К сожалению, мне достались только двое. Один ражий детина шире меня вдвое сходу налетел на подсечку и болевой на правую руку. В его локте что-то хрустнуло, и меч отлетел в сторону под ноги толпы. Детина взвыл, схватился за руку и скрючился от боли. Другой долговязый шустрик получил с разворота носком сапога в солнышко и серию по болевым точкам. Аут. Недаром говорят, что, чем выше противник, тем больнее ему падать с высоты, а, чем тяжелее, тем больше от него грохота.
На всё про всё нам хватило пяти минут от начала драки, чтобы обездвижить, обезоружить и повязать нурманскую банду. На их расквашенных мордах спесивые маски превосходства сменились выражением унылого идиотизма и злобного бессилия.
Мы поправили одежду и накинули сброшенные перед дракой плащи, наблюдая, как от ворот бегут дружинники городской стражи. Не желая ввязываться в дрязги разбора происшествия, я уже хотел увести команду к пристани, когда нам преградил путь десяток вооружённых русов во главе с крупным седоватым воином в богатом доспехе и одежде. Рядом с ним стоял тот самый парень из ювелирной лавки. Насколько я понял, с нами пожелали пообщаться местные власти.
– Ни шагу, варяги, – хмуро пробасил пожилой воин, из-за седины явно выглядевший старше своих лет. – Кажите ваши мечи, – и по его команде дружинники сдвинули щиты и опустили копья.
Я пожал плечами, кивнул
