Дружина - Олег Артюхов

заявила ультиматум, что должна проводить меня на старте. Мои слова, что там не будет ничего интересного, чистая механика, рассыпались, как об стенку горох. Упёрлась и всё тут. Но самое смешное, что на старт заявились все наши жёны и близкие. Первомайская демонстрация, блин. Профессор Артемьев поворчал, но смирился и разрешил, но при условии, что все рассядутся на верхней галерее, и в зал, ни ногой.

Предстартовая суета закончилась отсчётом таймера в хронокапсуле и в зале. Расположившись в ячейке, я помахал рукой жене. Мужики тоже заняли места и с непривычки слегка волновались.

Три, два, один, ноль. Пространство скрутилось и взвихрилось спиралями времени. Разлетелись брызгами смазанные прочерки света. Пыхнул короткий цветной фейерверк. Лёгкая тошнота и всё замерло. Тихо. И только монотонный голос начал обратный отсчёт отведённого нам получаса. Секундное замешательство, и на землю полетели кофры и мешки с одеждой, оружием и снаряжением.

ЧАСТЬ 2.

РУСЬ ВАРЯЖСКАЯ.

За бортом тихо журчала вода, мерно опускались вёсла, оставляя за собой убегающие буруны. Августовское солнце ощутимо, но мягко припекало мокрые от пота плечи. Я смотрел на сгибающиеся и разгибающиеся спины друзей и вспоминал недавние события.

Хронокапсула высадила нас на берегу Днепра севернее Киева. Заходящее солнце сразу дало привязку по времени – вечер. Начинать движение на ночь глядя не имело никакого смысла, и мы решили встать на ночёвку. Удобная луговина нашлась в двух сотнях метров с плавным спуском к реке и берёзовой рощей по соседству. Старое кострище в центре говорило о том, что этим местечком не раз пользовались речные путешественники.

Пока устраивались, незаметно подкравшиеся сумерки возвестили о близости ночи. И, хотя осень была не за горами, август в этих краях вполне себе ещё летний месяц, поэтому мы не стали заморачиваться всякого рода утеплением и укрытием, решив, что подстилка из веток и травы да тёплый плащ – наилучшая постель. Расположились почти с комфортом, если не считать вездесущих комаров. Отмахивались от несносных тварей, пока дым от разгоревшегося костра не отогнал озверевших кровососов. Тихий тёплый вечер обещал приятные посиделки, но, только забулькал котелок с ароматным варевом, и мы расположились вокруг огня, как с реки донеслись всплески, крики и замелькали огни:

– Погрузну!

– Тягай чепаги! Семо, семо тягай, псова блевота!! – голоса отчаянно орали неподалёку от берега, где в туманных сумерках едва определялась какие-то бесформенные тёмные пятна.

– Или кого-то ощипывают, или кого-то спасают, – глубокомысленно заявил Стерх, медленно помешивая кулеш в котелке.

И в том и в другом случае спокойный вечер с ужином и благодушным трёпом откладывался. Неопределённость момента заставила слегка взъерошиться и насторожиться в ожидании развития событий, поскольку то ли придётся кого-то пускать к костру, то ли кому-то резать глотки. Сидящие ближе к реке Ромео и Ополь поднялись и шагнули к реке.

– Мужики, одумайтесь, вода прохладная, купаться не советую, – съязвил Лунь. – А эти крикуны без нас плыли, и без нас разберутся. А надо, так сюда причалят. Глаза имеют, огонь видят.

– А, может там кого-нибудь того… – Ополь провёл рукой по горлу.

– Знать, судьба. Здесь лишить человека жизнедеятельности, как почесаться, – проворчал Хакас. – А ты, новик, привыкай помаленьку.

– Гребноти ко брегу! Вон ана огнь! – орали на реке.

А вот это уже непосредственно касалось нас.

– Похоже, к нам гости. – Я обвёл глазами команду.–Сейчас и узнаем, что там стряслось.

У берега сильно плеснула вода, ещё раз, ещё, раздался деревянный стук, и из тьмы вылезли три больших тёмных пятна очертаниями похожих на лодьи.

– Ах, ты, корво! Убийю тобя, халабруй королобый! – раздался громкий бас с правой посудины, – коль ужо замихретил, дык отрин овидь.

Я мысленно перевёл: «Ах, ты, блудодей! Прибью тебя, бездельник тупой, коль уже успел притомиться, так вали отсюда на все четыре стороны».

– Дык, господ просол, побдети аз бех, ано вборзе залад то яви, – ответил молодой голос. – Во моркивть во слота со шуи тетоши люта бодна. Убо и погрузну да заклати мож, обаче благо спасе, а то втуне лаяти.

«Так, господин купец, бодрствовал я, а беда то вдруг нагрянула. В потёмках в тумане слева на жуткую корягу напоролись. А ведь и потонуть, и убиться могли, но ведь имущество спасли, так что зря ругаться то».

– У-у, неколи заклати тоби, скверой блядо, – более спокойно проговорил бас.

«У-у, когда-нибудь прибью тебя мерзкий брехун».

Во избежание ненужного мозголомства я решил, как и в прошлый раз, далее излагать местный говор по-нашенски.

– Эгей, вы кто такие? – крикнул Ромео. – Кто там шарится в потёмках? Здесь место занято.

– Люди добрые, – пробасила фигура в темноте, – мы купцы киевские, дозвольте присоседиться. Лодью мы повредили, упаси боги, потонет, пропадёт товар то.

– Выходите на свет, глянем на вас, – грозно продолжал набивать цену Ромео.

В мерцающий свет от костра вступили трое. Приземистый мужик в тёмном охабне и портах, заправленных в широкие короткие сапоги. Кудлатую голову покрывала круглая шапка с оторочкой, густейшая борода обрамляла крупные черты лица с глубоко посаженными тёмными глазами. За ним стояли двое крупных мужиков в длинных подпоясанных холщёвых рубахах, бурого цвета портах, онучах и лаптях. Оба лаптёжника хмуро глазели из-под войлочных колпаков, опираясь на длинные палки больше похожие на дубины, а у главного на кожаном поясе висели ножны короткого меча и пара разного размера ножей. Купец обнажил голову, поклонился и принялся тискать в руках шапку:

– Поздорову вам, люди добрые, имя моё Барма, гость торговый, везу зерно, шерсть, медь да железо в Новаград, что на Ильмень-озере. Сказывают ноне там торг знатный. Вишь, на плавун напоролись. Только на путь встали, а тут беда этакая приключилась. Лодья притопла, и товар поди уж и подмок, кабы втуне не пропал. Можа засветло что и спасём.

– Сочувствуем тебе, купец, – Ромео взял переговоры на себя, – однако, у тебя ведь три лодьи?

– Было три, да вот что стряслось.

– Не беда, вы, знать, мужики ушлые, да дело своё добре знаете. Стойте здесь без опаски. Мы варяги вольные. Тоже на полночь идём. Поутру глянем, может чем и подсобим, а ты нас за то до земель русов доставишь, – хитрый Ромео не пронёс ложку мимо рта.

– Дык… – купец озабоченно поскрёб бороду и воровато стрельнул глазами, – оно, конечно, дело нехитрое… да садить то вас некуда.

– Не юли, купец Барма. Не поверю, чтоб на лодьях твоих мест не сыскать. Али тебе лишнее серебришко помешает? А коль помешает, так и других сыщем.

– Вовсе не помешает серебришко то… но… – он что-то пробурчал под нос, явно не желая расхлёбывать чужие заботы.

– Значит так, – вмешался